Чужие Степи — часть четвертая - Клим Ветров

встречая меня на пороге, спросил сын.

— У нас холодная курица, варёные яица и домашняя колбаса. — озвучила меню дочка.

Но есть я не хотел, а вот чайку бы выпил с удовольствием. Энтузиазма, такое моё желание, конечно, не вызвало, ведь для того чтобы согреть чайник, нужно было растопить печь, а заниматься этим никому не хотелось.

Тем более что всю прошлую неделю готовили уже в летней кухне, греть дом, когда на улице жара, занятие неблагодарное, но сейчас сыро, и слегка протопить не помешает.

Бормоча что-то под нос, сын принёс охапку березовых поленьев, и вывалил на приступок у печки.

Потом нарвал с них бересты и скрутив её в аккуратные рулончики, засунул в топку. Туда же напихал поленьев, сначала поменьше, потом все подряд, и достал зажигалку.

— Тебя сегодня мужики какие-то искали. — дождавшись когда огонёк разгорится, буднично сообщил он.

— Какие мужики?

— Не знаю, двое, один небольшой совсем, но толстый, второй высокий и худой. Раньше я их не видел.

— Давно? — сразу напрягся я, хотя искать мог кто угодно, так не раз уже бывало. Увидели что сел самолёт, выждали какое-то время, и пошли в гости.

И что незнакомые, тоже объяснимо: новых людей в посёлке много, даже если и увидишь где мельком, всех всё равно не упомнишь.

— В первой половине дня где-то. Я на огороде был, не смотрел на время.

— Ты их точно раньше не видел?

— Вроде нет. Может из новеньких?

Если предположить что это именно те товарищи с которыми я так неудачно встретился в штабе, то скорее всего это местные, иначе они просто не попали туда — зануда охранник не пропустил бы. Могли забраться как-то обходными путями, но тогда пришлось бы ломать заднюю дверь, а это в любом случае будет громко, или лезть через зарешеченные окна первого этажа, что вообще нереально.

Так что заходили они в любом случае через центральный, значит надо просто узнать у сторожа кого он пускал в этот промежуток времени.

— Пап, там с потолка капает... — из детской вышла дочка со своим неразлучным медведем.

Крыша у нас больное место. В основном металл ещё крепкий, но некоторые стыки прослабли, и через них затекает вода. Если дождик не сильный, — как-то обходится, а такой как сегодня, начинает подкапывать.

О ремонте конечно же речь не идёт, не до этого. Поэтому спасаемся по-простому, — тазиками, расставляя сразу несколько штук, — если закапало в одном месте, значит скоро начнёт и в других подтекать.

Ну а так как сильных дождей давно не было, и невостребованные тазы «разбежались» по огороду, пришлось идти, брать фонарь и по ночуге разыскивать. Пока нашёл, пока отмыл, промок до нитки, но зато хорошенько взбодрился. Даже боль в затылке прошла, и перестало тошнить.

Вернувшись домой переоделся, и расставил тазы. Капало почти отовсюду.

Дети даже систему определения мощности дождя придумали, один таз — один бал. Пока лило на пять баллов из восьми возможных, но если до утра не стихнет, то скорее всего систему придется пересматривать в сторону увеличения.

Пока ходил за тазами, девочки уснули, а сын сидел перед печкой и медленно мигая, «гипнотизировал» во всю паривший чайник.

Отправив его спать, я налил большую кружку чая, и усевшись в своё любимое кресло, попытался упорядочить царивший в голове сумбур. Даже тетрадку с карандашом взял, — для наглядности.

Итак, первое из уже известного: Через наши земли, двумя группами, идут кочевники. На вопрос куда они идут и зачем, ответов пока нет, а есть лишь предположения. Могут просто кочевать, а могут и убегать от кого-то.

Факт второй — ещё одна группа в сотне километров от первых двух.

Разведка это, или еще что-то, мы не знаем, как и дальнейшую её судьбу после встречи с тваренышем. Поэтому так и запишем — под вопросом.

Факт третий — набитая мертвецами машина. На счёт переговоров с одним из них по рации можно ещё поспорить. Сам я допускаю такой вариант, но ввиду отсутствия свидетелей, это тоже не точно. — Может на самом деле так было, а может и радист насочинял.

Четвертый — это флешка, в её наличии я не сомневался, а вот с пропажей не всё так однозначно, — как и сам мог потерять, так могли и украсть пока в отключке валялся, здесь тоже не было особой определённости.

Разлиновав тетрадный лист на несколько граф, я построил таблицу в которую вписал всё вышеперечисленное. Факты отдельно, предположения отдельно.

Проверить куда идут, и от кого бегут кочевники, я не мог, для этого пришлось бы как-то связываться с ними, и суметь объясниться.

По поводу тех с кем мы сегодня столкнулись, тоже не получалось ничего конкретизировать. Чтобы прояснить ситуацию — нужно лететь, или ехать на место, но в такую погоду это практически нереально.

Оставалось лишь попытаться узнать у сторожа про искавших меня мужиков, думаю если дать ему описание, он поймёт о ком речь, всё-таки ребята приметные. Детали только уточнить, и можно прямо сейчас заняться.

Кое-как растолкав сына, я всё в той же тетрадке составил словесное описание, включающее в себя кроме роста и комплекции ещё некоторые характерные детали: Один черноволосый, другой лысый, лысый картавит, черноволосый заикается. У лысого татуировка на запястье — морской якорь, у чёрного поломанный нос.

— Всё? — закончил я допрос.

— Всё. — подтвердил сын, тут же утыкаясь в подушку.

*****

Револьвер за пояс, автомат на плечо — и вот я уже качусь по направлению к клубу.

Темно, из-за плотной стены дождя свет фар где-то теряется, и ориентироваться удаётся с большим трудом. Самой дороги не видно, вместо неё — река. Едва справляясь, дворники молотят на последней скорости. Стёкла потеют и через каждые двадцать секунд их приходится протирать тряпкой.

Почти проехав перекресток, в последний момент я всё же замечаю нужный поворот и сворачиваю.

Машина идёт уверенно даже без переднего моста, в этой стороне станицы почва песчаная, грязи нет, и максимум что может случиться — где-нибудь появится промоина.

Доехав до клуба, разворачиваюсь, так чтобы оказаться вплотную к ступенькам крыльца, почти под самым козырьком. Будь такая возможность, прямо к дверям бы подъехал, всё равно никто не поругает.

Покидать салон не хочется, но деваться некуда. Засунув автомат под полу