Вечный приговор - Татьяна Купер

невроз или депрессия,

она заползала под одеяло на старом диване и зализывала раны, но на этот раз

уползать ей не хотелось, к тому же она чувствовала, что она не могла себе этого

позволить – кто тогда будет заботиться об их новой семье? И в этот момент она

впервые в жизни пристально посмотрела на себя в зеркало – чтобы оценить

урон, нанесенный соперницей. И тут Татьяна в ужасе отпрянула! Но её ужаснул

не вид незаживающих ран, она уже к ним привыкла. На этот раз она увидела

себя тем, кем всегда была – карликовым уродливым деревом, родящим колючки

вместо плодов. Деревом, которое она в душе ненавидела, и за которым никогда

не ухаживала…

Тогда и наступила следующая фаза её обучения – любви к себе самой.

Только теперь ей предстояло любить двух людей одновременно – себя и своего

мужа, и она самозабвенно взялась за эту работу. В перерывах между заботами о

муже, бизнесе, и других житейских делах, она упорно работала над собой.

Годами она что-то вычищала, отсекала, выравнивала, удобряла, прививала,

поливала. И однажды, посмотрев в зеркало, она действительно увидела

результаты своего нелегкого многолетнего труда. На неё теперь смотрела

уверенная в себе женщина, всегда знающая, чего она хочет, у которой были

стандарты, направление в жизни, и гордость за себя. Хотя эта фаза заняла у неё

около десяти лет, она не роптала – теперь она была так счастлива и довольна

собой, что роптание казалось совершенно неблагодарным занятием.

Правда, в начале этого пути у Татьяны появлялись мысли: «Если я буду

расти и развиваться, как это отразится на моих отношениях с Аланом? Пойдут

ли наши дороги в одном направлении, или я оставлю его далеко позади?» Но

она решила, что даже если все её страхи оправдаются, она не позволит себе

остановиться, и поэтому выбрала движение вперед. Теперь её внутренний мотор

быстро набирал обороты, и вот она уже двигалась по жизни со скоростью

Феррари, которая на автогонках должна завоевать ослепительную победу.

Её муж по-прежнему лежал на спине и наслаждался жизнью, т.е. двигался

со скоростью черепахи. Надо заметить, что Феррари трудно идти в ногу с

черепахой, так как она начнёт буксовать и пускать много дыма. Сначала Татьяна

то возмущалась и раздражалась, то смирялась и оставляла мужа в покое.

Игнорирование сменилось чем-то еще. Потом она начала умолять и даже

плакать – ей так хотелось, чтобы Алан проснулся и тоже пересел в мощное

Феррари! Временами, под напором её просьб, слёз и возмущений, он

действительно просыпался, вскакивал и провозглашал: «Да, дорогая, конечно!»

Но это длилось недолго, и вскоре он опять засыпал.

И вот теперь дело дошло до ультиматума. Десять лет назад она даже не

могла себе такое представить! У неё даже не повернулся бы язык попросить

мужа переселиться в другую комнату и заявить: «Или ты проснёшься, или я иду

дальше без тебя!» Но язык всё-таки повернулся, и теперь она пыталась понять -

что же происходит с их любовью? И что теперь делать с такой ранее желанной

ролью жены?

Татьяна в очередной раз закрыла двери, опустила шторы на окнах,

погрузилась в медитацию, и начала копать. Но каждый раз она откапывала один

и тот же ответ: «Пришло время научиться принимать любовь!» Да, у неё уже не

было сомнений, что проблема была именно в получении, но теперь она

недоумевала: «Как это «получать»? Господи, с чем это едят?» Это была

совершенно новая, неизведанная территория – её нога еще никогда сюда не

ступала. И на неё опять нахлынули воспоминания.

Как она обычно принимала любовь? Отвергала, если люди предлагали эту

любовь с критикой, осуждением, обвинениями, и прикрепляли вдобавок

негативные ярлыки? Ждала только сладких, сочных и отборных плодов,

отвергая при этом любое несовершенство, любую незрелость? Хватило ли у неё

душевной щедрости на то, чтобы принимать дары любви в любой предложенной

форме? Да, именно в любой форме! Хватило ли у неё душевной мудрости

увидеть эти дары сквозь эмоциональную завесу недоверия, обид, непонимания и

страха?

Перед Татьяной прошел целый ряд персонажей из её семейной драмы, и

теперь она понимала: да, они её любили, но до чего же любовь их была

неудобной, суровой и временами даже жестокой! И хотя они предлагали ей

любовь в заскорузлой уродливой форме и преподносили ей тяжелые уроки, они

всё же толкали её во взрослую жизнь и протрезвляли к действительности. Да,

такая любовь обрекала её на горькое одиночество и разочарования, кромсала её

на мелкие кусочки и ввергала в пропасть страданий, но каждый раз Татьяне

удавалось подниматься, взмахивать крыльями всё шире и увереннее, и

становиться всё сильнее и мудрее. Эта любовь, с привкусом горечи и кислоты,

помогла ей добраться до места, где она находилась сейчас, и стать тем, кем она

была сегодня. И она не могла пожаловаться, что это место было голым и

неуютным – большей частью она была совершенно счастлива, и по-настоящему

гордилась собой.

Почему же все эти годы она отвергала эти дары с таким возмущением и

злостью? Почему закатывала глаза, топала ногами, устраивала истерики, и

отбрасывала предложенное ей как нечто неприемлемое и непристойное?

Сколько людей ушло из ее жизни неоценёнными и непрощёнными? Сколько

ценнейших уроков, завуалированных жестов и предложений о помощи и

поддержке она пропустила? Перед Татьяной открылся и развернулся во всей

своей широте новый слой восприятия жизни, где она, наконец, смогла увидеть

события и людей совершенно в другом свете.

Она вдруг увидела мать, отца и бабушку, которые протягивали к ней руки,

пытались ей что-то вручить, но лица их были такими беспомощными и

виноватыми: «Мол, чем богаты, тем и рады!». Затем она вспомнила своих

друзей и бывших партнёров, которые, как она тогда думала, оскорбляли её

человеческое и женское достоинство, оставляли и предавали, а на самом деле с

любовью напоминали ей о недостатках, которые надо было срочно исправлять.

Она вспомнила своего первого мужа, который с нетерпением, страхом и

ненавистью – по крайней мере, именно так она воспринимала его действия -

стал выгонять её с сыном из дома, на третий день после их приезда в Англию.

Теперь она понимала, с какой неиссякаемой и неудержимой страстью он

пробуждал её от летаргического сна, пассивности и депрессии. Просто он

использовал единственно знакомые ей чувства – гнев и возмущение…

Все эти неудобные друзья, трудные люди, или так называемые «враги»,

которые нас будят, тревожат и будоражат! Почему мы отвергаем всю эту

скрытую незримую помощь и поддержку?