Идем на Восток - Ольга Войлошникова

предложения…

Патрицианки, блин, помоешные…

ПОЛНЫЙ ОТЛУП

Кельда

Вернувшись в свои комнаты, я велела все прочие приглашения нахер отвергать под предлогом чрезвычайной занятости. Всех недовольных слать ко мне за разъяснениями. Нет! К секретарю моему, даже рожи их видеть не хочу! Не захотят — пусть попробуют к барону сунуться, посмотрю я на них, ха! Там секретарей аж трое и каждый (если захочет) внезапно может стать похожим на цербера! Так что на все приглашульки в салончики мы разослали любезненькие письма: типа, звиняйте — никак не могём. Был это вечер третьего дня (не считая полдня приезда, в который мы в основном раскладывались, представлялись и подарки дарили).

Тем же вечером нас с бароном официально пригласили на завтрак в узком кругу. К князю. Я сразу заинтересовалась. Это что — говорю — не больше тридцати человек? Форма одежды — халат и тапки?

Слуга, доставивший это приглашение слегка потерялся, но ненадолго. Завтрак — только семья. Князь, княгиня и их четырёхлетняя дочь, Елизавета. Одежда — домашнее платье.

Домашнее — так домашнее. Сами напросились.

ЗАВТРАК В УЗКОМ КРУГУ

Новая Земля, Княжество Восточное, Столица, 09. 07(декабря).0027

Кельда

Личная охрана князя, я так понимаю, узнала нашу личную охрану и только потом, путём некоторых умозаключений — нас.

Я нарядилась в удобные спортивные брюки (чёрные), просторную футболку (тоже чёрную) с Майком Вазовски во всё пузо (кто не помнит — зелёный колобок с одним огромным глазом из «Корпорации монстров») и любимые мягкие кроссовки (вот тут вышел прокол; кроссовки были бежево-рыжие с какими-то раскрашенными вставками в мелкий цветочек, типа под оранжевые незабудки).

…Муж смотрел на меня критически. Я покрутилась перед зеркалом:

— Ну по-домашнему же?

— Не поспоришь… Можно я в трусах пойду?

— Нельзя. Это уже называется «в белье», дресс-код не пройдёшь… И босиком тоже нельзя!..

И вот поэтому он был в чёрных штанах, чёрной футболке, чёрном, накинутом сверху поддоспешнике (сказал — без этого никак, основная защита в него вшита) и чёрных сапогах. Сразу видно — Белый Ворон, да?

Княгиня в чём-то, что в интернет-каталогах наверняка описали бы как «эко-платье в рустикальном стиле, романтический образ, лён, хлопчато-бумажная ткань», разливала по чашкам кофе и какао.

Маленькая княжна Лизавета, наряженная в расшитый сарафанчик, таращилась на нас во все глаза. Точнее, на мою футболку.

— А знаете что? — предложила я, — давайте попросим Колегальва, он устроит пару детских сеансов. С мультиками. Сколько детей в городе?

Князь переглянулся с княгиней, обещался уточнить и перешёл к основной волнующей его теме. Но не очень решительно.

— Скажите пожалуйста… Я получил уже несколько персональных просьб от высших офицеров… м-м-м…

— Та-ак?.. — когда люди начинают жевать галстуки (фигурально выражаясь, конечно), надо их подбадривать.

— Передать вам личные приглашения… от имени их жён…

— На эти их вечерние сборища?

— Э-э-э…

О, боги… Княжна усердно возила вилкой по тарелке. Та-а-ак. Я по-кретински бодро спросила:

— Лиза, вкусная яичница?

— Ага!

— Лиза, ты видела горы?

— Да! На картинках!

— А хочешь посмотреть на настоящие горы? Наш за́мок стоит на горе, — ладно, небольшое преувеличение, —…на красивом острове. А вокруг высокий-высокий лес, как в твоей новой книжке, в сказке про Машу и медведя. Ты приедешь к нам в гости? У нас есть несколько девочек твоего возраста. Наших младших внучек зовут Уля и Рая, вы могли бы всё время играть вместе, гулять, купаться в тёплой речке.

— Да! Да! Я хочу! — она даже в ладоши захлопала.

— Я думаю, что твой папа сумеет это устроить. Если хочешь, ты можешь нарисовать для Ульяны и Раечки рисунок, я обязательно его передам. Какао только допей.

