Уши торчком, нос пятачком. Книга 1 - Алёна Медведева

– Первоначально – да.

– Первоначально? – насторожился я.

– Позавчера он свое согласие отозвал. Та волчица, которой был нужен пропуск на территорию медведей, передумала. И Фирсанов сообщил, что надобности в разрешении больше нет.

Это тоже подтверждало мою мысль о том, что до моего появления в жизни Елены Фирсановой никаких перемен не планировалось. Вот только что здесь медведю понадобилось? Мы с ними всегда придерживались политики настороженного нейтралитета, не вмешиваясь в дела друг друга, а тут явно просматривалась какая-то цель. Надо разобраться.

Сориентировавшись во времени, пообедал и поехал обратно в поселок бурых. Чем сильнее я осознавал, что своим решением отправиться сюда во многом предопределил участь девушки, тем больше крепло желание ее защитить. Мой зверь требовал сделать это. Обдумав все – а завтрашняя охота тревожила по многим причинам, не говоря уже о дальнейших намерениях бурых, – всерьез размышлял над возможностью разорвать ее связь с кланом. Пока это виделось мне самым эффективным способом вывести ее из-под их влияния. А тот факт, что она постоянно находится рядом со мной, это намерение только укреплял. Чем ближе, тем больше шанс «ударить в спину».

К чему всплыла та давняя история с уничтоженной волчицей, в которой не последнюю роль сыграл Егор Фирсанов? Если бурые завтра устроят провокацию или, того хуже, нападут на меня… Ей могут, вопреки отсутствию навыков, приказать в какой-то момент атаковать меня. И она вынуждена будет подчиниться альфе. Вряд ли от зверя Лены можно ожидать сколько-нибудь серьезного урона, но… отвлечь на секунды, и – кто-то получит шанс добраться до меня. И, вполне вероятно, она сама погибнет от моих клыков. А второй погибшей «по моей вине» волчицы не хотелось бы…

Нужно сегодня после студенческой дискотеки проверить умение Елены управлять своим зверем. Впрочем, если исходить из того, что я уже знал, обольщаться не стоит. Дикость, конечно, в двадцать семь лет не охотиться ни разу. Ведь все знают, насколько возбуждает нашего зверя первая охота. Она должна проходить при минимуме посторонних. А вовсе не в окружении целой стаи волков – заведомо более опытных и сильных. Легко спрогнозировать, что под действием инстинктов при слабом контроле ее зверь сорвется и совершит роковую ошибку. Ничего хорошего от завтрашнего дня я не ждал.

Остановив машину возле дома главы клана бурых, внутренне поморщился. Шакалья двуличность Фирсановых вызывала брезгливое раздражение. Но приходилось подыгрывать. К счастью, принюхавшись в холле, понял, что дома одна хозяйка. Мать Елены с немного неуверенным взглядом вышла мне навстречу, узнать, не хочу ли я поесть. Я отказался: и поймал себя на мысли, что только один «повар» из их семьи внушает мне доверие.

Проходя мимо оборотницы, не удержался и совсем тихо сказал:

– Лену призвали на завтрашнюю клановую охоту, – было интересно увидеть ее реакцию.

Ожидания оправдались. Женщина задохнулась, поперхнувшись воздухом, прижала ладонь к груди, во взгляде заплескался ужас. Не знала! Она не была бы альфа-самкой клана, если бы не понимала, чем это грозит настолько неопытной волчице. Я ожидал от нее… Сам не знаю толком, чего. Каких-то пояснений, почему дочь вожака – пусть и номинальная! – выросла настолько несведущей и необученной. Но женщина молчала, только судорожно сжимала одной рукой край платья, отводя взгляд.

И когда я, разочаровавшись в матери Елены, шагнул дальше, намереваясь подняться в комнату девушки и собрать для нее одежду, больше подходящую для намеченной прогулки, чем вечерний наряд, уловил позади едва различимый шепот:

– Защитите ее…

Она просила почти беззвучно, даже мой острый слух с трудом позволил разобрать смысл ее слов. На миг замер, давая понять, что услышал. Но не обернулся и ничего не ответил. Тут же решил, что бурую в экспедицию отправлю: на территории медведей безопаснее, чем в окружении ее семьи. Тут ей не на кого рассчитывать.

К месту проведения студенческого мероприятия я приехал заранее и, вручив охраннику купюру, прошел первым. Столики, полукругом окружавшие танцевальную площадку на втором этаже, были мало востребованы. Студенты – не та категория посетителей, что будут рассиживаться здесь. Основная масса быстро собиравшегося народа расположилась на диванчиках и вдоль барной стойки внизу, рядом с танцполом. А большая часть и вовсе сразу отправлялась танцевать. Поэтому я, скрытый полумраком и изредка отвлекаемый забредавшими наверх парочками, заказав себе поесть, приготовился наблюдать. Волку было неспокойно, не хотелось оставлять бурую без присмотра даже в многолюдном месте.

