Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сказав это, старик дружески обнял моего хозяина и уехал. Вернулась с деревенского праздника хозяйка с детьми и Быстрая Птица объявил ей о великой чести для рода его. Я не хотела этого видеть, и слышать тоже. Напросилась пасти овец подальше от дома. Лучше ночевать на холодной траве и смотреть на звезды чем видеть бесстыжие счастливые глаза Быстрой Птицы и его румяные щеки любимца Судьбы. Лучше согреваться священным огнем, что горит в сердце, чем сидеть в избе с убийцей.
Но вместо того, чтобы следить за овцами, я плакала от горьких воспоминаний моих. Рядом был пруд, который устроил хитрый хозяин. Наконец могла я посмотреть на мое отражение. Но я не подходила к воде, чтобы не захотелось мне броситься в глубину, со связанными ногами. Вдруг сквозь слезы я увидела, что старая женщина идет по склону холма. На ее одежде были вышиты соловей и ворон, и по этому знаку я поняла, что передо мною сказительница. Она спросила меня:
— Южанка, какая буря занесла тебя в наши земли? Отчего твои волосы черны, но в твоих очах не ночной мрак, а светлое вечернее золото?
Я рассказала ей, что моя мать была с северных гор и голубоглаза. Оттого в моих глазах встретились ночь и день. Я рассказала о моем отце и матери моей, о гибели нашего племени, о смерти Хсейора и о том, как хочется мне сейчас встретиться с ним там, куда ушел он. Мудрая женщина сказала мне: есть древнее повествование о том, что губит тебя. Она взяла арфу и запела:
Некогда бог сильнейший, великий бог-громовержец поднял топор боевой,
иным богам говорит он:
"Нет равного мне по росту и по размаху плеч,
небо и океан
да будут моими отныне".
Иные боги молчали,
на бой выходить боялись.
Но встала Тень Громовержца, его огромная тень,
по силе ему равна.
Полмира требует Тень.
Топор свой Тень подняла,
И стали биться они.
Бьет топором Громовержец, но Тень ему отвечает
Ударом такой же силы,
Не будет бою конца.
Тогда воззвал Громовержец к той, что его породила:
"В бою мне даруй победу,
Великая Мать-Земля!"
Великая Мать собрала яд змей, в болотах живущих,
Потом собрала она
Мед растущих под солнцем цветов.
В кубок из рога и меди льет она яд и мед,
Варит любовное зелье,
Сладкий смертельный яд.
Своим слугам она повелела отнести это зелье Тени,
Чтобы Тень познала любовь,
И позабыла о битвах.
А слугами были люди, учуяли запах меда,
В лесу глухом затаились,
Стали пить себе на погибель
Золотое вино любви.
Так род людской был отравлен медовым ядом любовным,
И горе тебе если он
Проснется в твоей крови!
Любовь оплетает жертву, будто зеленый хмель,
Ослепляет сиянием звездным,
И к скорой смерти ведет.
О, если изведал ты сладость меда и горечь яда,
Тогда хватайся немедля
За серый осиновый ствол.
Это предание слышала я от матери моей, но я не верила ее словам. Я верила песням, сложенными теми, кто отравлен любовным зельем. Ибо страстно любящие среди рода людского — как капли оленьей крови на снегу, и по этому следу я шла в Страну Радости. В юности и я изведала это сладкое безумье, любовь, а теперь брожу теперь одна по холмам, бездомная и нищая. Но не жалею о выборе моем. В юности меня лишал разума взгляд моего возлюбленного, а теперь, в старости, мою кровь согревает любовь к словам и образам древних повествований. Найди и ты счастье в любви, девушка с именем неведомой мне богини. Я разрежу веревку на твоих ногах и отведу тебя в военный лагерь южан. Наша земля враждебна иноземцам, а среди своих ты будешь в безопасности и полюбишь одного из подобных тебе. А если ты не боишься неведомого зверя, то я научу тебя искусству пения, и славной станешь ты в стране нашей. В благодарность ты помоги мне, ведь ты знаешь волшебные знаки. Запиши мои рассказы, чтобы они не забылись людьми.
