Студёная любовь (СИ) - Билык Диана

Во сне можно и обнаглеть. Я потянул девушку на себя, перевернул на спину, вспенив шелк волос, и возвысился над ней. Белоснежные пряди засеребрились на подушке, а алые губы выпустили протяжный стон, требуя… взывая.

Не в силах противостоять, я нежно коснулся приоткрытых губ своими, и от наслаждения, что врывалось толчками в вены и тело, зарычал.

Любава ответила тихим мычанием, сжала пальчики на моих плечах, но не оттолкнула. Напротив, перевела руки по шее вверх, на затылок, запуталась пальчиками в моих волосах, потянула на себя, углубляя поцелуй, разрешая зайти за грань.

Я дернул подол легкого платья вверх и, оглаживая стройную ногу, собрал ответную дрожь девушки. Шел дальше уверенно, дерзко, не спрашивая разрешения, распахивая Любаву перед собой, раскрывая для себя. Она подчинилась, словно мотылек, которому угрожали сжечь крылья, и я замер от невозможности дышать.

Ни ленточки белья, ни ниточки, что прикрывала бы и прятала от моих глаз.

Перламутровая, доступная, манящая и запахом, и мелким трепетом желания.

Я накрыл ее лоно ладонью, пригладил сначала медленно, растягивая удовольствие от обоюдной дрожи. Как же она хороша во сне…

Склонился. Тело полыхало, кожа покрылась капельками пота, что соскальзывали по груди, оставляя блестящие дорожки.

Любава смотрела в мои глаза словно зачарованная, подавалась вверх, стоило мне шевельнуть ладонью, сжать истекающие соком лепестки. Настоящая невеста не отдалась бы так просто, я видел в ее глазах непокорность, потому и не выбрал ее на балу, не люблю, когда девушки упираются и строят из себя недотрог.

В иллюзии она делала то, что я хотел.

Заулыбался. Еще ближе подался, плотнее прижал руку, отчего девушка заскулила и сильнее потерлась промежностью о мою ладонь.

Продолжая целовать, глотал сладкую ненастоящую страсть, что только в снах бывает… В жизни никогда не испытывал такого острого желания обладать.

Любава выгнулась немного и, стоило плавно погрузить пальцы в ее жар, затрепетала подо мной отчаянней, требуя плотности и резких движений. С шумным выдохом набросилась на мой рот, укусила за губу до легкой боли и сильнее обняла меня бедрами, раскрываясь до конца.

Какой прекрасный сон…

Какая жаркая невеста в моем сне… не то, что настоящая.

Я был обнажен. Разогрет. Прежний холод, что долгое время мучил мое тело, отступил, и горячее счастье наполнило каждую клетку. Так и помирать не страшно. И повторить можно.

Оторвавшись от губ Беляночки, скользнул ниже, приспустил с пышной груди мягкий корсет и жадно накрыл ртом ее грудь. Обводя языком упругую вершину, прикусил тонкую кожу до крови. Солоноватый вкус обжег язык и растекся по телу волной немыслимого огня.

Девушка захрипела, заметалась, сжала меня сильнее, разрешая продолжать.

И я продолжал. Подступил вплотную, продавил напряжение и качнулся вперед. До упора.

Любава распахнула сверкающие серебром глаза и слабо вскрикнула, а я очнулся.

Это ведь не сон…

— Нет… — пошевелила она искусанными губами, все еще не отпуская меня. — Что мы наделали?

Наверное, страсть затмила глаза, потому что я подался вперед, глубже, плавно раскачивая наши тела, сталкивая их с порочными шлепками, а когда Люба хотела что-то сказать, закрыл ей рот звериным, голодным поцелуем. И она отвечала так же неистово, хотя во вкусе чувствовалось безумное сопротивление.

Пусть. После такой ночи она больше не сможет мне отказать.

Глава 15

Любовь

— Не смей меня трогать! — я отмахнулась от горячих рук принца, забилась под одеяло и долго лежала, не шевелясь. Все еще не верилось, что позволила все это непотребство.

Почему? Что на меня нашло?

Нутро все еще сладко потягивало, пульсировало, словно желая продолжения, а я себя ненавидела.

