Его банан (ЛП) - Блум Пенелопа

— Угу, угу. Я понял.

Я посмотрела на него и вздохнула. Слава Богу, он вымылся. Его вид в парке разбил мне сердце.

— О чем ты думал? — спросила я. — Мама и папа сказали, что ты сказал им, будто ты со мной, но я не получала от тебя никаких сообщений. Ты думал, что сможешь оставаться бездомным на неделю или около того, пока они не позволят тебе вернуться в дом?

Он отвернулся и потрогал одеяло на кровати, на которой сидел.

— Я думал о том, как это дерьмово — постоянно тебя расстраивать. Посмотри на меня, Нат. Я взрослый человек и у меня нихера нет. Мое коронное достижение — коллекция покемонов, и да, я понимаю, насколько это ужасно жалко. Мама и папа сыты мной по горло. Я знаю, ты никогда не признаешься в этом, но я уверен, что и ты тоже. Меня тошнит от себя. Я устал быть таким мудаком, но, кажется, уже слишком поздно что-то делать с этим.

Я положила руку ему на колено и сжала.

— Эй. Ты не облажался. Ты просто еще не нашел себя. Ок? Так что перестань себя корить. И, пожалуйста, никогда не думай, что я скорее найду тебя спящим в парке как бездомного, чем разберусь с твоим беспорядком у меня дома. Ты заноза в заднице, но ты моя заноза в заднице. И я всегда буду рядом, чтобы заботиться о тебе, если тебе это нужно.

— Сейчас не самое подходящее время просить пару баксов, да?

Я вытащила пятидолларовую купюру, с которой не могла расстаться, и протянула ее ему.

— Даже не говори мне, для чего тебе деньги, но это все, что я сейчас могу себе позволить. Брюс мне даже не платит.

— Что? — спросил Брэйден, сунув купюру обратно мне в ладонь. — Парень живет в этом чертовом особняке и заставляет тебя работать бесплатно?

— Это стажировка, — сказала я.

— Именно поэтому я хронически безработный. Дай угадаю: от тебя ждут, что ты будешь там работать столько, сколько они сочтут нужным, и надеяться, что в конце концов тебе дадут работу?

— Думаю, это именно та формула. Это не имеет значения. По крайней мере, технически. Я работаю в «Галлеон» только ради статьи, помнишь?

— Точно. И я помню ту часть, где ты слишком мягкотелая, чтобы написать эту статью.

— Даже если бы я не была такой мягкотелой, я почти уверенна, что писать там не о чем. Он просто парень, который хорош в своем деле. Он не коррумпирован.

— А, классический случай «опьянение членом».

— Во-первых, фу. Во-вторых, меня вырвет, если я снова услышу, как мой брат говорит слово «член».

— Опьянение членом, — продолжал он как ни в чем не бывало, словно не слыша меня, — широко известный феномен, когда женщина упускает из виду тот факт, что мужчина — мудак, потому что у него есть член, которым она надеется насладиться.

Я заткнула уши пальцами и притворилась, что меня тошнит.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Я отдам тебе свою квартиру, если мы прекратим этот разговор и притворимся, что его никогда не было.

— Заманчивое предложение. Все твои неоплаченные счета прилагаются пакетом?

— Осел, — сказала я. — Конечно, они прилагаются.

— Тогда можешь оставить себе свою коробку из-под обуви, а я останусь неудачником. Договорились?

***

В расписании Брюса было полно встреч. Брэйден уже три дня жил у Брюса, и я находила предлог заходить в квартиру и проверять брата каждый день. Это также давало мне возможность увидеть Брюса не в своей стихии. Он был немного другим в своей квартире. Немного менее напряженный, но все еще помешанный на контроле, которым я начинала наслаждаться.

Оставалось всего пять минут до того момента, как ему захочется съесть свой банан, но он застрял на совещании. Я решила, что сделаю полезное дело и принесу его ему в конференц-зал, поэтому я пошла в комнату отдыха. Я взяла банан, на котором было написано его имя большими черными буквами почти на каждой доступной поверхности.