Но я отвечала ей, что не могу уйти. Не только веревка, но и благодарность связывала меня, ведь хозяйка всегда была добра ко мне. Можно разрубить веревку, но нельзя вырвать из сердца благодарность.
Вот что сказала мне сказительница:
— Когда хитрые деревенские жители охотятся на диких уток, они оборачивают стрелы сухой травой. Чтобы не ранить, а лишь оглушить утку. Потом подрезают ей крылья и любят ее как родную дочку. Вот доброта твоей хозяйки. Сено на острие стрелы.
Вот что ответила я ей:
— Она оказалась метким стрелком. Я дала клятву быть верной ей и детям ее. Только ее смерть и смерть ее дочерей могли бы освободить меня от обещания.
Сказительница печально посмотрела на меня, а потом ушла к востоку, и больше не возвращалась в нашу землю. Некому было записать ее сказания, и теперь забылись все, что она знала о богах, кроме рассказа о Громовержце, который я запомнила.
Огненное проклятье
Сказание о любовном зелье понравилась мне и показалась правдивым. Я решила вернуться домой и рассказать его хозяйке. Вошла во двор и увидела, что дружина Быстрой Птицы куда-то разбежалась. Слуги тоже исчезли. Не слышно было ничего, даже голосов детей Быстрой Птицы. Дым не шел из очага. Настал вечер, но в доме не загорелись факелы. Неужели хозяева уехали и не оставили своих дружинников для охраны? Для меня это был удачный случай войти в дом, забрать отцовский лук и припрятать до лучших времен. Вдруг пригодится! Да и хозяйка была бы рада, что больше ничто не напомнит хозяину его прошлую непутевую жизнь горного охотника.
Я набралась храбрости и вошла в дом без хозяйского разрешения. В доме было холодно, темно и тихо. Смоляные факелы обгорели, очаг давно остыл. И тихо было в хозяйском доме, так тихо, как бывает перед грозой. При свете от открытой двери я увидела, что старшая дочь Быстрой-Птицы спит на полу у порога. Я испугалась, что она проснется, закричит, разбудит отца — я отпрыгнула назад! Но она лежала недвижно. Глаза широко открыты, и будто оледенели. А младшая, умирая, успела доползти до мертвой матери, прижалась к ней, будто защиты просила. Странной была их смерть: ни следов ран, ни пятен крови на их льняной одежде. В страхе я хотела бежать оттуда, веря, что их поразило колдовское проклятье. Я думала, что и хозяин уже мертв. Но в тишине я услышала голос Быстрой Птицы. Он лежал у стены, он звал меня. Он прошептал, что три ночи неведомый огонь сжигал его тело и странные огненные видения туманили его разум. А теперь жизнь его клонится к закату быстрее, чем в вечернюю пору солнце спускается к тверди земной. И дышать ему так тяжко, как если бы его грудь, будто ствол дерева, тесно сжали цепкие побеги плюща. Я подумала: уж не Любовь ли убивает его? Но подойдя, увидела в полумраке испуганное, вспухшее как у утопленника лицо, и поняла, что смерть совсем иного рода пришла за ним. Он сказал мне едва слышно:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Сталью и магией - Антон Лисицын - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Сетра Лавоуд - Стивен Браст - Фэнтези
- МИФ-путешествие в Страну Снов («Мифические истории») - Джоди Най - Фэнтези
- Пепел и сталь - Брендон Сандерсон - Фэнтези
- Лингвоквест “O children” и дары словарей, или Откуда у текста ноги растут - Geraldine Galevich - Справочники / Фэнтези / Языкознание
- Сталь и Страх (СИ) - Максим Паршиков - Фэнтези
- Хороший, Плохой, Сверхъестественный (ЛП) - Грин Саймон - Фэнтези
- Повелитель земли - Файнд Энсвер - Попаданцы / Прочие приключения / Фэнтези
- Продавец снов - Исаев Карнов - Фэнтези