Патроун часто говорил о важности сохранять женскую чистоту, будто оберегал меня не просто так. Уверял, что меня не возьмет ни один хозяин на работу, если буду вести себя неподобающе. А теперь… кто я? Беглянка… грязная, испорченная… такую только в куртизанки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я не хочу. Не хо-чу.

— Любава, — мягко коснувшись моего плеча, прошептал Синар, — ты в порядке?

— Уйди… Ты не смел меня трогать, — голос совсем сел, я едва могла связать буквы в слова. Дрожь все еще катилась волнами по спине, застывала пучком между ног, где только что был… Ох…

Я закрыла ладонями глаза и сжалась от отчаяния. Не так я себе это представляла. Не так.

А как? Я не помню своих девичьих грез, не помню себя в юности, ничего, ни тьмы воспоминаний, которые помогли бы оставаться собой.

От мыслей и нахлынувших чувств хотелось закричать, но я сдержала порыв.

Меня душило слезами и распирало грудь странным тягучим ощущением, словно во мне растет огненный комок, что вот-вот разорвется.

Когда Синар снова коснулся моего плеча, я грубо откинула его руку, сорвалась с кровати и, закутавшись в простыню, метнулась в коридор.

Бежала, не видя перед собой света. Задыхалась. Ничего не понимая, не в силах сдерживать рвущееся из груди пламя, мчалась дальше. Без разницы куда, только бы подальше от этого удушающего желания прикасаться к этому самовлюбленному козлу.

Впереди показалась тяжелая входная дверь. С трудом толкнув ее, я вылетела в ночной холод и, запутавшись босыми ногами в тонком хлопке, рухнула лицом вниз. Пальцы коснулись холодных камней. С усилием рвущем жилы поднялась, чтобы бежать снова, куда-то в темноту, но колени подогнулись, заставили меня склонить голову перед голубым светилом. Волосы укрыли плечи белой волной и разлетелись от порыва ветра.

— Не хочу. Я не хочу этого… Господи, за что?

Я сама не понимала, что мелю, и к кому взываю. Быть пустой и ничего, кроме боли и холода, не испытывать — это одно, а когда чувства вливаются в тебя бесконечным ливнем, сложно удержать разум, сложно не сойти с ума.

Кажется, я кричала. Кажется, сорвала голос.

— Да что с тобой? — Син, присел на колени напротив и приподнял пальцами мой подбородок. Он успел надеть нижнее белье, но широкие плечи остались обнаженными. — Я сделал тебе больно? Любава… пойдем назад, ты замерзнешь.

— Не. При-ка-сай-ся, — прошипела я, слабо толкнув его в грудь. На большее сил не хватило. — Ты… мерзкий… ты отказался.

— Ты моя невеста, Люба. Хватит бегать, я пришел забрать тебя домой. Разве не видишь, что нас тянет друг к другу? Эта связь непреодолима, я не контролировал себя, как и ты.

— Решил воспользоваться волшебством и снять с себя ответственность? — я так яростно это прошептала, что принц немного отодвинулся, моргнул, будто его по лицу ударили, но, встряхнувшись, снова полез ко мне, попытался обнять и потянуть на себя.

Совсем, что ли? Наглости нет предела. Обесчестил, а теперь выгораживает себя? Но я едва могла двигаться, так и повисла на его руках, в теле словно не мышцы, а вата.

— Нет же, ничем я не пользовался. Зачем бы мне тогда переться в другой мир? Только чтобы тебя трахнуть? Глупо…

— Зачем тогда?

Я подняла голову и всмотрелась в его смуглое лицо. Под нежно-голубым светом Синар показался мне невероятно красивым, дух перехватывало от его мягкой улыбки и сияния глубоких, словно из золота, глаз. На его ресницах все еще сверкали остатки льда, что сейчас превратились в воду, на упругой коже высокого лба и широких крыльях носа переливались бисеринки пота. Волосы взмокли, немного прикрыли выраженные скулы, а светлая выгоревшая прядка завернулась и прилипла к чувственным губам.

Принц тоже меня разглядывал. От его взгляда внутри поднималась необъяснимая для меня буря эмоций. Я никогда не была такой… слабой истеричкой, а сейчас чуждая мне ярость и неуемное желание смешались в диковинный коктейль, которому невозможно сопротивляться.

Нужно держаться подальше от этого напыщенного красавца, иначе он меня подчинит. Люди власти всегда берут то, что им хочется, а потом их игрушки ломаются.