От Анны де Боже до Мари Туше - Ги Бретон

Теперь он выглядел спокойным и умиротворенным. По утрам, встав с постели, он любил прогуляться по рощам, окружавшим Блуа, напевая какую-нибудь фривольную песенку. А бывало, все так же напевая, появлялся у себя на Совете.

Короче, он был счастлив.

Но если в личном плане у Людовика были кое-какие основания для того, чтобы поздравить себя с этим браком, то как у короля их оказалось значительно меньше. Действительно, брачный контракт, подписанный в Нанте, выглядел куда менее выгодным для Франции, чем контракт, некогда подписанный в Ланже. Маленькая. Бретонка воспользовалась любовью Людовика, чтобы вернуть себе все то, что ей пришлось уступить Карлу VIII после того, как войска ее отца потерпели поражение.

В новом контракте оговаривались следующие условия:

1) Анна Бретонская сохраняет право на личное управление герцогством;

2) Если от настоящего брака, появятся дети, герцогство наследует второй ребенок, будь он мужского или женского пола, а если у супругов будет только один наследник, то герцогство перейдет ко второму ребенку этого наследника;

3) Если герцогиня умрет раньше короля, не оставив потомства, Людовик XII сохранит за собой Бретань до конца своей жизни, но после него герцогство будет возвращено прямым наследникам Мадам Анны.

Ослепленный любовью Людовик XII согласился на условия, продиктованные хитрой маленькой герцогиней в горностаевой мантии. Таким образом, Бретань сохраняла независимость, которую вновь обрела со смертью Карла VIII.

* * *

В июле 1499 года Людовик. XII, чьи намерения в отношении Италии полностью совпадали с теми, что вынашивал Карл VIII, отправился на завоевание Миланского герцогства. Прежде чем покинуть Блуа, он отвез в замок Роморантен королеву Анну, которая его стараниями ожидала в то время ребенка.

— Лучше, чем здесь. Мадам, вам не найти места, чтобы произвести на свет ожидаемого нами дофина, — сказал он ей.

По правде говоря, любопытная идея. Ведь в этом замке жила графиня Ангулемская, Луиза Савойская, мать Франциска, герцога Валуа, пухлого пятилетнего мальчугана, которого причудливый калейдоскоп преждевременных смертей сделал законным наследником французского трона. Легко вообразить, какие чувства обуревали эту женщину при виде Анны Бретонской, надеявшейся произвести на свет дофина. В то время как весь двор неустанно молился о рождении мальчика, Луиза втайне мечтала, чтоб у королевы родилась дочь, и чтобы Франциск унаследовал трон Людовика XII.

Уже пять лет молодая графиня Ангулемская жила с надеждой на то, что ее сын станет королем. Достижение этой цели было бы воспринято ею как некий реванш. До сих пор судьба и вправду была к ней не слишком милостива. После безрадостного детства, как только ей исполнилось двенадцать лет, отец, Филипп де Бресс, выдал Луизу за графа Карла Ангулемского, которому в то время было тридцать лет.

Граф увез жену в Коньяк, где жил в свое удовольствие с двумя любовницами: Антуанеттой де Полиньяк, дочерью ангулемского губернатора, и Жанной Конт, девицей из числа придворных дам. Луиза так обрадовалась своему замужеству, что не высказала по поводу увлечений мужа ни малейшего недовольства и очень быстро свыклась со странной семейной жизнью вчетвером. Впрочем, первое время Карл Ангулемский был весьма увлечен своей двенадцатилетней женой. На некоторое время он даже покинул своих фавориток, которые, ничуть не мучаясь ревностью, воспользовались паузой, чтобы перевести дух. Надо признать, редкостной неутомимостью отличался граф Ангулемский, но при этом, кажется, так и не нашлось никого, кто бы объяснил ему, что кровать, между прочим, предназначена еще и для сна.

После нескольких месяцев крайне изнурительной жизни Луиза вдруг сильно загрустила.

— Я совсем не похожа на других женщин, — с огорчением сказала она однажды.

На настойчивые расспросы одной из дам ее свиты она, расплакавшись, ответила, что разве это нормально — не забеременеть, когда тебе уже тринадцать лет.

И то сказать, в Коньяке, где все придворные дамы обзавелись бастардами, ее случай был странным. И потому Луиза Савойская отправилась в Плесси-ле-Тур получить благословение у Франсуа де Поля, о котором шла молва, что он молитвами может вернуть женщине способность родить. Святой человек был взволнован ее преждевременной тревогой и предсказал юной графине, что ей предстоит стать матерью короля…

В Коньяк Луиза вернулась, обретя некоторую уверенность, и через несколько месяцев смогла объявить о своих больших ожиданиях. Был ли то предсказанный ей сын? Нет. 11 апреля 1491 года она родила голубоглазую девочку, которую окрестили Маргаритой.

<Накануне свадьбы дочери Филипп де Бресс писал своей второй жене, Клодине де Бресс, что Луиза очень озабочена предстоящей ей брачной ночью, а «это означает, отмечал он, что она жаждет овладеть тем умением, которым владеете вы, взрослые замужние женщины…».>

— Почему ее назвали этим именем? — недоумевали придворные.

Из-за настойчивого любопытства одной из дам ее свиты объяснение вскоре было найдено. В начале беременности Луизе все время хотелось устриц, и однажды вместе с устрицей она нечаянно проглотила жемчужину… Между прочим, «margarita» по-латыни означает «жемчужина».

После рождения маленькой Маргариты Карл Ангулемский вернулся к своим прежним забавам с Антуанеттой де Полиньяк, а затем и с Жанной Конт, не прекращая, однако, отношений со своей супругой; по ночам он приходил в спальню к той, которая непонятным образом вызывала в нем постоянное влечение. Иными ночами, когда аппетит его особенно буйствовал, он последовательно оказывал честь каждой из трех красавиц.

Результат оказался впечатляющим: в 1494 году Антуанетта, Жанна и Луиза забеременели в одно и то же время. Эти три предстоящих материнства привели в восторг Карла Ангулемского. До самого конца лета он с гордостью взирал на три округлившихся живота, свидетельствовавших о его редкостном умении обращаться с дамами.

Наконец, 12 декабря, на лужайке под дубом, Луиза Савойская разродилась горластым крепышом, которого назвали Франциском.

«Не ему ли предстоит стать королем?» — задавала она себе вопрос.

Но предсказание Франсуа де Поля выглядело слишком уж фантастичным. В те времена Ангулемскому дому было очень далеко до трона…

* * *

Сразу же вслед за рождением маленького Франциска обе фаворитки произвели на свет дочек. На протяжении нескольких месяцев близость детских колыбелей так утомляла Карла, что он отправлялся спать с кем-нибудь из придворных красоток в самые дальние покоях.

Оказавшись внезапно покинутой, Луиза очень страдала. А тут еще Карл, будучи в прекрасном расположении духа, с каждым днем все расширял круг своих привязанностей. Теперь он все реже и реже наведывался в постель Луизы, и бедная графиня была в полном отчаянии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});