Народные заблуждения и научная правда об алкоголе - Николай Тяпугин

Разбор советским судом громких уголовных дел громадного общественного значения показал, что ни одно из них не обходилось без самогонки и пьянства: рука убийцы, напоенного самогоном, стреляла из обреза в селькора, или пьяная компания озлобленных деревенских «дельцов» душила его в темную ночь… Хищения в трестах, взяточничества, злоупотребления в советских учреждения проходили тоже через рестораны и кутежи. Произвол и беззакония творились некоторыми низовыми администраторами, которые прошли через советский суд, тоже среди сплошного самогонного пьянства. Алкоголь объединяет преступную компанию, опьянение облегчает первые преступные шаги: голос разума и гражданского долга тогда молчит.

Бандиты, воры и проч. пришли к своей «специальности» от попоек и в алкоголе черпают силы для своих «дел».

Старая статистика показывает, что из каждых 100 совершенных преступлений 60 и более из них находятся в связи с алкоголем.

За вторую половину 1925 г. поступило в московские суды (по гор. Москве и уездам) 181 дело об убийстве, 7107 дел о нанесении побоев, 7546 дел об оскорблении, 832 дела о хулиганстве.

Надо полагать, что большинство из этих преступлений не обошлось без опьянения или вообще не обошлось без влияния алкоголя. Конечно, причины преступлений многообразны, но без пособничества спиртных напитков эти цифры были бы меньше. Сокращение потребления алкоголя всюду сокращает и число преступлений.

А ведь преступления, не говоря уже о том, что они вносят в народную жизнь несчастья, слезы и горе, являются и чрезвычайно разорительными и убыточными для общенародного хозяйства. Они дезорганизуют и нарушают его правильное развитие, они отнимают у народа общеполезную живую силу, они вызывают у народа много лишних расходов на содержание преступников в исправительных заведениях, они непроизводительно похищают из общенародного котла деньги и ценности…

Так, наша Республика терпит громаднейшие потери от всевозможных растрат, хищений и злоупотреблений, в которых почти всегда так или иначе бывает замешан алкоголь. Известно, что особенно много растрат бывает «по пьяному делу».

Д — р Голант в своем докладе на 1–м Всесоюзном Совещании психиатров и невропатологов (в октябре 1925 г) сообщила, что из 120 алкоголиков, лечившихся в Ленинградском Рефлексологическом Институте, 30 обвинялись в растратах.

За первое полугодие 1925 г. в московские суды (по гор. Москве и Уездам) поступило 636 дел о растратах. Было разобрано 454 дела, причем оказалось, что одна треть растрат были вызваны пьянством и игрой (А. Стельмахович — «Борьба с растратами», 1925 г.). В газетах в отделе происшествий обычно сообщается о произведенных растратах под такими, примерно, заголовками: «Пропил казенные деньги», «6000 руб. общественных денег— на пьянку» и т. д.

В отделе судебной хроники даются отчеты о растратных делах, Причем обвиняемые нередко самым искренним образом заявляют: «меня сгубило вино», «я дни проводил в пьяном виде» и т. п. Недавно в Московском Губсуде разбиралось дело клинских уездных исполкомов, которые в сплошных кутежах и попойках пропивали большие деньги из скудного доходного бюджета уездного города. Когда наступало время расплаты за попойки, то тогда обычно обращались к заведующему уездным финотделом Никитину.

— Ну, Никитин, плати. Ты ведь у нас — наркомфин!

И «наркомфин», который тоже участвовал в кутежах, платит из кассы финотдела. В результате — судебный процесс и суровый приговор. Или еще:

«Вчера в Московском губ. суде слушалось дело заведующего продажей и убоем скота на мясной площадке С — го по обвинению его в подлогах и растратах. С — кий систематически «приписывал к квитанциям рублей по 200–300. Деньги он пропивал».

«Д — н — тарифовед Иваново — Вознесенского текстильного треста получал из Управления Северных жел. дор. перебор за грузы, отправляемые трестом, и получаемые деньги присваивал.

С февраля 1924 года по июнь того же года он растратил 37 515 р. 70 к.

— Растратил, присвоил, прокутил, пропил, только не 37 тысяч, а немного меньше, — вероятно, тысяч 25–30—говорит он.

— Но как же можно в такой короткий срок растратить такую огромную сумму денег? — спрашивает его т. Ильин.

— Не все растратил, конечно. Но когда бывал пьян до бесчувствия — меня обирали те, которые пили со мною.

Прокурор Попялковский требовал от суда:

— Необходимо каленым железом выжечь это антиобщественное явление массовые растраты».

«Комендант и управдом Наркомфина, Б. в течение года систематически пьянствовал, пропивая деньги, получаемые им с арендаторов помещений. Всего за год им было растрачено на пьянство около 9 тысяч рублей. Б приговорен Замоскворецким судом к 5–летнему лишению свободы».

(Из недавней московской судебной хроники).

Если бы можно было подсчитать все те убытки, которые произошли от пьяных растрат, — выявленных и не выявленных, — то, конечно, получилась бы сумма весьма внушительная.

