Туман. Квест «Похититель Душ» 1 - Ник Демин

Дойдя до порта я остановился, такое я видел впервые, множество речных барок, пришвартованных практически у всех причалов, куда только падал взгляд. Везде одни солдаты, причем не паркетные шаркуны, а такие обычные пехотные части. До бабули я так и не добрался, в принципе и так было ясно все, либо выгружаются войска верные Королю, либо это подтянулись силы заговорщиков — все пока равновероятно. Какое то нехорошее чувство подсказывало мне что: а — мня это коснется обязательно; б — добром это не кончится. Уже на съезде, где в речной порт выруливают тяжелые большие повозки запряженные несколькими тяжеловозами, я наткнулся на небольшую толпу, которая разрасталась прямо на глазах. Я сам остановился послушать, буквально на пару минут, и остался. Неизвестно откуда появились возмутители спокойствия:

Ни капельки ни странно, что первыми на такие вопли откликнулись такие районы как наш. Это вполне закономерно, подвигнуть средний класс на борьбу практически невозможно, они не приобретут ничего сверх того, что имеют, за исключением отдельных личностей, но и мешать они не будут, опять по той же самой причине. Те кто организовывал заговор, они вынуждены опираться на верные им войска и людей, но когда их слишком мало — милое дело поднять бедноту, которая выплеснет себя на улицы и устроит беспорядки. В таком бардаке гораздо легче проворачивать свои планы, потому что законная власть вынуждена отвлекаться еще и на подавление бунта.

До своих я так и не дошел, на съезде в порт, предназначенный для ломовых лошадей и грузов, прибывающих со стороны Красногорья, столпились несколько человек. Наверняка толпа люди собрались здесь наподобие меня, увидели народ и остановились посмотреть, что происходит. На остановленную телегу, везущую бочки в сторону реки, взобрался тип в потрепанной онашеской одежде, с красным носом и красным же шарфом на шее. Правильно, а кого еще приглашать на такое дело как не священнослужителя? Что проповедь читать, что здесь выступать. Вид у него был пропитой и вдохновленный. Вцепившись в веревки, стягивающие груз, он заорал:

— Честные люди! — начал он свою речь. — Я обращаюсь именно к вам! Да, да, к вам! Посмотрите как вы живете!? Вы видите, что королевская власть ни делает ничего, чтобы хоть немного улучшить ваше положение…

Простые короткие фразы, рубленая речь, хороший голос, понятные лозунги — все, что нужно уличному оратору, чтобы завести толпу. А если же еще и подогреть спиртным… я поймал себя на том, что одобрительно киваю в некоторых местах, а в руках у меня посудина с дешевым крепленым вином, чуть подкисшим, но не потерявшим из-за этого своей привлекательности. А говорил он много и правильно.

— …они говорят, что у нас нет рабства, но мы вынуждены продавать своих детей, чтобы прокормить хотя бы некоторых! На судят продажные судьи, готовые за небольшую мзду засудить невиновного! Все ли помнят горшечника с улицы менял?

В толпе раздались гневные выкрики — видимо люди помнили.

— Все помнят, как мальчишку муслима, за кусок ржавой рыбины пороли кнутом?

Толпа волновалась, порывалась куда-то бежать, с кого то требовать. Я оглянулся: район здесь был не из богатых, поставляющий в речной порт докеров; рыбаков, ставящих сети по несудоходным протокам; контрабандистов и местных шлюх, профессия в здешних местах прибыльная, хотя и опасная. Настоящие трущобы, в которых я имел честь проживать, находились немного выше по течению, здесь же проживала так называемая «честная» беднота, презирающая выходцев из нашего квартала. Уже немного отстраненно я наблюдал, как играют с настроением толпы. Людей то заводили до крайностей, то искусственно охлаждали и заметьте! Никакой магии! В толпе я заметил несколько знакомцев, промышляющих на подхвате в одной из крупных банд, которые очень слажено начинали вопить в нужных местах, представляя собой солистов такого маленького оркестра. Наконец оратор видимо посчитал, что подошло время: действительно люди были дезориентированы — то им говорил, что король плохой, то хороший, а во всем виноваты министры; то он заботиться о людях, а то продался нелюдям — все настолько алогично, насколько и привлекательно.

— Я предлагаю! — он повысил голос, стараясь чтобы его проникновенный хрипловатый голос услышали во всех уголках, уже немаленькой толпы.

Нужные люди зашикали, на некоторых переговаривающихся, и эти же люди начали дружно вопить, повторяя за ним следующие слова:

— Давайте просто спросим, просто пойдем, и спросим. Мы не бунтари, мы простые подданные, которые хотят и имеют право знать, что Его Величество сделал для них.

Толпа дружно скандировала:

— Что он сделал для нас?! — причем вопросительные интонации вскоре исчезли, сменившись угрожающими.

Направляемая подозрительными даже для меня личностями, толпа колыхнулась, выбирая направление и аморфной биомассой покатила, понемногу набирая ход. Честно говоря, ощущалось некое дежа вю, при виде всего происходящего. Разумеется, сам я прекрасно знал, чем заканчиваются подобные эскапады, мне только местного кровавого воскресенья не хватало да и аналог попа Гапона не особенно вдохновил мое, привыкшее к манипулированию человеческим сознанием, нутро.

Отдельные благоразумные личности выскальзывали из толпы, ныряя в проулки и разбегаясь по домам, но большая часть воодушевленная речами и вином, в едином порыве, все как один, двинулись искать приключений на свою задницу. Не скажу, что я относил себя к тупым, но поскольку мне пока по дороге с толпой, решил зайти за непризнаваемую границу между трущобами и более менее обеспеченными людьми. Шел же я просто посмотреть, как будут развиваться события, не собираясь ни в чем участвовать.

* * *

Стараясь держаться в последних рядах, я орал, что-то восторженное вместе со всеми и шел вперед. Между тем, мы вышли на большую дорогу, по которой перевозились грузы. Она была заполнена, казалось что вся беднота разом поперла искать справедливости, а меня еще раз убедили в срежиссированности происходящего, большие бочки в контрольных точках, в каждой из которых выступал оратор. Скажу как человек, понимающий что происходит — у толпы не было ни единого шанса, за неё все решили. Так незаметно мы подошли к приличным районам, к тому времени и лозунги стали звучать по другому, и голоса стали злее, и вино начало как следует бродить в жилах, требуя показать свою молодецкую удаль.

Да еще и разжигание межрасовой розни.

Сердце колотилось все сильнее, все таки основы, вложенные в нас с детства, очень сильны. Тем более что, все уже сделано до меня, видно что здесь погуляли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});