Фактор Ясеня (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Перед тем, как мы дадим коридор, вы пустите представителей Ордена на те объекты, которые я назову. После — коридор в полном вашем распоряжении.

— Я рассчитываю на ваше слово, Флавия.

— Можете не волноваться, Ян: один раз вы уже имели возможность оценить его крепость. И адмирал… Вы уверены?..

— В чём, простите?

— Что не хотите остаться. Познакомиться, так сказать, поближе, — плотные губы метиллии прорезала обещающая улыбка. — Вашим организаторским способностям найдётся применение и в Республике, можете не сомневаться.

— Не искушайте меня, леди. Это мой народ. Какой уж есть… Но место рождения не выбирают. Я связан с занайцами кровью и долгом.

— Тем не менее, моё предложение не имеет срока. Если вы когда-либо попадёте в руки республиканок — добровольно ли, насильственно ли — мы вернёмся к этому разговору.

— Хорошо. Считаю переговоры оконченными, — и мужчина, резко поднявшись, порывисто покинул помещение. А с уходом переговорщиц оно и вовсе погрузилось во тьму…

Мобильные занайские позиции на поверхности Стержневого мира

Бронескаф Литы нёсся вперёд, буквально пожирая метры расстояния. Вот незримая черта периметра осталась позади. Вот мы поравнялись с поджарыми тушами дисков. По всем прикидкам они должны были уже перезарядиться. Ощущение грядущего залпа висело в воздухе. Густое напряжение разлилось бестелесной дымкой, грозящей перерасти в до боли знакомую дымку враждебной энергии, по недоразумению имеющей жизнерадостный фиалковый окрас. Прыжок. Ещё один. На третьем Лита задействовала ранец. Меня не сбросило со стальной спины лишь потому, что гибкие захваты напряглись, реагируя на команду оператора. Скрутило так, что я слышал, как хрустнули кости.

Приземление. Взгляд в заднюю полусферу. Диски стоят, недвижимы. Кажется, что они мертвы. Что-то случилось, что выдернуло из машин упрямый стержень жизни. Засевшие внутри люди настороженно поглядывали на нас. Я кожей ощущал эти взгляды. Но команда на удар так и не была отдана. Ни сейчас, ни спустя пару минут, когда мы покинули опасный периметр. И даже не тогда, когда вышли под пристрелянный квадрат для загоризонтных арт-систем.

…Суета сворачивающих сканирующее оборудование людей-муравьёв словно сбросила с глаз некие непрозрачные шторы. Разум заработал, вырываясь из киселя резко ускорившегося в бою времени. Стало очевидно: команда на уничтожение была отменена. А это значит, война закончилась. Вот была ещё секунду назад, жалила нас своей яростью и овеществлённой ненавистью, и вдруг — раз! — и всё, как отрезало. Люди — такие люди… Чем-то напоминают роботов. У них тоже есть свой переключатель, только он стоит в области психологии, а не голой физиологии.

А спустя мгновение, будто в насмешку, со стороны оставленных позади позиций выскочил пустой бронескаф. Он бежал, будто на пробежке, никуда не спеша и не делая резких движений. Раз-два, раз-два, раз-два… Стальные ноги-тумбы ритмично отмеряли расстояние. Им было плевать на замершие недвижным изваянием диски. Раз-два, раз-два, раз-два… Весело, с ритмичностью машины, экзоскелет преодолевал метры и метры пути, с молодецким задором высоко вскидывая колени. Раз-два, раз-два, раз-два… Он остановился в каком-то метре от нас. Приглашающе раскрыл своё чрево, подставляя взгляду удобные ложементы с чёткой анатомической картиной.

Я недоумённо воззрился через боевой коммуникатор на Литу. Её взгляд смеялся.

«Что, думаешь, если трахнул — теперь буду тащить тебя на закорках до самой старости? А ещё кот… Боец… Ха! Все вы такие — мужики!» — гордо вздёрнутый носик стал красноречивой точкой в этом импульсивном монологе.

Виртуальное свидание

Возвращение в лагерь стай после операции будило странные чувства. Слишком велик был контраст между чудовищным напряжением, изматывающим ожиданием и… покоем. Каким-то абсолютным, сюрреалистичным. И дело вовсе не в отсутствии в лагере большей части сестёр по фракции — всё куда серьёзней. Источником контрастных ощущений служили сами кошки, создающие внутри своего коллективного «лежбища» удивительную атмосферу взаимного доверия, поддержки, семейственности.

