Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин

не заинтересовались и она нигде никогда официально не обсуждалась. Но нам следует принять её к сведению, возможно, в ней кроется объяснение некоторых странностей этого дела.

Ну, а теперь возвращаемся к изложению событий в их хронологической последовательности.

К середине лета 1895 г. окружная прокуратура Сан-Франциско оказалась на перепутье. Следовало определиться с тем, по какому обвинению Дюрант будет предан первому суду — в убийстве Бланш Ламонт или Минни Уилльямс? Резонов объединять рассмотрение двух преступлений в одном процессе не имелось, резоны как раз имелись в пользу того, чтобы судить Дюранта дважды, в надежде на то, что уж за какое-то одно убийство его отправят на виселицу. Есть ощущение, что первоначально Дюранта хотели предать суду по обвинению в убийстве Уилльямс, поскольку косвенные доказательства в своей совокупности вполне убедительно указывали на вину обвиняемого.

Но в какой-то момент прокуратура переиграла первоначальные планы и первым процессом было решено сделать суд по обвинению Теодора Дюранта в убийстве Бланш Ламонт. Благодаря отменной работе детективов, обвинение оперировало крепкой и достоверной доказательной базой.

А именно:

— Три соученицы Бланш Ламонт по женской педагогической школе, а именно — Мэй Лэниган (May Lanigan), Элис Плезант (Alice E. Pleasant) и Минни Бэлл (Minnie Belle) — видели как на остановке трамвая около 15 часов 3 апреля к Бланш подошёл молодой человек с рыжей шевелюрой. Этот человек заговорил с Бланш, точно старый знакомый. Бланш села с этим молодым человеком в один трамвай. При официальном опознании в тюрьме свидетельницы порознь заявили, что в собеседнике Ламонт узнают Теодора Дюранта;

— Водитель трамвая Шэлмонт, знавший визуально Ламонт, после 15 часов 3 апреля видел, что девушка едет в его трамвае на задней площадке. Девушка была в обществе молодого худощавого мужчины, который постукивал по её плечу перчатками и что-то шептал, наклоняясь к её уху. Со стороны казалось, что они давно знакомы. При предъявлении Шэлмонту Дюранта свидетель опознал в нём спутника Бланш Ламонт;

— Поверенный Мартин Квинлан (Martin Quinlan), делопроизводитель т. н. Полицейского суда, бежавший около 16 часов по Бартлетт стрит неподалёку от церкви Святого Эммануила, едва не столкнулся с Дюрантом, шедшим по тротуару в обществе молодой брюнетки. Квинлан жил в этом районе 10 лет и хорошо визуально знал Дюранта, хотя и не был с ним знаком. Он официально опознал обвиняемого, но не смог опознать Бланш Ламонт по фотографии, т. к. не запомнил облик девушки в деталях. Зато Квинлан точно знал, что спутница Дюранта несла книги и ученические тетради, перетянутые узким кожаным ремешком.

— Органист Джордж Кинг явился в церковь Святого Эммануила в 17 часов и обнаружил, что входная дверь заперта. Открыв её, он стал музицировать, разучивая пьесу, но очень скоро — буквально в течение 2–3 минут — в кабинет воскресной школы вошёл Дюрант. Он выглядел ненормально — у него было красное лицо, слезились глаза. Свой необычный вид Теодор объяснил тем, что отравился свечным газом при починке светильника. Дюрант просил Кинга сходить в аптеку за сельтерской водой и бромом, что органист и сделал. По возвращении в церковь, Кинг отдал бутылку и пакетик брома Дюратну, поджидавшему его в холле у входных дверей. Теодор бросил бром в бутылку, сделал несколько глотков, после чего обнял Джорджа за плечи и повёл его вон из здания, заявив, что пора заканчивать занятия и расходиться по домам. Кинг так и не успел разучить пьесу.

— Слесарь газовой компании Уилльям Стирлинг 2 апреля, т. е. буквально накануне исчезновения Бланш Ламонт, проверял газовую разводку в здании церкви и исправность светильников. Всё работало без нареканий.

— Хотя согласно отметкам преподавателя медицинской школы Чини во второй половине дня 3 апреля 1895 г. Теодор Дюрант присутствовал на лекции, полиция не нашли ни одного свидетеля, видевшего обвиняемого в стенах учебного заведения после 13:30. Обвинение считало, что сумеет доказать прогул Дюрантом занятий после этого времени и тем самым подтвердит факт его поездки вместе с Бланш Ламонт по двум трамвайным маршрутам с пересадкой и последующее посещение церкви Святого Эммануила, из которой девушка живой не вышла.

Основываясь на изложенном выше «теле доказательств»[8] окружной прокурор Барнс посчитал целесообразным добиваться в первую очередь суда по обвинению Дюранта в убийстве Бланш Ламонт, а в случае оправдания подсудимого — второго суда по обвинению его же в убийстве Минни Уилльямс.

Ввиду разделения процессов судья наложил категорический запрет на упоминание в ходе заседаний имени и фамилии Минни Уилльямс, а также на любые указания на существование подозрений в причастности подсудимого к её убийству.

Процесс над Теодором Дюрантом исключительно интересен. Автор должен признаться, что прочитав его стенограмму, всерьёз задумался над тем, чтобы не ограничивать повествование очерком, а написать полноценную книгу — данный суд того стоит. Правда, по здравому размышлению, эту идею автор всё-таки отогнал, как явно чрезмерную, поскольку не все детали будут действительно интересны современному читателю. Например, в суде были заслушаны аж даже 58 (!) соучеников Дюранта по медицинской школе и преподавателей этого учебного заведения и вряд ли дотошное описание этих персонажей и их показаний действительно увлекут жителей России XXI столетия. Тем не менее, об этом судебном процессе следует рассказать подробно, поскольку его ход подарил интригующие повороты сюжета и в каком-то смысле позволил увидеть некоторых персонажей этой истории под необычным ракурсом.

Процесс по обвинению Теодора Дюранта в убийстве Бланш Ламонт открылся 22 июля 1895 г. в понедельник. Председательствовал судья Мэрфи, обвинение представлял окружной прокурор Барнс с группой помощников, защита состояла из 3-х адвокатов, поименованных прежде — Дикинсона, Дюпри и Томпсона. Защита сразу же подала ходатайство о перенесении рассмотрения дела в другой округ, мотивируя это всеобщей осведомленностью жителей Сан-Франциско о деталях расследования и обусловленной этим предубежденностью населения. Дескать, непредвзятое жюри избрать не получится, посему объективного вердикта мы не увидим. Это был вполне ожидаемый шаг, свидетельствовавший о намерении защиты упираться по любому поводу и даже без повода.

Обсуждение данного прошения затянулось на целый день и в конечном итоге оказалось перенесено назавтра. Сторона обвинения вполне разумно указала на то, что широкая осведомленность играет обвиняемому на руку, поскольку тот имеет большое количество сторонников во всех слоях населения. Данные тюремного департамента свидетельствовали о том, что поток разного рода симпатизантов, ищущих возможности повидаться с кумиром, не ослабевал ни на день. Посему предубежденность членов жюри присяжных могла носить по отношению к Дюранту как негативный, так и