Сердце феникса - Елена Белова

Ошеломленная Лина потеряла сосредоточенность и поплатилась.

Разъяренный наркоман рванул ее к себе и торжествующе рявкнул:

— Мое!

И отшвырнул так, что песок показался колючим камнем…

— Моя! Съем…

Он поднял голову, гордо оглядев пляж:

— Я! Я съем!

Лина потянулась к очередному ножу, а Алексей, кажется, к камню, но тут торжествующий рев сменился обиженным взвизгом, и демон с ужасом уставился на свои стремительно белеющие руки.

Феникс, сообразив, в чем дело, метнулась к подопечному и развернула лицом к морю, пряча от взгляда подруги.

Василиск Беатриса сняла свои темные очки.

Спустя минуту все было кончено: пляж украшала новая статуя.

— Лина, ты как? — Триш бежала к ним, на ходу цепляя очки на место, — Он тебя не зацепил? Когтем или зубами?

— Нет… — Лина потрясла гудящей от удара головой и, наконец, выпустила плечи подопечного, — Меня — нет… Алекс!

Алексей резко обернулся, мгновенно принимая боевую стойку.

Чуть пригнулся, перенес вес тела на опорную ногу и выставил вперед руку с ножом. Когда поднять успел?

Взгляд у него был растерянный. Точно он ожидал увидеть кого-то другого, а не двух невысоких девушек. Брови недоуменно сдвинулись, губы шевельнулись, он шагнул к Лине, казалось, вот-вот заговорит… Но тут Триш попятилась, потянув за собой и подругу:

— Эй! — предостерегающе крикнула она. — Брось нож! Брось немедленно!

— Триш, подожди… — вмешалась Лина, но опоздала.

Алексей недоуменно опустил глаза, и Беатриса повысила голос:

— Я СКАЗАЛА-БРОСЬ!

Алексей вздрогнул.

Нож упал в песок.

— Триш, ну зачем! — укорила подругу феникс, едва не шипя от досады. Лицо парня на глазах обрело привычную отстраненность и безразличную покорность… Алексей ушел, остался подопечный, — Ведь он мог заговорить!

— Он и напасть на нас мог, — возразила, слегка обидевшись, Беатриса.

— Брось, на нас он не нападет, — Лина шагнула к подопечному и завертела в стороны, как куклу, высматривая повреждения. — Ничего серьезного…

— Если ты не заметила, у этого демона в спине нож торчит! А воткнул его туда именно твой подопечный!

— Но не в меня же воткнул! Ладно, нам пора, — феникс взяла подопечного за руку, готовясь к перемещению. Беатрис удержала ее:

— Подожди, не сердись… Послушай, ладно?

Феникс удивленно дернула бровью: на Триш не похоже…

— Знаешь, наверное, странно, что Я говорю об этом ТЕБЕ, но…Лина, будь осторожна!

— Ты о чем?

— Да подопечный твой… — с досадой поерошила волосы василиск, — Нет, я понимаю, он красивый, послушный…

— Триш!

— Извини-извини, просто… ты слишком к нему привязалась. Так нельзя. Ты не я, тебе влюбиться — значит отдать сердце целиком.

— Ты в своем уме?

— Это плохо кончится, — стояла на своем Триш, — Ты же знаешь, у меня в роду были Гадатели, я иногда… чувствую будущее. Лина…Он — «ангел», ты — темная ведьма, он — добрый, а мы… Не привязывайся к нему, это опасно.

Лина изумленно смотрела на подругу. Такой Триш она еще не видела

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Лина! — пришла очередь Триш возмущенно сверкать глазами.

— Прости, — Лина примирительно улыбнулась. — Просто тебе показалось. Я его жалею — это да. Но привязаться, влюбиться — нет. Я ведьма, он — мой подопечный. Возможно — союзник. Все.

— Ты только помни об этом… — вздохнула Беатриса.

Проклятье!

Команда «головастиков», как Триш ехидно обозвала врачей — психиатров, планомерно доводила Лину до состояния их пациентов. По крайней мере так думала сама Лина. Учёные умы (целых 4-е штуки!) уже третий день доставали её вместе с подопечным. Алексея прощупывали, нацепляли какие-то датчики, зачем-то светили в глаза, кололи иголками и производили массу других непонятных действий.

Требовали анализов, их результатов, медицинскую карту и кучу аппаратуры.

А главное — они всё время спорили. Сегодня — с самого утра. Состояние «больного» — как именовали её подопечного — обозвали кататонией, нервным шоком и, чёрт — те каким психозом. Причем каждый предлагал не только свой диагноз, но и свой собственный способ лечения, ожесточенно препираясь по каждой мелочи, издеваясь над уровнем знаний других, и доводя молчаливую Лину до белого каления.

Посреди язвительной дискуссии о чьей-то диссертации и недалеком уме Алексей вдруг встал и вышел.

— Куда это он? — изумленно спросил самый молодой очкарик. Все уставились на девушку с одинаковым вопросительным выражением.

С трудом сохраняя на лице непроницаемое выражение, Лина объяснила — куда.

После короткого мига изумленной тишины команда ученых идиотов набросилась на девушку с новыми расспросами.

Уяснив, что Алексей совершенно самостоятельно ест, умывается и посещает туалет, головастики возликовали, и спор возобновился с новой силой.

Посреди оживленного обмена мнениями и оскорблениями вернулся Алексей, но на него уже никто не обращал внимания.

На Лину, впрочем, тоже.

Где-то через час Лина стала потихоньку дозревать до идеи прикончить самого противного из этой шайки — тогда остальные может, наконец, перейдут к делу.

Мрачно размышляя, кто из них самый противный — высокомерно-снисходительный тип или льстивый толстячок, она вдруг отметила, что в комнате стало тихо.

Стряхнув задумчивость, присмотрелась к затихшим ученым и едва не расхохоталась: все они, как по команде, нервно уставились на её руки.

Чтобы занять руки в минуты ожидания или нетерпения, феникс обычно использовала свои любимые ножи. И сейчас, сама того не замечая, она, оказывается, вызвала один из своих кинжалов и рассеяно разминала пальцы. Вид блестящего лезвия, с непостижимой быстротой порхавшего между смуглых тонких пальцев, ученых почему-то не порадовал, хотя зрелище было красивое. Спор прекратился как по волшебству, и все как-то подозрительно легко пришли к согласию.

Быстро посовещавшись, психиатры вручили Лине километровый рецепт лекарств, предписание и запросились домой, даже не заикаясь об оплате услуг.

Правда, самый тощий (единственный, кстати, кто посматривал на пациента с сочувствием), грустно сказал на прощание:

— Думаю, лекарства здесь не помогут. Юноше просто нужно немного покоя: тишина, прогулки, новые впечатления.

— И ещё… — он замялся, и Лина поняла, что, по крайней мере, этот узнал Алексея, — нужно исключить травмирующие факторы.

— Что-что? — опять эти термины!

— Никакой боли, — тихо проговорил врач, — Никакого насилия. Хотя бы на время… Если вы действительно хотите его вернуть! Хотя в его случае смерть — наверное, лучше. Милосердней.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});