Лиза умчалась, размазывая по щекам остатки какао, а я спросила князя:

— Вы действительно хотите, чтобы ребёнок однажды принародно сильно высказался? — Иван Петрович переглянулся с супругой; Вова невозмутимо намазывал очередной бутерброд (война-войной…), — Дети имеют свойство с поразительной лёгкостью ставить вас в неловкое положение. Теперь об этих просьбах. Давайте решительно отделим мух от котлет. Мы ведём с вами торговые и военные дела, заключаем долговременный союз и всяческие сделки. Но это не значит, что я буду тратить своё время — очень, очень дорогое время — на неинтересных и усердно деградирующих женщин. Им решительно нечем привлечь моё внимание. Да с вашей кухаркой, с конюхом, с собачником поговорить интереснее, чем с ними! Я понимаю, что в каждой избушке свои погремушки… но посмотрите на своих жён. На тех женщин, которые находятся рядом с высшими офицерами. На тех, кто задаёт тон подрастающему дворянству, воспитывает ваших детей — будущих ваших управленцев, пока вечно занятые папы вечно заняты нескончаемыми важными государственными делами. У них в головёнках нет ничего кроме скандалов, сплетен и интриг — а мирок у вас маленький и тесноватый. Как скоро эти улитки, интересно, его сожрут? Начнут покупать себе крепостных, чтоб командовать, ощущать власть над чужими жизнями, куражиться? Над своими не комильфо — но можно же чужих прикупить, правда? Каких-нибудь там арапчат… — княгиня слегка вздрогнула; угадала я, что ли? — Большинство ваших офицеров несчастливы в семье. И сдерживает их только чувство долга. Но так не будет вечно. Вы понимаете, что век наш теперь другой? И всё это — лет на пятьсот как минимум. Что будут делать заброшенные богатые куклы? Портить жизнь любовницам мужей? Травить бастардов? Как скоро мужики начнут запирать своих придурошных баб под замки? Как скоро кто-то решится прибить зарвавшуюся идиотку? Я бы даже не знаю, как судила такого. Это ж смягчающее обстоятельство размером с континент! Обратите внимание: эти бабы, которые мечтают о титулах графинь и маркиз, не получив желаемого развлечения (в лице меня), за один вечер выклевали мозги мужьям. И заставили их побежать и выполнить определённые действия. Не буду вас судить, но я бы сильно насторожилась. Спасибо, всё было очень вкусно. Прошу меня простить, у меня на сегодня запланирован визит в теплицы. Люди ждут.

Я перекладывала бумаги на столе в совершенном раздрае. Душевном, в смысле. И лучше бы я этого не делала. Раньше больше порядка было.

Вошёл сдерживающий улыбку муж.

— Ну, чего ты?

— Не знаю. Психанула. Не могу уже на эти самодовольные рожи смотреть. Нет. Неправильно. Меня не это раздражает. Они могут быть довольны собой хоть до посинения — ради бога. Меня не бесит ни чужое богатство, ни эксцентричность… — я плюхнулась на диван, пытаясь вычленить раздражающую эмоцию, — Чванство. Тупость. Интеллектуальная деградация. Эти два, наверное, можно объединить… И ещё праздность… Вот! Чванство, тупость, праздность — три кита моего раздражения. Что там? Скандал не разразился?

Вовка усмехнулся:

— Я там ещё добавил пару ласковых.

— Расскажи.

— Да что рассказывать… — муж сел рядом, — Заигрались, говорю, вы в монархов. Уж больно резво аристократия вылупилась. А на основании чего? Только лишь потому, что они в нужное время оказались на управленческих должностях? Пилят денежки? И всё? Армия — где? Сколько лет они с этим Борай-ханом возились… Что же их блестящая аристократия не объединилась героически? Воины — где? — я прямо представила его, произносящего эти слова, слегка наклонившись над столом; а Вовка, увлекаясь, начал практически пересказывать мне свою давешнюю речь, — Да, раньше они воевали. Там. Но тут это всё не роляет! Где мечи? Где копейщики? Луки? Недостаточно просто получить хорошее оружие! Тренировки где? Армия слабая! Согласен, многие из офицеров — отличные рукопашники, но здесь это не решает ни-че-го. На каком основании они присвоили себе графские… да даже баронские титулы?

— А ты на каком?

— Ты не поверишь, любимая — они так и спросили!

— И что ты сказал?

— Да что мой титул кровью оплачен! И каждый мой подданный — каждый! — мне лично обязан! И когда я в очередной раз иду к тебе штопаться, грубо говоря, с копьём в ноге — я чувствую, что, сука, имею право называться бароном моих земель! И банд у меня в Белом Вороне нет! А те, что были и регулярно набегают — всех вычищаем. И не всех убили, что характерно! Большинство живы-здоровы, работают — только шуба заворачивается! Дороги мостят, камень долбят. Искупают, так сказать, честным трудом! И про баб тоже ему высказал.

— А что?

— Что… Делались мне намёки и весьма недвусмысленные предложения — и уже неоднократно.

А всего-то три дня прошло! Я немедленно воспылала праведным гневом:

— Ах они, сучки!

— Не дёргайся, классическая медовая ловушка. Зацепить мужика бабой, получить рычаг влияния. И на тебя, имей в виду,