Творения - Сергий Мечёв

Настало время, когда мы должны или учиться тому, что есть в Православии, или сказать, что все это нам скучно и не нужно. Мы, верующие, должны учиться у святых отцов и где возможно, и как возможно стараться читать все, что относится к нашему православному богослужению. А у нас нет даже книг, которые бы изъясняли нам эти великие песнопения.

Нам надо соприкоснуться с верою тех, чья жизнь была наполнена молитвой, у кого молитва прямо ключом била. И в ту субботу, когда будем творить память великих подвижников, молитесь им, чтобы ради них Господь сподобил нас приобщиться к их опыту и деланию.

Аминь.

15. Неделя о мытаре и фарисее

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

По милости Божией мы снова у дверей Великого поста. Сегодня св. Церковь дает нам то песнопение, которое указывает нам, что для нас вновь наступает самое благоприятное время для покаяния: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче, утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему»…

В дни подготовительные к Св. Посту, святая Церковь ведет нас прежде всего от нас самих, ибо если мы подходим к Богу, если мы желаем идти к Нему и жить Им, то, прежде всего, это наше решение, наша воля. И первую неделю она посвящает образу мытаря и фарисея, дает прежде всего человеческое состояние для того, чтобы в следующей неделе показать Божье произволение и привести нас тем же путем покаяния к Отцу Небесному.

«Два человека вошли в храм помолиться», — начинает притчу Господь, и в этой молитве Он раскрывает состояние того и другого. «Молитва — есть зеркало духовного устроения», — говорят Св. Отцы, — «Посмотри в это зеркало, посмотри как ты молишься — и ты можешь сказать безошибочно, каково твое духовное устроение». Не случайно Господь дает эти два образа на фоне молитвы, ибо в ней наиболее открываются наши хорошие и темные стороны, духовное умирание и духовное возрастание, не случайно и «Триодь Постная» начинается с многозначительной стихиры: «Не помолимся фарисейски, братие»…

Фарисей — исполнитель закона — соблюдающий все церковные уставы — приходит и молится в благодарении: «Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть всего, что приобретаю», и вот я прихожу и благодарю Тебя.

А вот другой — мытарь. Он, повидимому, ничего не исполняет от закона, но, чувствуя свое ничтожество, только бьет себя в грудь и молится: «Боже, милостив буди мне грешному».

Святая Церковь открывает нам образно духовно-душевный смысл того и другого состояния.

В древних книгах и на старых народных картинках мы можем видеть изображение мытаря и фарисея: изображается фарисей, мчащийся на колеснице, и мытарь, идущий пешком — стремятся они оба в Царство Небесное.

Один из тропарей пятой песни сегодняшнего канона раскрывает нам как раз ту же самую картину:

«На колеснице добродетелей мнящеся тещи фарисей: но пеший паче лидийские колесницы текий, мытарь добре предвари, припряг щедроте смирение».

Вот на лидийской колеснице добродетелей мчится фарисей — он все исполнил; и вот мытарь, который ничего не делает, припрягая свое смирение, предваряет фарисея: Господь говорит, что вышли они из храма, и мытарь был более оправдан, нежели фарисей.

Вот эти два различных состояния — с одной стороны — молитва, начинающаяся с благодарения: «Благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как все прочие люди». Это как будто призывание Бога, а на самом деле — утверждение своего «я», ибо середина гордости, по Иоанну Лествичнику, есть «бесстыдное проповедание своих трудов». Господь ведь знает его душу, а он говорит: «Я не таков, как все прочие — обидчики, прелюбодеи», уничижая и ближнего своего — «я не таков, как этот мытарь».

Фарисей как будто и верит, и любит Господа, как будто ищет Его помощи, а на самом деле — «уничижает ближнего и бесстыдно проповедует свои труды» — он подходит уже к величайшей степени гордости — отвержению Бога.

Зачем ему Бог — когда он все выполнил и только хвалится перед Богом своими добродетелями. Иоанн Лествичник говорит, что «страсть гордости получает пищу от благодарения» (И. Л., Сл. 23, 3). Пока еще фарисей молится, но еще немного и он перестанет молиться, потому что молитва есть стремление к Богу, чтобы получить от Него помощь.

«Видал я людей, — говорит Иоанн Лествичник (Сл. 23, 3), — устами благодаривших Бога и велих-валившихся в мыслях своих». Ясное доказательство на это представляет фарисей, описанный в Евангелии, когда он сказал — «Боже, благодарю Тебя».

Это состояние человека, который в основу своей духовной жизни полагает свои добродетели, их выставляет и бесстыдно проповедует, уничижая ближнего.

А есть и другое состояние: Авва Антоний сказал однажды Авве Пимену: «В том состоит делание человека, чтобы грехи свои полагать на главу свою перед Богом». Это подход к Богу грешника, а не праведника, подход к Богу того, кто нуждается в Нем, чтобы очистить свои грехи. Поэтому-то мытарь и молится: «Боже, милостив буди мне грешному» — это он нуждается в Боге, он просит, понимая, что ничего еще не сделал, он не проповедует своих, может быть, и имеющихся добродетелей, но не их, а грехи свои полагает на главу свою перед Богом.