Например, через суды гор. Москвы и губернии только за 2 месяца (июль и август 1925 г.) прошло растратных дел на сумму в 1 271 800 рублей. В Московском Союзе Потребительских Обществ в 1924 году растрачено 2 000 000 руб.

Растраты только в московских профсоюзах (в низовых организациях) составляют за последние 1,5 года 321 317 руб. Так, в местных организациях московского отдела союза Медсантруд было произведено в 1925 году 18 растрат, из них только 2 растраты были совершены в силу нужды, а остальные 16 были произведены в связи с пьянством. На деньги, растраченные в союзе Медсантруд, можно было бы иметь лишних 30 школ для неграмотных.

Надо учесть еще и то обстоятельство, что произведенная растрата вызывает со стороны государства еще ряд дополнительных расходов по ведению судебного процесса и пр. Т. Сольц в одной из своих статей сообщает, например, что организация выездной сессии суда по одному растратному делу в 36 руб. стоила государству 200 руб.

Число растрат неуклонно продолжает увеличиваться. Например, из гор. Грозного сообщают, что там более половины всех дел, находящихся у следователей, вызваны растратами («Рабочая Москва», № 298–1925 г.). В октябре 1925 г. число растратных дел по РСФСР было 3134, в декабре 1925 г. — уже 5021 дело, а в январе 1926 г. дошло почти до 6000 дел. По всему СССР в декабре 1925 г. было растрачено 2 700 000 руб., а в январе 1926 г. растрачено уже 4 000 000 рублей.

д) Проституция, венерические болезни и алкоголь

Проституция тоже неразрывно связана с алкоголем. Голод гонит женщину на бульвар продавать свое тело, но обычно только благодаря опьянению она впервые соскальзывает на роковую дорожку. А там она почти неизбежно встречается с преступным миром и часто идет с ним уже рука об руку. Среди постоянного пьянства протекает жизнь проститутки: пьяный «гость» требует веселья и компании, поэтому она не может отказаться от выпивки с ним; если откажется, то ее сейчас же заподозрят в том, что она больна и лечится, она потеряет тогда «гостя», который к тому же оскорбит, а, может, и изобьет ее. Да без алкоголя многие из них и не выдержали бы своей «профессии». Алкоголь — известный сводник он — спутник, друг и покровитель проституции. Проституция же — главный очаг венерической заразы. Грозный яд этой заразы попадает в тело человека, главным образом, опять таки благодаря алкоголю. Большинство заражений венерическими болезнями происходит в состоянии опьянения, когда у человека разжигаются половые желания, когда он забывает об опасности или не может остановить себя пред нею.

Итак, алкоголь ослабляет здоровье и жизнеспособность народа, подтачивает и отравляет его молодые побеги, обрекая рождающееся потомство на увядание и гибель. В то же время алкоголь является Рассадником преступности, проституции и венеризма, сплетает их вместе и неразрывно и питает их своим ядом.

3. Алкоголь разоряет страну

а) Алкоголь уничтожает продукты народного питания

Алкоголизм отнимает у народа необходимые продукты питания, из которых народ должен черпать свою физическую и психическую энергию. Эти продукты уничтожаются на изготовление спирта. Они пропадают для народа не только без пользы, поскольку не служат к созиданию других материальных и культурных благ, но из них создается народный враг, ибо на винокуренных заводах хлеб народный превращают в яд — алкоголь, сокрушающий силу, ум, волю сознание народа. На винокуренном заводе из каждых 5 фунтов годного хлеба готовят 1 бут. чистого спирта, т. — е. такое количество яда, которое насмерть убивает непривычного к алкоголю человека. (см. рис. 14). В дореволюционной России продукты на эту цель уничтожались в громадных количествах. Так, в 1903 г. рожь была снята с 28 милл. десятин, из них рожь с 2 милл. десятин пошла на винокуренные заводы; в 1906 г. около 200 миллионов пудов полезных продуктов питания было уничтожено на изготовление спирта. Количество уничтожаемых продуктов питания, как и количество потребляемого спирта, с каждым годом росло, и в 1912 г. на винокуренные заводы поступило на выгонку спирта уже 234 милл. питательных продуктов (из них 182 % милл. пуд. картоф., 182,5 милл. пуд. пшеницы, 7 милл. пуд. кукурузы, 13 милл. пуд. ржи и т. д.). В то же время на пивоваренных заводах было уничтожено около 15 милл. пудов ячменя. Если бы эти продукты не были употреблены на изготовление яда — алкоголя, то они служили бы источником народной силы, здоровья и богатства. Если бы человек мог питаться одним хлебом, то тогда в одной только ржи, уничтоженной в 1912 г. на винокуренных заводах и составившей по весу всего около 1/20 всех уничтоженных продуктов, имелось энергии, которой достаточно было бы производить обычную работу одного рабочего в течение почти 200 милл. рабочих дней; в картофеле такой же энергии имелось на 700 милл. рабочих дней. Иначе говоря, количество потерянной народом в 1912 г. только в хлебе и картофеле энергии было столько, сколько способно было бы питать и производить работу 2,5 миллионов рабочих в течение всего года.