Пятеро детей и оно - Эдит Несбит

Снаружи Билл покуривал свою глиняную трубочку и разговаривал с женой.

– Мы с тобой всё равно что наследство получили, – говорил он вполголоса.

– Послушайте, – обратился к ним Сирил. – Через минуту вы можете опять запускать публику. Великан уже заканчивает своё чаепитие. Но как только солнце сядет, вы должны непременно оставить его одного. В этот час он обычно ведёт себя очень странно. И, если он не останется один, я не ручаюсь за последствия. Но через полчаса после захода солнца он опять придёт в себя.

Где-то за полчаса до заката было объявлено, что великан ужинает.

– Теперь, – обратился Сирил к сестрам, – быстро идите домой. Что? Тележка? Да пёс с ней! Завтра с ней разберёмся. Мы с Робертом одеты одинаково. Так что мы как-нибудь выйдем из положения. Вы будете только путаться под ногами.

Выйдя из павильона, Антея и Джейн сказали Биллу:

– Мы идём домой. Пожалуйста, уж вы не обижайте нашего великана.

Это, как Антея потом заметила, был «бессовестный обман». Но другого выхода у них не было!

Когда они удалились, Сирил подошёл к Биллу.

– Великан просит, чтобы я принёс ему с поля пшеничных колосков. Я за ними сбегаю. Зачем? Да кто его разберёт! Я же вам говорил, что он бывает таким странным перед заходом солнца. Да, вот ещё. Он просил немного приподнять парусину сзади павильона, а то ему очень душно. Я прикрою его, чтобы никто не мешал и не подглядывал, а не то он жуть как рассвирепеет, а сам сбегаю на поле.

Из старых мешков великану устроили ложе и прикрыли его куском парусины. Оставшись одни, они стали шёпотом обсуждать дальнейший план действий. Ровно через полминуты, как солнце село, мальчик в короткой курточке, проходя мимо Билла, сказал:

– Я побежал за колосьями.

Он быстренько смешался с толпой. В тот же самый момент другой мальчик в короткой курточке выбрался наружу с задней стороны павильона. Он бросил Ребекке, стоявшей там на страже:

– Я побежал за колосьями.

И он также смешался с толпой. У дороги его поджидал Сирил. Оба бегом бросились домой. Они подошли к дому почти одновременно с сестрами. Дорога была длинной, девочки её всю прошли, а мальчишки пробежали. Сколь длинна была эта дорога, они особенно почувствовали на следующий день, когда им пришлось волочь назад тележку.

* * *

Что говорили Билл и Ребекка, когда обнаружили, что великан исчез, я сказать не могу. Потому что я этого не знаю.

Глава девятая

Совсем взрослый

Сирил как-то заметил, что в жизни очень часто случаются такие обстоятельства, когда чрезвычайно важно, чтобы кто-то выполнил твоё желание. Эта мысль не давала ему покоя, когда он проснулся рано утром ровно через день после случившегося с Робертом. Накануне весь день ушёл на то, чтобы притащить домой тележку из местечка Бенненхёрст. Сирил наскоро оделся, ванну принимать не стал, потому что дачная жестяная ванна жуть как гремит, а ему не хотелось разбудить Роберта. Он выскочил из дому один и направился прямёхонько к песчаному карьеру. Он осторожненько откопал Саммиэда и первым делом спросил, не простудился ли он оттого, что в тот день Роберт дотронулся до него мокрыми руками. Саммиэд в это утро пребывал в хорошем расположении духа.

– Ну что? – сказал он. – Ты в такую рань явился, чтобы попросить что-нибудь для себя лично? Я тебе от души советую, попроси хорошенького жирненького мегатерия. И дело с концом.

– Спасибо, но только не сегодня, – сказал Сирил. – Я вот о чём хотел попросить: нельзя ли сделать так, чтобы наши желания исполнялись, когда мы их придумаем и в том месте, где мы будем в этот момент находиться. Ну… так, чтобы нам каждый раз тебя не беспокоить?

– И всё опять кончится тем, что вы пожелаете какую-нибудь ерунду вроде твоего осаждённого замка.

Саммиэд потянулся и зевнул.

– Так уж повелось с тех пор, как люди перестали употреблять здоровую пищу. Впрочем, пусть будет по-твоему. А теперь – пока.

– До свидания, – вежливо попрощался с ним Сирил.

После завтрака все отправились в лес за орехами. Будучи в хорошем настроении, Сирил даже согласился нести Ягнёнка до самого леса. По дороге Сирилу удалось убедить остальных не высказывать никаких желаний, пока им не придёт в голову что-нибудь действительно стоящее. Придя в лес, они расположились на мягкой травке под раскидистым каштаном. Настроение у всех было умиротворённое, только Сирил время от времени мрачновато поглядывал на свои часы, которые Ягнёнок своими толстыми ручонками разломал на днях и теперь ковырял землю крышкой от часов, как совочком.

– Не сердись на него, – сказала Антея. – Он ведь растёт день ото дня. Ты ведь растёшь, солнышко? – обратилась она к Ягнёнку.

– Ласту, – весело отозвался Ягнёнок. – Выласту болсой, и будет лузьё и… и… мыски…

На этом слова у него иссякли. Но всё равно, это была самая длинная речь, какую он до сих пор произнёс.

Все пришли в полный восторг, включая и Сирила. Он опрокинул малыша на спину и стал возиться с ним под радостные повизгивания маленького братишки.

– Да, когда-нибудь он станет совсем взрослым, – мечтательно произнесла Антея, глядя на небо, которое голубело сквозь узорчатую листву каштана. И в это самое время расшалившийся Ягнёнок лягнул своей ножкой Сирила в грудь. Раздался треск разбиваемого стекла. Это разлетелось стекло старинных папиных часов, которые Сирил взял, естественно, без спросу.

– Как же, вырастет он, – сердито пробубнил Сирил. – Дожидайся! Как бы я хотел…

– Замолчи! – закричала Антея. Но было уже поздно.

– …чтобы он вырос прямо сейчас, – договорил Сирил.

Верный Саммиэд не нарушил своего обещания.

И тут же все, ужасаясь, увидели, как Ягнёнок стал расти у них на глазах. О, происходило нечто ужасное! Сначала изменилось его личико. Оно вытянулось, на лбу появилось несколько морщинок, глаза потемнели и сделались глубоко посаженными. А самое чудовищное было то, что на верхней губе появились чёрные усики. Это притом, что какое-то время тельце оставалось как у двухлетнего ребёнка.

– Пусть так не будет, не надо, не надо! – кричала Антея. – Мальчики, да желайте же и вы, чтобы так не было!

Мальчики так и сделали. Но они не были услышаны. И когда всё перестало колебаться и лес перестал кружиться у них перед глазами, они увидели перед собой вполне приличного молодого человека во фланелевом костюме и соломенной шляпе. Над губой у него чернели те же самые усики, которые было украсили верхнюю губку Ягнёнка. Молодой человек сделал несколько грациозных шагов и прислонился спиной к каштановому стволу. Он надвинул шляпу на глаза и вообще казался утомлённым. Он потихоньку опустился на траву и готов был заснуть. В точности как их маленький, сладенький, любимый Ягнёнок, он имел обыкновение внезапно засыпать в самых неожиданных местах в непредсказуемое время. И что же? Это он, их Ягнёнок? О боже мой! Поспел ли его разум вслед за ростом?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});