В первой песни канона есть тропарь, изображающий это состояние человеческой души: «Всякое благое от возношения истощается, всякое же злое от смирения потребляется».

«Гордость есть уничтожение добродетели, потопление в пристани», как говорит Иоанн Лествичник (Сл. 22, 2). Мчится фарисей на лидийской колеснице и надеется на ней прийти в Царствие Небесное, его колесница снабжена всем необходимым для достижения цели, но в последний момент она ломается, и мы видим на древних картинках, что пешеходящий мытарь его перегоняет.

Нам надо соединить и то и другое. Возьмем прежде всего от фарисея пример исполнения закона: «Фарисеевым добродетелям потщимся подражать». Но этого мало. Если бы мы так стали работать для Господа, то в этой работе были бы подобны человеку, который, по словам Иоанна Лествичника, думает выплыть из пучины, плавая одной рукой. Но нам нужно еще совокупить мытарево смирение.

Вот, братие, смысл нашего сегодняшнего богослужения: «Фарисеевым добродетелем потщимся подражать и поревнуем мытареву смирению в обою ненавидяще безместное возношение и пагубное падение».

Пусть у нас будет ненависть и к возношению фарисея и к падению мытаря. Мытарь вышел более оправданным, но это не значит, что он уже в Царствии Небесном. И вот Ефрем Сирин — учитель покаяния, тот, кто особенно нам близок в эти дни, заповедует нам в своей молитве зреть наши прегрешения и не осуждать брата.

Один Святой Отец, когда позвали его судить согрешившего брата, вышел, взял большой мешок песку и нес его за спиной, а перед собою держал маленькую корзиночку, в которой было немного песку, и когда его спросили, что это значит, он отвечал: «Этот мешок — мои грехи и я их оставил позади себя, так как я в них не раскаялся, а эти немногие грехи брата передо мною, и я смущаюсь ими».

Для того, чтобы идти путем правым, мы не должны хвалиться добродетелями, ибо они от Бога, не смотреть на грехи брата, а все внимание обратить на огромный мешок своих грехов.

Если мы будем смотреть на свои грехи, то мы придем на молитву не как фарисей, а подобно мытарю и будем просить: «Боже, милостив буди мне грешному».

Только в таком состоянии мы сможем подойти ко второй неделе, к неделе о блудном сыне, ибо тогда только примет Господь блудного сына, когда он придет, как мытарь. Фарисею не нужен отец, он сам уже всего достиг. А тот, кто плачет о своих грехах и не видит чужих, тот может прийти, кинуться в ноги Отцу и сказать: «Прими меня хотя бы в число наемников Твоих».

Аминь.

16. Неделя о мытаре и фарисее

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Раскрывая вам притчу о мытаре и фарисее, я говорил, что подход их к Богу различен в том смысле, что один несет Ему свои добродетели, гордясь ими, а другой, как поучает Антоний Великий, возлагает на главу грехи свои и с этой повинной головой приходит к Богу.

Для нас, которые не имеют помину тех дел, которыми богат фарисей и которым Церковь призывает подражать, для нас, находящихся еще в гордости житейской, в гордости мирской — ибо мы гордимся даже не духовными своими богатствами, а только внешними дарованиями и способностями, одеждой — для нас особенно важно в дни, когда св. Церковь через эти притчи приготовляет нас ко входу в Великий пост — понять, что даже молитва наша тщетна, тщетны добрые дела наши, если они совершаются не для Бога, а для мира. Ибо и фарисеи, как говорит Евангелие, любят все делать напоказ, желают председательствовать на сонмищах и предвозлежать на пиршествах, проповедовать и учить. Таким людям, а в особенности нам, не имеющим и дел фарисеевых, надо помнить, что «тщетна молитва тщеславного», тщетно всякое доброе дело, делаемое напоказ, бесполезна и добродетель такого человека, ибо она остается без награды. Тщеславие в своей основе есть «упование на свое тщание» и «отвержение Бога», «отгнание Его помощи». Ибо, делая что-либо напоказ, я совершаю это вовсе не для того, чтобы воздать должное Богу, возвратить Ему приумноженный талант — «это Твое», но для того, чтобы люди меня хвалили. Этим я только утверждаю свое «я», ибо люди мне нужны здесь только для того, чтобы они мне воздали хвалу. Это «видимый» идол, как говорят Святые Отцы. Я служу здесь не Богу, а людям, но и им-то служу не для них, а для себя. Фарисей уже отвергает Бога. Он приходит и говорит: «Благодарю тебя за то, что я не таков, как все прочие люди — обидчики, грабители, прелюбодеи, или как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю милостыню, отдаю десятину»… Стало быть, я хорош. Ты меня создал, я еще Тебя благодарю, Твоя помощь может быть нужна тому мытарю, но не мне, я еще кланяюсь Тебе, но Ты мне уже не нужен. — Это отношение человека, который во главу жизни ставит свое «я», свою добродетель.