Лену почуял сразу, стоило ей войти в клуб. Мой волк вообще реагировал на ее запах моментально. А некоторое время спустя увидел ее на танцплощадке в обществе двух человеческих девушек. Увидел и неожиданно для себя засмотрелся. Не сказать, чтобы в ее фигуре наблюдалось что-то выдающееся, но она настолько гармонично смотрелась со стороны… И изящная, и определенно красивая… Это если отбросить в сторону привычные мне в моих девушках лоск и гламурную элегантность. Елена Фирсанова – и именно наблюдая за ней со стороны, будучи невидим ею, я отчетливо это понял – была прекрасна своей естественностью, открытостью и ощущаемой в каждом движении радостью жизни. Девушка определенно была очень довольна собой и прекрасно проводила время.

Не то чтобы у меня совсем не было в жизни таких моментов, но… свое образование я получал в учебных заведениях иного уровня, да и настолько расслабиться и отдаться ситуации я себе никогда не позволял. Сейчас же, наблюдая за ней, поймал себя на чувстве сожаления. На миг тоже захотелось стать обычным человеком, а не стесненным бременем ответственности за чужие жизни оборотнем. Радоваться выходному, наслаждаться танцем и быть в мире с самим собой. Эта волчица была совсем юной, неопытной во всем, она даже не в состоянии была распознать прямую угрозу, нависшую над ней, но сейчас… сейчас я завидовал ей.

Когда в последний раз я вот так, по-настоящему, отдыхал? Не вынужденно терпел очередное мероприятие, подчиняясь желанию очередной подруги, а в полной мере получал удовольствие от происходящего?.. Она же, и мне это было очевидно, отдавалась танцу полностью, двигаясь расслабленно, естественно и шикарно. Никаких типовых шаблонных качаний, каждый миг, каждый аккорд мелодии она проживала, пропуская через себя и рождая невероятно созвучное музыке движение.

Дышала танцем, жила мелодией, не задумываясь о том, какое впечатление производит со стороны. И эта естественность Елены была куда более впечатляющей по сравнению с наигранными фальшивыми гримасами и позами знакомых мне искушенных дам. Невыносимо потянуло, хоть на время, соприкоснуться с этим язычком жизни, с пышущей энергией удовлетворения фигуркой. Захотелось тоже просто пожить… для себя. При всей моей эгоистичности и себялюбии, было ли подобное время в моей немалой уже жизни? А вот у этой девочки, в ее смехотворные по волчьим меркам двадцать семь, есть…

И не только я один засматривался на юную бурую волчицу. Острый и неожиданно недовольный взгляд моего зверя поймал не один заинтересованный мужской взор, направленный на нее. А уж тех, кто посмел пригласить ее на медленный танец и весьма нескромно прижимал к себе, я мысленно выделил для себя. Мало ли… Может быть, пути еще пересекутся…

И хоть знал, что пора, что все, ожидающее нас с утра, слишком серьезно, чтобы поддаваться слабости, не смог заставить себя оборвать это ее наслаждение праздником и отсрочил отъезд.

Более того, позволил себе даже больше – задержаться еще и… потанцевать с ней, не сумев противостоять желанию окунуться в окружавший ее кокон мира и счастья. Ощутить девушку так близко в танце, касаться руками ее тела, направляя ее движения, вдыхать ее собственный разгоряченный аромат… Все это неожиданно показалось слишком соблазнительным, чтобы я смог отказаться.

Партнершей бурая оказалась идеальной. Мне за столько лет научиться танцевать труда не составило. Да и оборотни по своей природе обладали большей грацией и ловкостью в сравнении с людьми, поэтому изначально могли рассчитывать в этом вопросе на «большее». Но, как правило, танцы никогда не увлекали меня сколько-нибудь серьезно. Здесь же… Не знаю. Танец, неожиданно захватившее ощущение гармонии, неисчерпаемой новизны жизни и свежести. Так затянуло, что сам позабыл обо всем.

Просто сосредоточился на Елене, задался целью доказать ей, что лучшего партнера, чем я, быть не может. Неожиданно подумал, что обязан хотя бы в этом оказаться в ее глазах на высоте. Пока звучала мелодия, я стал не собой. Вернее, собой, но тем, что скрыт глубоко внутри, тем, кем был когда-то – откровенным и свободным в своих поступках, дышащим полной грудью. Давно никому не удавалось затронуть меня за живое, всколыхнуть что-то сокровенное и дать ощутить подобную общность. Именно под последние аккорды, прижав Елену к себе, решил, что обязан защитить ее! Эта волчица, вопреки слабости и неопытности своего зверя, была достойна того, чтобы прожить свою жизнь. Длинную волчью жизнь! И неожиданно я осознал, что не могу стать причиной ее гибели, подкосить этот наполненный жаждой жизни росток. Ее сила была не в иерархическом положении в стае, она была в ее внутреннем духе. Нечто самобытное и неукротимое… И теперь ее кошмарная машина, ненужная учеба и абсурдная подработка виделись мне в новом свете.