Последний из нас - Игорь Ветошкин

«Нет! Я не убийца! Мне этот человек ничего не сделал, я так не поступлю». Парень откинулся обратно, прикрыл глаза, ему было очень тяжело, и от мысли, как он будет жить с этим грехом, и как он будет относиться к себе. Артём и сам не заметил, как задремал, сильная физическая усталость, и нервное напряжение, тяжкие мысли, грустные воспоминания, сыграли свою роль, хотелось одного — отойти от всего, расслабится.

Разбудил Грачёва кашель часового. Вокруг было совсем темно, костёр тлел слабо, храпели охотники, луна скрывалась за лесом, скоро её место займёт солнце, но пока те самое время суток, когда спать хочется сильнее всего.

Часовой стоял, опустив голову, неужели он так провёл всю ночь? Неуместное чувство закралось в душу Артёма — жалость. Теперь ему надо было убить этого человека, но в чём он виноват? Несчастный лишь выполняет приказ, как его выполнял бы Антон, а его Артём мог бы убить? Нет. «Может просто бросится в лес? Догонят, скорее всего, а если и сбегу, туземцы выловят, или же в болотах утону» — пока Артём сверлил глазами спину часового, к охотнику подкралась тень.

Врач ещё не догадался, что это было, когда сторожила, улёгся на землю. Остекленевшие глаза часового смотрели прямо на пленника. Толчками кровь лилась из горла охотника, от этого Артёму стало тошно. За спиной раздался шорох, сбоку, впереди. «Кто здесь?» — чуть не произнёс Грачёв, благо кляп мешал. Ещё одна тень выплыла из леса, она двигалась как призрак, тихо, незаметно, подкравшись к крайнему охотнику, она, блеснув лезвием ножа, забрала ещё одну душу. Оглянулся убийца на те кусты, где сидел Артём. Парень видел, в отблесках тлеющего костра лицо человека в плаще. Страшное лицо, звериное по повадкам и по злости, лицо с отпечатком ладони на нём. Туземцы! Посмотрев на кусты с пленником, и не увидев ничего, тень перешла дальше.

Много туземцев с длинными кинжалами подплывало к ничего не подозревающим жертвам. Артём смотрел на всё это, смотрел, молча, почему он не поднимет тревогу, почему он не поможет? Просто смотрел, как кино, будто он далеко от всех бед, якобы это его не касается. Почему именно сейчас молодой врач не испытывал жалости, только злость, он не мог ответить. «Бежать!» — крутилось в голове, но всегда бегать нельзя, надо остановится.

Один туземец подкрался к Антону. Нет! Только сейчас к Артёму пришло осознание происходящего.

— Анто-о-он!!!

Нечеловеческий крик, крик души, разорвал предутреннюю тишину, стаи птиц взметнулись с крон деревьев, выжившие охотники подлетели, словно ошпаренные. Грачёв сам испугался своего крика.