— Смотрю, ты больше не боишься прикасаться к банану босса, — произнес женский голос. Я оглянулась на стол в комнате отдыха. Мне показалось, что я узнала женщину, которая неделю или две назад намекнула, что я сплю с Брюсом. К счастью, она была единственным человеком в комнате отдыха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я подняла банан и посмотрела на него, как будто в нем был магический ответ, чтобы рассеять неловкость.

— Только с его разрешения, — беспечно ответила я, а затем поморщилась, прокручивая свои слова в голове и обнаружив двусмысленность. Но о банане можно было говорить и без намеков.

— О, хорошо, что он попросил сначала тебя. Ты все еще стажер, так что ты, должно быть, непрофессионально его касаешься.

Нужно было уйти. Не было никакого смысла опускаться до ее уровня, когда она явно пыталась поддеть меня. Возможно, это было неправильно. Но мне не хотелось поступать правильно, поэтому я шагнула к ней.

— Ты действительно беспокоишься о сексуальной жизни Брюса. Хочешь, я скажу ему, что тебе это интересно? Он на совещании, но я сейчас иду туда. Я могу дать ему знать, что ты ждешь его здесь. Хочешь? — сладко спросила я.

Она сердито сжала губы, встала и выбежала из комнаты. Я чувствовала себя мелочной из-за того, что опустилась до ее уровня, но признаюсь, что это также было приятно. Если она хочет и дальше вмешиваться в мою едва существующую сексуальную жизнь и говорить гадости обо мне, она это заслужила.

Я открыла дверь на совещание Брюса так тихо, как только могла, чувствуя себя более чем неловко с бананом в руке. За столом сидели серьезные мужчины в дорогих костюмах. Брюс сидел рядом с Уильямом, который все еще не очень опрятно выглядел, как будто Брюс сидел рядом с каким-то искаженным отражением самого себя из измерения, где он не был таким перфекционистом.

Брюс посмотрел на банан, но первым заговорил Уильям.

— Скажи мне, Брюс, — сказал Уильям. — Почему, мне кажется, каждый раз, когда я вижу твою стажерку, у нее в руках твой банан?

Брюс откашлялся, и все в комнате, кроме Уильяма, заерзали от неловкости.

— Извините, — сказала я. — Я не хотела прерывать, но знаю, что без него ты становишься раздражительным.

— Хорошая работа, Наташа, — его взгляд упал на мою руку на банане, и то, как его бровь приподнялась на долю дюйма, вызвало у меня чувство, что я делаю что-то сексуальное, протянув ему фрукт.

Я выпрямилась и разгладила складки на юбке, прежде чем неловко кивнуть всем, кто смотрел на меня, и направилась к двери. Я взялась за ручку и потянула, но дверь не поддалась. Я издала звук, похожий на нервный смешок и отчаянный стон, и потянула сильнее. Я еще три раза потянула, прежде чем отступила назад, фыркнула на дверь, а затем повернулась и беспомощно посмотрела на Брюса.

Он встал, подошел к двери и толкнул.

— Ох, — сказала я. — Толкать, не тянуть, да? — я выскочила из комнаты прежде, чем кто-либо успел сказать хоть слово, а затем практически нырнула головой вперед в ближайшую ванную, чтобы выдохнуть.

Брюс нашел меня полчаса спустя, когда я пряталась у копировальных аппаратов. Я «работала» здесь уже почти две недели, и на самом деле у меня не было никаких обязанностей. Это сводило с ума. Я возила Брюса в офис и обратно. Я следовала за ним, если он отправлялся на деловую встречу, но помимо этого, мне приходилось бродить по офису и притворяться занятой.

Самое простое занятие, которое я нашла, это стащить бумагу с чьего-то стола и сделать кучу копий. Тогда я могла таскать их из одного конца офиса в другой, пока не находила, чем заняться.

Это было смешно, и я знала, что Брюс это знает, потому что, когда я наконец пожаловалась ему на это несколько дней назад, самодовольный ублюдок только сказал мне, что ему нравится наблюдать «забавные маленькие способы», которые я придумывала, чтобы притвориться занятой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хм, — услышала я голос Брюса, когда он подошел ко мне сзади. — Сотня копий чьего-то заказа на пилюли с Amazon. Да. Я понимаю, почему нам нужно распространить это в офисе.

Честно говоря, я даже не взглянула на то, что схватила.