Едва мы перешагнули периметр, дежурная пара поспешила обнять, поздравить с благополучным возвращением. Лите тоже досталась порция сестринской ласки, что несколько огорошило молодую республиканку, явно не ожидавшую от легендарных валькирий столь абсолютных эмоций взаимного приятия. Сестёр не остановило даже то, что она вроде бы ещё не до конца валькирия. Девчонки отлично понимали всю формальность последующего посвящения, которое — в смысле, посвящение — фактически уже произошло. Поведение снежки в бою, её принципиальность, отличная физическая и стрелковая подготовка, виртуозное общение с дронами — всё это было пропущено через опыт единого боевого организма фракции, многократно взвешено и оценено едва ли не каждой валькирией на планете. Поэтому каждая кошка теперь отлично понимала, чего стоит стоящее перед ними юное дарование.

Однако и посвящения никто не отменял. Оно тоже случится — в свой срок, — и велики шансы, что другая на месте Литы не справилась бы. Но рыжая справится. Недаром она столько лет готовилась морально и физически! Тем более, все прекрасно понимали, что отступать девчонке некуда — у неё нет рода, чтобы подстраховать. Будет терпеть. Стиснет зубы — но выдержит. В конце концов на фоне всей прожитой жизни ей остался сущий пустяк. Даже боевое крещение уже позади…

Периметр лагеря переливался и искрился разноцветьем всполохов. Дройды, несмотря на шаткое перемирие, продолжали нести свою молчаливую службу. Через строго отмеренные промежутки времени то один, то другой проносились поодаль, жадно пожирая расстояние и щерясь вовне корявыми жвалами орудийных систем. Пока шли до стайного шатра, мимо пронеслось не менее десятка таких патрульных, с вполне просчитываемыми интервалами. Зато живых кошек не встретилось ни одной. Меня это обстоятельство порядком расстраивало. После боя ощутимо тянуло отведать клубнички, и встреченные на КПП сёстры только распалили желание. Но те валькирии бдили. Им было не до праздных развлечений. В меру возможностей они постарались меня сильно не бередить. Всё тщетно — разбередили.

Лита тем более не подходила для любовной игры. Несмотря на случившееся между нами на миссии, то единение пролетело мимолётной вспышкой — случайной и невесомой. Юной республиканке всего лишь требовалась поддержка, чтобы не съехать в психологический срыв. Мы оба это понимали, поэтому особо не придавали значения сиюминутной близости. Я надеюсь, что не придавали. Не хотелось обнадёживать девочку, а пользоваться ею для снятия напряжения — тем более. Вот пройдёт посвящение, тогда можно. Сейчас — ни-ни.

Но, несмотря на все доводы разума, тяга к юной и сексапильной красотке цвела пышным цветом. Ещё и снежка невзначай провоцировала… На входе в расположение невесомо прижалась бедром. В душевой обдала ворохом медных прядей — вроде бы случайно, в момент поворота к утилизатору. А уж когда принялась раздеваться… красиво извиваясь, подставляя взгляду совершенное тело вполне сформировавшейся женщины… А эти взгляды из-под густых ресниц?.. Способные прожечь в душе дыру своей смоляной остротой?..

Не знаю, как умудрился принять душ и не наброситься на юную чертовку. Ну, кошка! Пусть только пройдёт посвящение, и тогда… познает когти не на одном лишь татами. Так отымею, на всю жизнь запомнит!.. Вот только что мне делать конкретно сейчас?.. В форму одевался под странными взглядами республиканки, явно воспринявшей моё облачение как мужскую разновидность стриптиза. Язычок девочки так и мелькал, облизывая пересохшие губки. «А ведь она вполне готова к продолжению нашего мимолётного знакомства… — молнией обожгло понимание. — Только и ждёт, пока сделаю первый шаг. Хочет и здесь вести, хочет ощутить мою от неё зависимость, не попадая в зависимость от меня. Да уж, тяжеловесная фигура из неё со временем выйдет… С такой-то выдержкой и целеустремлённостью!»