Ночь опасна - Анна Малышева

Тамара говорила очень тепло, а Олег слушал и удивлялся. «Называет свекровь, да еще бывшую, просто Машей… Переживает из-за ее болезней. Редкий случай».

— Значит, у нее был ревматизм? — спросил он, когда Тамара замолчала. Из всего рассказа его заинтересовала только эта деталь.

— Да, застарелый. Иногда она страшно мучилась.

Он ничего не ответил, но Тамара сама угадала его

сомнения:

— Вот-вот, и я о том же подумала! Для ревматика не так уж полезна ночная прогулка, да еще по берегу пруда, на таком ветру. Ветер был ужасный, у меня всю ночь дрожали стекла. Окна на север…

— Так зачем же она туда пошла?

— Вы меня спрашиваете? — Тамара погасила сигарету, едва докуренную до половины. — Это уж милиция разберется. Надеюсь… А вас вызывали?

— Нет, слава богу, — машинально ответил он.

— Но это же вы ее нашли!

— А зачем меня вызывать? Чтобы я это подтвердил? Может быть, все еще впереди, конечно.

Тамара кивнула:

— Да, удовольствие среднее. Почему-то сразу чувствуешь себя преступником, верно? Хочется оправдываться. А в чем? Больше всего им не понравилось, что я даю частные уроки. Лицензия у меня есть, но боюсь, что налоговики все равно придерутся. Сами понимаете, я не обязана докладывать им о каждом ученике. И вообще, когда лицензия кончится, я, наверное, не буду ее продлевать… Найду работу в офисе.

— Потому что больше некому распространять вашу рекламу?

Ее глаза снова сузились, превратившись в темные щелки.

— Не шутите на этот счет, пожалуйста! Маша помогала мне просто так, хотела быть полезной. Да, я попросила ее об этом, но, во всяком случае, обошлась бы и без нее! Она сама настаивала, чтобы я что-то ей поручила.

И, видя, что гость молчит, Тамара добавила:

— Вас, кажется, удивляют наши отношения? Мы с ней дружили. Просто дружили. С самого начала, как я с ней познакомилась. И когда я развелась, она очень боялась, что я и с ней не захочу больше видеться. Наверное, потому и разносила эти рекламки. Она была очень одиноким человеком. Почему-то ни с кем не могла сблизиться, подружиться… А вот со мной у нее получилось. Можно сказать, я была ее единственной подругой. Остальные считали ее… Странноватой.

И неожиданно резко спросила, не хочет ли он еще чаю. Слово «еще» было подчеркнуто, и Олег понял, что его попросту выставляют. Он отодвинул нетронутую кружку, поблагодарил, встал. Тамара сделала слабую попытку вернуть ему деньги. Было видно, что ей не хочется с ними расставаться. Олег отказался:

— Не нужно, я занял у вас даже больше часа. Но просьба у меня есть.

— Да?

— Скажите, она жила со своим сыном? Тамара удивилась:

— Конечно. А почему вы…

— Вы не могли бы дать его адрес? Или хотя бы телефон?

После короткой паузы она записала ему и то и другое на клочке бумаги. И попросила не ссылаться на нее, если они все-таки встретятся с Валерой.

— Еще подумает, что я ищу повод для встреч, — сквозь зубы произнесла она. — Нам и так придется увидеться. На похоронах.

— А вы его не спрашивали, зачем его мать той ночью ушла из дому?

Тамара уже отпирала входную дверь. Обернувшись через плечо, она бросила, что, будь ее воля, она бы и вовсе ни словом с ним не обмолвилась. Так что задавать какие-то вопросы — не в ее интересах. И вдруг, захлопнув уже открытую дверь, она прямо посмотрела на гостя:

— А все-таки, почему это так вас волнует? Она же вам совершенно чужая! Вы все-таки не из милиции, нет?

Ее рука, придерживающая дверную ручку, заметно подрагивала. Но голос прозвучал ровно и чисто. Олег покачал головой:

— Я не из милиции. Мы с вами в каком-то плане коллеги. Я переводчик.

На губах Тамары медленно расцвела улыбка. Она даже в лице изменилась:

— Почему же вы не сказали? Хотя я сразу догадалась, что вы имеете отношение к языкам. Такое своеобразное произношение… Ну, так почему?

— Я буду с вами откровенен, — решился он. — Меня это тревожит, потому что я боюсь, что вместо вашей свекрови хотели убить" мою подругу. Это она должна была оказаться на той лавочке, понимаете? Она просто опоздала.

— Вы думаете, это ошибка? — прошептала Тамара. — Но как это может быть? Вашей подруге угрожают?

— Если вы не расскажете об этом милиции, я сознаюсь. Да, угрожают.

Она неожиданно положила руку ему на локоть:

— Я ничего не расскажу. Но вы бы сами сходили, рассказали! Ведь это может быть опасно! Машу застрелили — невероятно! Оказывается, вот оно что!

А я все думала — как такое могло произойти! У нее ведь нет врагов, да еще вооруженных!

— Совсем нет? — упавшим голосом спросил Олег. Его догадка подтверждалась… Но никакой радости он не испытывал.

— Совсем, — нерешительно сказала Тамара. — Боже мой, я не могу утверждать… Но чтобы убить человека, нужно иметь веские причины. Правда? Я не верю, что это сделала уличная шпана… Они бы избили, ограбили, зарезали…

— Я тоже не верю. Но… — Он цеплялся за соломинку. — Может быть, она кого-нибудь боялась?

— Боялась?

— Да. Знакомая продавщица в магазине сказала, что давно заметила вашу свекровь. Она постоянно заходила к ней в отдел. И как-то в октябре ваша родственница вдруг чего-то сильно испугалась. Так сильно, что даже уронила книгу… Тогда и выяснилось, что она кладет туда ваши визитки. И еще это было похоже на сердечный приступ. Это мог быть приступ?

— У нее было вполне здоровое сердце. Небольшие шумы, но не больше. Несмотря на ревматизм.

— Тогда она кого-то испугалась. Кого?

Ответ Тамары его поразил. Она ответила, что ее бывшая свекровь боялась всех.

— Всех?!

— Да, всех подряд. Кроме сына и нескольких родственников. И меня, конечно. Она вообще боялась жизни. Боялась заболеть, обнищать, попасть под машину, поссориться с соседями, лишиться жилья, семьи… — В ее голосе зазвучало глухое отчаяние. — Она могла уронить книгу просто потому, что ей почудилось, будто ее накрыли. Вы понимаете?

Олег кивнул.

— Маша была очень мнительна и часто выдумывала себе проблемы. Не поздоровался с ней кто-то во дворе — и вот она уже терзается: чем провинилась? Жаловалась, что сын почти с ней не разговаривает. А он вообще молчун. Если у меня не было лишней минуты, чтобы с ней пообщаться — а у меня вообще мало времени, — она решала, что я за что-то на нее обижена. У нее делалось такое лицо, что плакать хотелось.

Олег был потрясен:

— Она была настолько нервной? И при этом пошла ночью в такое безлюдное место?

— Да-да-да! — Тамара уже не пыталась скрывать волнение. — Когда я услышала, где ее нашли, я не поверила! Зачем она туда пошла?!

Внезапно дверь приоткрылась — с наружной стороны кто-то сильно ее потянул на себя. Тамара слабо ахнула и выглянула. На лестничной клетке стоял молодой парень.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});