Мама, не плачь - Олег Николаевич Борисов

кнопками, вывел кучу графиков на полупрозрачные экраны и начал задавать вопросы.

— Полиграф раньше проходила?

— Да, во время реабилитации.

— Тогда процедуру знаешь. Отвечаешь на вопросы кратко, не задумываясь.

Легко. Голова пустая, взгляд расфокусированный, пинг-понг на минималках.

Родилась, училась, ничем особым не интересовалась. К властям равнодушна, мальчика нет, девочки не интересуют. Про детей не думала, ректорша бесит, на учебе устаю. И так в разных комбинациях.

— Лично убивала?

— Да.

— Сколько.

— Не считала. Три года в джунглях.

— Родителей помнишь?

— Плохо.

— Конкретнее.

— Психолог сказал, лакуны в памяти. Защитный механизм. Что-то еще про гипноз говорил.

Через пять минут датчики с меня сняли.

— Подожди в соседней комнате.

Мне не трудно. Устроилась, голову на сцепленные ладони пристроила, жду. Пара клоунов доктору мозги компостируют, а он отбивается. Видимо, надоело одно и то же повторять, в монитор стал пальчиком тыкать.

— Вот черт. А этого в личном деле нет.

— Это в открытом доступе нет, но вся информация представлена.

— Тогда какой смысл в медосмотре?

— Я вам сразу сказал, что вы пустышку тянете. Вот же, все написано, — обижается дядька в халате. Похоже, не мне одной карьеристы настроение ночным вызовом испортили.

— Мы в этих аббревиатурах не разбираемся.

— Конечно. А мое заключение, которое вы еще утром запросили, проигнорировали… Значит, по опросу. Во время лечения ей мозги неплохо промыли, большую часть из прошлого она забыла. Плюс терапия на стресс наложилась. Поэтому к гражданской жизни ее адаптировали, показаний к изоляции не вижу. Диагноз основной можно еще раз подтвердить, но он вряд ли изменится за полгода с последнего развернутого осмотра… Я еще нужен?

— Нет, свободен.

Дебилы. Специалистов не слушают, о том, что по губам читать через прозрачное стекло можно — не догадываются.

— Перспективный кандидат, перспективный материал, — передразнивает один клоун другого. — Вот нахрена я тебя послушал?

— Ты же сам дело смотрел. У нее трупов больше, чем у любого нашего штатного ликвидатора.

— И что? Через пять лет она только-только закончит базовое обучение, плюс наши дисциплины. Ее даже на разовую “торпеду” не перепрофилировать. Да и не собираюсь я другому отделу кандидатуры подбрасывать. Ставь отметку о профнепригодности и поехали в кабак. Заодно сверхурочные оформим.

Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Ехал поезд запоздалый… Я думала, меня раньше дернут. Потому что карьеристы работают строго по протоколам. И моя бедная тушка вроде как в стандартные разработки их департамента вписывается. Кадры исполнителей ведь вербовать где-то нужно. Но — без того дерьма, что по медицинской линии понапихали. Там у меня зоопарк болячек. Поэтому выпнули меня обратно к фрау Лаубе и умотали клоуны горе спиртным заливать.

— И что это было? — удивилась “гренадерша”.

— Сказали, что документы у меня не совсем подходят. Поэтому наорали и домой отправили.

— Это да. Отметки записали “исключить из резерва”. Теперь ты у нас только по общественной линии можешь идти. Если в политику ударишься.

— А можно я лучше технарем останусь? Даже без допуска?

— Можно. Пойдем чай пить. Мобиль через полчаса придет.

Вообще-то он уже в гараже внизу стоит. Но я так понимаю, что если мы сядем в него через тридцать минут, это будет уже четверть первого ночи. И тогда фрау Лаубе честно себе двойную ставку за ночное дежурство в отчет влепит. Какой смысл от лишней денежки отказываться. То, что у меня завтра учеба — не ее головная боль. Спасибо еще, что в самом деле в “торпеды” не записали. А то изображала бы какую-нибудь террористку в мутной схеме. Клоунам звезда на погоны, мне безымянное место на кладбище. Милые игры конторы, в которой куратор служит. Все как обычно.

* * *

Медики по итогам изучения личной врачебной карточки запросто бы влепили диссоциативное расстройство или синдром множественной личности. Добавь галлюцинаций — вот тебе и ярлык шизофреника.

Но если эти же результаты показать понимающему человеку из “глубоких бурильщиков”[8], он бы только уточнил, сколько вариативных слоев я могу поддерживать в рабочем состоянии одновременно. Два — да, отработано и без накладок. Третью фантомную личность мне до конца отшлифовать не успели. Поэтому из нее я иногда кусочки выдергиваю, но стараюсь лишний раз не демонстрировать. Слишком легко проколоться.

Когда корпораты высыпали на Трау первую волну десанта, взрослые взялись за оружие и стали защищать родную колонию. Но через полгода после орбитальных бомбардировок и бесконечных штурмов, в неосвоенные джунгли ушли жалкие крошки спецназа и людей старше двадцати лет. А еще — дети. Те, кто уцелел из двух миллионов. На бесконечные три с половиной года, которые мы воевали и убивали захватчиков. Нас спасло то, что Трау была молодой колонией и от дикой природы успели отвоевать несколько кусков на поверхности. Нам было где спрятаться.

У специалистов не было другого материала, кроме мальчишек и девчонок от пяти до тринадцати лет. Четырнадцатилетние считались взрослыми, их призвали удерживать рухнувший фронт. Из мясорубки никто не выбрался, насколько я знаю.

Зато у нас был жуткий стимул постигать науку войны. Ты или возвращался с очередной боевой операции, или погибал. Других вариантов не было. И мы учились. Тому, как минировать тропы и взрывать чужие караваны. Как просачиваться через защитные периметры и штурмовать катакомбы спешно возведенных военных баз. Как проходить допросы на полиграфе, перерождаясь в другого человека. Пусть у нас было мало учителей, но выжили лучшие. И они вкладывали в нас все, что знали сами. Остальное добирали импровизацией в бесконечной резне.

Я знаю, как расщеплять сознание, убирая истинное “я” на задворки личности. Никакой лжи, никаких выдумок. Надо любить свое “второе” или “третье” дно, поднимая его наружу. Маленькая испуганная девочка, которая до ужаса боится остаться на улице, потеряв место в Академии. Никаких попыток поквитаться или еще какая глупость. Зазубренные вслед за врачами мантры и шаблонные ответы, столь характерные для травмированной психики, скорректированной медикаментами. Клоуны бестолковые — я три месяца отрабатывала легенду во время реабилитации, и зубры там были куда круче вашего похмельного доктора в мятом халате. Даже под препаратами вы не сможете добыть настоящую суть, которая рассыплется бессмысленными обломками под градом вопросов. Да, собрать себя обратно я смогу только через полгода или даже год. Но здесь и сейчас вы увидите Пикси Блютих, первокурсницу Академии. И ничего больше…

Мои сертификаты по воинским специализациям покрывают исключительно инженерные дисциплины. Ремонт, работа с грузами, логистика и первая медицинская помощь при разнообразных ранениях. Зачатки рукопашного боя, который давали в обязательном порядке всем в джунглях. Еще — умение выживать в дикой природе. Как обустроить лагерь, отфильтровать воду, добыть еду охотой или рыбалкой.