Здесь водятся чудовища - Андрэ Нортон

— Место для отдыха, да… и даже больше, чем для отдыха — для восстановления духа. Мы обнаружили несколько таких убежищ. Некоторые сделаны руками человека, другие самой природой. Но, находясь в них, можно получать умиротворение для души и передышку от напряжений. Вот этот дом, возможно, построен каким-то изгнанником, который был сослан сюда, может быть даже, как и мы. Мы думаем, что когда-то здесь была ферма… в те дни, когда здесь не было так опасно, как сейчас. В окнах и на двери поставлены железные ставни — наличие которых означает, что те, кто строил этот дом, были чем-то родственны нам. Но как им удалось привнести сюда этот дух удовлетворённости, мы объяснить не можем. Возможно, все эмоции весьма усиливаются в этом пространстве и времени. Мы в самых разных местах испытывали ужас, это же, напротив, хранит покой и тишину. В то время как в нашем собственном мире если такие места и существуют, то наши чувства просто не приспособлены, чтобы распознать их.

Строуд притих, усевшись на стуле, вытянув вперёд свои массивные ноги. Его грубоватое лицо было освещено лишь частично.

— Мы можем долго оставаться здесь, и, к тому же, находимся на приличном расстоянии от города. По крайней мере, мы можем здесь спрятаться.

Это ощущение покоя придало всем уверенности. У Ника болели ноги. Он не мог припомнить, когда ещё ему приходилось ходить так далеко. Но пока он находился под бременем необходимости идти вперёд, он шёл. Зато теперь утомление и усталость разом навалились на него, привнося боль в каждый мускул, в каждую часть тела. Чуть позже он с удовольствием растянулся у стены, на вязанке сухих листьев, на которую указал ему Крокер. Сон моментально овладел им.

А затем пришли сновидения, но не пугающие, а скорее переходящие одно в другое, растягивающиеся до бесконечности. Даже когда он начинал просыпаться, и отчётливо осознавал это, он не открывал глаз, всё ещё досматривая их. Однако, хотя они неохотно уходили, он всё равно не смог вспомнить ни одного из них.

— Ник! Ох, ну что же он так спит! Ник! — послышался громкий настойчивый шёпот, чья-то рука трогала его за плечо.

С неохотой он приоткрыл глаза. Над ним склонилась Линда. Хотя лампа не горела, он смог разглядеть её лицо в слабом сером свете, который пробивался через небольшое отверстие высоко в стене.

— Ник! — Она потрясла его сильнее.

Ему стоило больших усилий, чтобы ответить ей.

— Да…

— Тише! — Она приблизилась. — Ты можешь разбудить остальных.

Настойчивости её тона было достаточно, чтобы заставить его сесть. Вся умиротворённость этого места вдруг исчезла.

— В чём дело?

— Ланг… он исчез! — Теперь, когда он окончательно освободился от сна, Линда слегка отстранилась. — Раздался свист, и он убежал!

— Как убежал? Ведь дверь закрыта на засов… — Это было правдой. Металлический засов, который ночью установил Крокер, был по-прежнему на месте.

— В другой комнате… Там есть открытое окно. — Она ухватила его за руку. — Ланг побежал, к тому моменту, когда я подоспела, только и увидела, как он уже протискивается сквозь решётку наружу…

Ник, как можно тише, отправился вслед за Линдой. Вокруг себя он слышал храп, тяжёлое дыхание спящих. Рука Линды дотронулась до него и потащила вперёд. Они прошли мимо камина и свернули направо. Там было гораздо светлее.

Это была вторая комната. Дверь в неё была полуоткрыта. Внутри никакой обстановки, но зато есть квадратное открытое окно, забранное решёткой и низко расположенное в стене. Нику не нужно было объяснять, что прутья, образующие её, были железными.

Линда выпустила его руку и подбежала к окну. Она прижалась к железным прутьям и вцепилась в них руками, изо всех сил вглядываясь в предрассветные сумерки.

Возможно, что от времени, железо утратило свою прочность, а, возможно, повлияли и усилия девушки. Переплетённые металлические прутья подались наружу, и Линда, потеряв равновесие, продолжая падать вперёд, оказалась по ту сторону окна.

Ник разразился громким криком ей вслед.

— Линда! Не делай глупостей! Вернись назад!

Если она и слышала его, то подчиняться вовсе не собиралась. Как только он поставил на место свалившуюся решётку, то заметил, что Линда уже выбежала во двор, негромко подзывая Ланга. Теперь казалось, что решётка держится хорошо, хотя он и отбил все руки, пока закреплял её. Он ещё раз проверил свою работу.

— Линда! — закричал он. Если его крик и разбудил остальных, тем лучше.

Теперь он увидел её уже около пролома в стене.

— Я вижу его, — сказала она, обернувшись. — Ты не ходи за мной, он такой капризный… опять убежит, если я не задобрю его. И, конечно, он не пойдёт, если увидит тебя.

Не было никакой возможности остановить её.

Не обращая внимания на окружающее, она уже пролезла через пролом и теперь опять звала пса.

— Ланг… сюда, Ланг… Ланг… Ланг.

Несмотря на её предостережения, Ник вновь вытащил железные прутья и отправился вслед за Линдой. Возможно, то, что она сказала, и было правдой, и, увидев его, пекинес мог бы убежать. Но ему следует догнать её, убедить её в том, что опасно вот так покидать убежище. И если необходимо, ей лучше предоставить Ланга самому себе, для её же собственной безопасности.

Тем не менее, даже зная всю логику происходящего, Ник прекрасно понимал, что никогда не сможет заставить Линду поступить именно таким образом.

— Ланг… Ланг… ты дрянной, дрянной мальчишка! Ланг… — Линда пригнулась в проломе стены, протягивая вперёд руку, и пыталась голосом задобрить пса. — Ланг… — Другой рукой она шарила в большом накладном кармане своих джинсов. — Ланг… сласти… Те, что ты любишь… сласти, Ланг!

Теперь Ник мог разглядеть пекинеса. Тот стоял, повернув голову и глядя на Линду. Ник замедлил шаг. Если ей удастся приманить его к себе…

— Сласти… Ланг… — Она говорила так, будто это была игра, в которую, должно быть, ей приходилось играть и раньше.

Ланг слегка развернулся, его язычок выглядел так, будто он уже попробовал то, что ему предлагалось.

— Сласти… — Она нарочно растягивала слова.

Шаг, затем ещё два, пекинес возвращался. Ник стоял, затаив дыхание. Как только Линда смогла бы ухватить Ланга, Ник, в свою очередь, должен был бы поскорее увести их в дом.

— Молодец… молодец… Ланг… — Пекинес был от неё почти на расстоянии вытянутой руки. На раскрытой ладони она держала несколько наломанных кусочков коричневого бисквита. — Молодец, Ланг…

Резкий пронзительный свист.

Пекинес мгновенно завертелся на месте, посмотрел на полосу деревьев, видневшихся слева, из которых и донёсся этот звук. Пёс залаял и стрелой понёсся туда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});