Ti amo или огненная буря судьбы - Маришка Путилина

дома, пока эти олухи переглядывались, поверив в мою байку. Стоило мне зайти за угол, как я дала деру, слышала мат позади себя и проклятия на двух языках. Все же не такие сыкло. Преданные песики. Кстати, о песиках, стоило мне завернуть к маленькому заборчику и оставалось, каких-то пять метров, как я услышала лай. Да, твою же дивизию! Я ускорилась, запрыгивая на забор, но вот ноги совсем не слушались и всего лишь секунда, как меня дернули за ногу, больно прикусив лодыжку. Пистолет упал на землю. Твою мать, как же больно! Зашипев от боли, дернула со всей силы зажатой в зубы ногой, но не помогло и сильнее ей замахнувшись услышала, как заскулила собака, наконец-то освобождая мою ногу от плена. Прости, песик, но скоро меня саму на мясо пустят, если я не убегу. Перепрыгнув, огляделась и побежала через поле в ближайший лесок, забивая на страх темноты. Тут такая Санта-Барбара с элементами ужасов и криминала, нетушки лучше прямиков в дом 2 пойти, чем такую дичь терпеть.

Через тридцать минут мои легкие горели, когда я уже выбралась на трассу, передвигая ноги из последних сил к виднеющейся вдалеке заправке. Я хромала и ощущала струящуюся кровь по лодыжке, но игнорировала со всех сил, покашливая и постоянно оглядываясь. Хвоста не наблюдалось, и люди Доменика свернули в другую сторону, не заметив, что я пошла другим путем. Так, девочка, на заправке нужно попросить телефон и позвонить отцу Лены, чтобы он нас спас. Надеюсь, он не такой изверг и не станет привязывать меня, как сделали люди Доменика. Одно я знала точно – Доменик озвереет!

Зайдя в здание, прошлась мимо стеллажей, сглатывая и вспоминая, что из-за своей глупости так ничего и не съела. Ну, а с другой стороны мои действия были логичны. А что если Доменик захотел меня отравить или навечно усыпить, чтобы перепродать мои органы за границу? Кто знает этих иностранцев с пушками и их таинственным бизнесом. Вон в книжках эти похищения так идеализируют, а как почитаешь криминальную хронику за последние десять лет, так вообще блевать тянет от ужасных картин перед глазами.   

За прилавком стояла невысокая женщина с черными, как смоль волосами, лет 40-45 и натянула профессиональную улыбку на автомате, покосившись за окно, но у нее в глазах читался вопрос, когда она не заметила машину.

- Женщина, здравствуйте. Простите, что тревожу в столь поздний час, но у меня есть маленькая просьба. Моя машина сломалась недалеко отсюда и мне нужно позвонить, чтобы мой знакомый забрал меня отсюда, - сочиняла я байку на ходу. – Пожалуйста, меня там ждет младшая сестренка, а сами видите, время позднее и девушкам не безопасно находиться на трассе в такое время.

Я услышала благодаря открытому окну, как припарковалась машина, но не обратила внимание, продолжая уговаривать сопротивляющуюся женщину.

- Нас мама ждет дома…

Но договорить я не успела, как прозвучали выстрелы и я упала на пол, хватаясь за голову и пораженно осматриваясь. Стекло выбито, выстрелы продолжаются, но в здание никто не прорывается. Проползя чуть в бок, заметила испуганную продавщицу, лежащую также на полу и прошептала ей:

- Вызывайте полицию! – она еле заметно кивнула, потянувшись за телефоном, дрожащими руками.

Я же двинулась дальше, на четвереньках ползя к дальним стеллажам, параллельно посматривая через проемы на дверь и окно. На улице выстрелы не замолкали и забившись в дальний угол, схватилась за голову, которая стала уже болеть от этой непрерывной бойни. Что же там происходит? На этот раз моя пятая точка не хотела искать приключений, высовывая головушку из фигового укрытия с целью узнать. Хоть это радует. Продавщица же вызвав полицию, поспешила в подсобку и я услышала звук закрывающегося замка. "Замечательно", - хлопнула я себя по ногам, осознавая степень дерьма в котором я оказалась. Правильно мне мама в свое время говорила: «иди в монашки, дочка. Тебе так мало лет, но видит Бог ты сплошное врожденное проклятие, так что пойди раскайся». Нет, я конечно, учитываю мамин плохой юмор, а он у нее реально сатирический, тем более я в подростковом возрасте далеко не ангелом была, но сейчас почему-то мне эти слова показались пророческими, ведь я уже допускаю мысль пойти в монастырь. В мужской естественно, подстригшись под пацана, но это же без разницы? Мы все рабы божьи. Черт возьми, откуда во мне это богохульство? Однозначно с этим похищением у меня крыша однозначно поехала.

Устав уже от этого шума, а там уже в дело пошли кулаки и чья-то ругань, потянулась за зефиркой, распаковав и жуя розовую сладость. А что? Полиция заплатит, тем более та тетка определенно в штаны наложила и не аукнется о пропаже. Как же вкусно! Почему я его раньше так не любила? Или же только в Москве такой классный зефир производят?! Невероятный, божественный. Ммм…

Когда я съела уже шестую штучку, то есть, закончив пачку, дверь открылась и на пороге появился мой персональный чертенок. Злой, агрессивный, но стоило ему найти меня взглядом и застать меня жующую, вытирающую рот тыльной стороной ладони, сидящую на полу, как его гнев уменьшился. Совсем на грамм, ведь меня вмиг подняли, больно схватив за локоть и буквально силком таща на выход.

- Доменик, а ты купишь фабрику по производству зефира? – он резко остановился, развернувшись и я влетела ему в грудь и подняв голову, опечалилась из-за невыгодного положения моего роста. Такой устрашающий. Ммм, определенно сексуальный чертенок. – Что? Денег не хватит? Так давай будем твоих пацанов сдавать «муж на час» и как раз где-то через пол годика, глядишь и забабахаем себе фабрику. Только я хочу именно с таким же вкусом.

- Ты вообще адекватная?! – заорал он на меня, встряхнув за плечи и приводя в себя, все еще не сдвигаясь с места и не выходя из здания. – Какой нах*й зефир, чокнутая? – я прикрыла один глаз, сморщив мордашку. – Вся охрана поднята на уши, а за тобой погнались двадцать вооруженных до зубов парней! Ты хотя бы раз! Всего лишь раз в год включай свою башку, прежде, чем приключения искать!

Упсики, кажись, переборщила! Я то думала там какие-то другие конченные устроили перестрелку, сейчас успокоятся и полицаи их повяжут, а я отправлюсь восвояси. Доменик реально зол, вон  аж на руках вены, как взбугрились, что меня невероятно возбуждало. Я определенно больная. Мазохистка, точно.

Я же натянула извиняющуюся улыбочку, которую имела в арсенале лет так до