Развод. Я не вернусь (СИ) - Софи Сорель

позвонила папке, мы поболтали минут пять, а потом он побежал следить за ребятами — сегодня был последний день соревнований. Его школьная команда боролась за третье место в рейтинге.

Повесив трубку, я вспомнила, что Спартак просил позвонить ему. Я открыла адресную книгу и уже занесла палец над кнопкой вызова. Сердце участило бег. Господи! Лада, ты волнуешься, как школьница, которая впервые звонит понравившемуся мальчику.

На звонок я так и не решилась. Вместо этого, просто отправила сообщение: «Спартак Александрович, я в Москве. В среду с утра готова поехать за город, чтобы сделать все замеры». Он долго не отвечал, и я уже успела понервничать, обидеться и забить.

В квартире без Вики было пусто. Как я проведу целое лето вдали от дочки? Летать каждые выходные в Феодосию я не смогу, но, может, мне удастся взять небольшой отпуск на недельку в июле? Дмитрий Иванович же сказал, что мне не обязательно все время быть в офисе, а со Спартаком я уж как-нибудь договорюсь. В голову тут же бросились неприличные мысли! Договорится она! Ага! Чем расплачиваться будешь за особое положение?

Когда я принимала ванну, услышала звонок мобильника. Спартак перезвонил? Я нервно схватила телефон со столика около умывальника, чуть не уронив его в воду. Звонил Костик. Этому-то что надо?

— Алло, — бросила я в трубку.

— Привет, Лад.

— Ну, привет.

— Как дела?

— Лучше всех, — резко ответила я. В глубине души я понимала, что веду себя неправильно, своим тоном и поведением показывая, как мне до сих пор больно и неприятно. Нужно научиться скрывать эмоции.

— Как Вика? — спросил Костя. — Я хотел бы повидаться с дочкой.

— Неужели ты еще помнишь, что у тебя есть дочь? — саркастично заметила я.

— Лад, я понимаю, что в последнее время вел себя неправильно по отношению к Вике, — вздохнул он. — Но… Блин, у меня сын родился недоношенным, Снежана родила на седьмом месяце. Куча проблем была. Мы даже не знали, выживет ли он.

— Как сейчас дела у малыша? — смягчившись, спросила я.

— Теперь все хорошо, слава богу. Здоровенький, — ответил Костик.

— Рада за вас.

— Ну так могу я увидеть дочку?

— Нет, она с мамой в Феодосии и будет там все лето.

— Понятно…

— Раз уж мы заговорили о Вике, — начала я. — Как я понимаю, ты теперь мужчина с доходом, а значит, давай-ка решим вопрос с алиментами.

— Так и знал, что ты начнешь про деньги, — презрительно усмехнулся он, и мне стало противно.

— Значит, так, Костя. Никаких денег для себя я не прошу и, заметь, никогда не просила. По закону ты обязан платить алименты. Либо мы идем к нотариусу и заключаем алиментное соглашение, либо я иду в суд.

— Давай без бумажной волокиты, а? Я сам буду переводить деньги на счет Вики каждый месяц.

— Нет, я хочу, чтобы все было официально, — твердо сказала я.

— Н-да, не знал, что ты настолько меркантильная.

— Да, вот такая я меркантильная. Это ж ты женился на Снежане по большой и чистой, — сквозь зубы процедила я.

— Не тебе меня упрекать. Ты сама времени даром не теряла. Уже подцепила себе тугой кошелечек.

— Конечно, с тебя пример беру, — усмехнулась я. — Я найду нотариуса и позвоню тебе через пару дней по поводу соглашения.

Я повесила трубку. Козел! Еще будет меня попрекать! Костик превратился в человека, в котором, казалось, не осталось ничего хорошего. Он мне был противен до тошноты. И теперь я действительно радовалась, что мы с ним больше не вместе. Пусть Снежана тянет его на себе.

Схватив полотенце, я обмоталась им и выбралась из ванной. Мобильник снова запищал. На экране высветилось имя Спартака. «Я в Аргентине. Вернусь в конце недели. Владимир заедет за тобой в семь утра в среду». Сухо. Четко. Противно. Ну и не надо! Ну и пошел ты! Вконец разозлилась я. Правда, так и не поняла, на кого больше: на такого делового и занятого Спартака или на себя саму, что в тайне надеялась на очередную встречу с ним. Вот еще! Нужен он был! Только деловые отношения, Лада! И все!

***

Во вторник я потащила Машку на мебельную выставку.

— Никогда не ходила на такие выставки, — смеялась подруга. — Надеюсь, там хоть шампанское наливают?

— Какое шампанское? — закатила я глаза. — Это тебе не книжный клуб любителей выпить.

— А что, те, кто любят мебель, не любят пить? Зачем я вообще туда иду?

— Чтобы мне скучно не было, не пропадать же приглашению, — улыбнулась я.

— Ну, ладно. Только вечером мы тогда сами сообразим что-нибудь горячительное.

— Нет, уж. Мне завтра к Островскому ехать на замер, — возразила я.

— И что ты собралась ему замерять? — захохотала Машка.

— Господи, о чем ты только думаешь, Мария.

— А о чем еще рядом с таким мужиком думать?

— Ты его ни разу в жизни не видела, а уже сделала выводы, как о «таком» мужике.

— Сужу по твоим рассказам, — подмигнула мне подруга.

Она нашла свободное место на парковке, и мы двинулись к огромному выставочному центру.

Внутри у нас разбежались глаза от разнообразия. Даже Машка в итоге признала, что не зря поехала.

— Может, мне купить вон тот диван? — указала она на большой плюшевый диван с позолоченной спинкой.

— Ужас, — прошептала я.

Мы ходили от стенда одной фирмы к другой. Для Островского я, конечно, вряд ли здесь что-то присмотрю. Ему требовались компании, которые занимаются раритетной мебелью и те, что делали предметы интерьера с имитацией под старину. Здесь же в основном была представлена современность.

— Я хочу это! — Машка остановилась, как вкопанная, напротив темно-малинового дивана в форме губ.

— Сдурела! — попыталась я вразумить подругу, но уже видела, что это бесполезно: она запала на этот китч.

Машка любила сочетание несочетаемого. В одежде это не проявлялось, но вот в ее квартире царила эклектика, которую я называла хаосом.

— Тут же можно заказать мебель, да? — обернулась она ко мне с горящими глазами.

— Не уверена… — Может, все-таки удастся ее утащить от этого вульгарного дивана.

— О, я вижу менеджера.

Она почти бегом обежала целую дюжину диванов, представленной на стенде с «губами», и, подлетев к двум мужчинам, стоявшим напротив, начала что-то тараторить. Первый шарахнулся в сторону, испугавшись неожиданного напора незнакомки. А вторым оказался мой начальник Дмитрий Иванович. Он удивленно смотрел на раскрасневшуюся Машку, пытающуюся купить у него диван.

— Простите, Дмитрий Иванович, — подошла я. — Мария подумала, что вы работаете на этом стенде.

— А что, я опять что-то напутала? — теперь еще более заинтересованно посмотрела на Дмитрия Ивановича Машка.

— Напутала, — вздохнула я. — Это Дмитрий Иванович Синеглазов,