Антон перехватил кинжал над своей шеей, и совершив подсечку, кинул туземца в костёр. Затрещали автоматы, хлопали пистолеты, крики раненых, и разъярённых охотников смешались с боевым кличем туземцев, начался бой. Артёма охватил страх, такой же как и при нападении бесов, но теперь не только за свою жизнь, печальный опыт со Спичковым научил, ценить людей. Но разве можно трезво оценивать обстановку, когда такое творится? Можно, но не для неподготовленного врача. Потому, сейчас Артём не отдавал отчёт в своих действиях, он побежал за Петькой. Юный шпион бежал в лес, туда и направился бывший пленник. Угнаться за юрким мальчуганом было нелегко, да и затёкшие ноги мешали держать равновесие. И всё же Артём бежал, перепрыгивая препятствия, пригибаясь под ветками, он уже почти схватил предателя за воротник, когда неведомая сила потянула назад. Грачёв упал на спину, и с ужасом увидел над собой человека в плаще и отпечатком ладони на лице. Острый кинжал ударил в то место где лишь миг назад лежал врач. Выронив нож, Артём чудом избежал удара кинжала, откатившись. Туземец кинулся на противника снова, не давая ему подняться. Держась обеими руками за кисть вражеской руки, в которой злобно сверкал клинок, Грачев изо всех сил боролся. Оба противника катались по земле, огревая друг друга ударами ног. Инстинкт самосохранения у Артёма работал, как оказалось хорошо, откуда — то взялись новые силы, и мозг работал слаженно, находчиво. Кинув охапку гнилой листвы, земли. Прутков в лицо туземца, врачу удалось-таки выбраться из захвата. Но и озверевший противник не собирался проигрывать. Подняв Грачёва над землёй, он ударил парня о ствол дерева. Сук больно уколол меж лопаток, затрещала ткань куртки, повисший на дереве Артём взвизгнул от страха. С перекошенным от ярости лицом, туземец поднял с земли свой кинжал, и предвкушая лёгкую расправу, замахнулся. Лезвие глубоко вошло в ствол дерева, но ловкий Артём, опять в последний момент выскользнул из роковой куртки. С криком, теперь уже яростным, Грачёв из положения сидя выпрыгнул, словно змея в броске, обхватив туземца руками. Они вместе полетели в овраг, катясь по крутому склону, цепляясь за корни деревьев и острые камни, противники ни на миг не выпустили друг друга.

Последнее, что успел выхватить мозг Артёма из крутящейся картинки, это ненавидящее и злое лицо с отпечатком, блестящая речка, крупные камни. Всё когда-то кончается, вот кончился и обрыв.

Сознание вернулось быстро, во — первых к туземцу оно могло вернуться раньше, во — вторых леденящая вода лесной речушки невероятно сильно бодрила. Всё тело невыносимо болело, кололись камни под спиной, и глаза не хотели открываться, но, то что перед ними предстало, было ужасным. Окровавленное лицо туземца смотрело своими мутными глазами на молодого врача. Мертвец, словно винил убийцу в содеянном, призывал к раскаянию.

— О Боже! Нет! Нет! Я не убивал, Нет! Я… Я не убийца. Проклятье! — бормотал Артём, отползая от трупа по дну реки.

Распластавшийся на огромном остром камне туземец, пугал парня ещё сильнее, чем при жизни.

— Убийца! Я убийца!

Пришедшее осознание, давило на совесть, а та в свою очередь и на самооценку.

Сидя в ледяной воде ещё некоторое время, Артём решил, что есть нечто важнее, чем глупое стремление застудить почки. Кося на мертвеца, бормоча про себя посиневшими губами, позорное слово «Убийца», Артём лез по крутому обрыву наверх.

«Я снова бежал, как и при обозе Спичкова, я трус, а теперь ещё и убийца, я бросил Антона, Шерхана, Карпа и всех тех, кого не знал, но ведь бросил, потому что я трус! Как ужасно это осознавать, надо вернуться, я должен когда — то меняться, я должен спасти Антона, потому что я его друг» — Эти слова придавали сил, а поднятый трофей — кинжал, ещё и уверенности.

Шерхан бежал быстро, ещё тогда, когда проснулся от крика, он знал, если туземцы подкрались ночью, то шансов нет. И весь его бой состоял из прорыва кольца окружения, а последующий план имел один пункт: Бежать! Он слышал топот туземцев за спиной, их тяжёлое дыхание, короткие переклички, но обернуться было страшно. Это чувство Шерхан испытывал часто, несмотря на то, что он охотник, это ещё не означало его мужество и мастерство. Убегать ему приходилось часто, впрочем, как и многим охотникам, это только на словах главное оружие охотника — доблесть, они часто используют синонимичные слова в речи, но редко на деле. Главное оружие охотника — быстрые ноги. Потому Шерхан авторитетный командир, «прошедший» много боёв, а вернее пробежавший. Охотникам тяжело захватывать туземцев — мужчин, легче выслеживать их деревни и нападать на женщин и детей, когда мужская часть населения на охоте или в набеге.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});