Проданная замуж (СИ) - Лина Венкова

пелене тумана.

Я проснулась и тут же села на кровати: воспоминания затопили меня с головой. Боже, как я только могла отказываться от этого; как могла я так долго томить Димитрия! Я делала и говорила много неправильных вещей в своей жизни, но ещё никогда так не обделяла саму себя.

Немного остыв и упорядочив мысли, я отметила, что нахожусь в собственных покоях. Димитрий принёс меня сюда?

Димитрий…

Сдержанный, прохладный Димитрий. Широкоплечий, сероглазый, длинноволосый, с такими умелыми и в то же время нежными руками… Раньше я не чувствовала себя настолько принадлежащей кому-то, и уж точно не ощущала по подобному поводу такого безграничного счастья.

Я уже была почти готова к выходу, когда в комнату вошла Элина — служанка, приставленная ко мне вместо Джослин. Элина часто опаздывала и не была особо старательной в работе, но обладала огромным сострадающим сердцем и выступала главной поборницей сплетен во дворце.

— Ваше Сиятельство, я снова не успела. — Девушка смерила меня испуганным взглядом и поклонилась.

— Всё в порядке. Помоги мне справиться с застёжками.

Вместе мы довершили мой дневной образ: выбранное платье из сиреневого батиста выглядело нежным и отлично подходящим для утренних трапез, а нарядность ему придавала чёрная вышивка, украшавшая подол и рукава. Лиф платья не предусматривал никакого декольте, но я и не собиралась до обеда открывать больше, чем нужно. Элина же критично осмотрела меня после завершения всех приготовлений.

— Моя леди, позвольте мне дать вам совет. — Внезапно пробормотала она, снова испугавшись и опустив глаза. — Наденьте другое платье. Это слишком закрыто для сегодняшнего дня.

— Не вижу надобности в таких усилиях, — я смягчила свой отказ улыбкой. — Едва-едва наступило время завтрака.

Элина нахмурилась. Она явно что-то знала, но боялась мне говорить.

— Его Сиятельство сегодня с самого утра в большой столовой, — девушка смотрела мне в глаза. — Увеселяет леди Элизабет. Я им подавала чай.

Я окаменела. Моё воздушное, наполненное любовью и радостными переживаниями утро вдруг замерзло и разбилось, едва я представила супруга в компании этой женщины.

— Элизабет? Элизабет Дюфон? — Непонятно зачем переспросила я, и так понимая, что никакой другой Элизабет здесь быть не могло.

Элина молча кивнула, и меня окатило яростью — холодной и расчетливой.

— Чудесно. Я не буду переодевать платье. Если леди Элизабет думает, что подобными уловками она покорит Димитрия, то она ошибается. Он не из той породы мужчин. Спасибо тебе за помощь и за совет.

По дороге к большой столовой нужно было хорошо обдумать то, что меня там ждёт, потому что я решительно не понимала, как мне стоит себя вести. Ещё больше непонимания вызывала вся ситуация в целом: что этим поступком хотел сказать Димитрий? Если это он пригласил эту Элизабет обратно, значит то, что он говорил ночью, было чистой воды лицемерием?

Мне не хотелось в это верить, и я стала обдумывать противоположный вариант: что, если повторный визит был её собственной инициативой? В это мне верилось больше. Мне хотелось так думать, и я решительно запретила себе сомневаться. А раз так… Советую ей держаться крепче.

В столовую я не входила — лебёдушкой величавой вплыла. Димитрий восседал во главе стола и выражение лица у него было весьма скучающее. Завидев меня, муж поднялся и его лицо скрасила, хоть и едва заметная, но улыбка.

— Джейн, дорогая, присоединись к нам, — он отодвинул стул по правую руку от своего места, напротив гостьи.

Элизабет тщательно скрывала свои настоящие переживания: такой вывод я сделала из того, что её лицо озарилось нежной улыбкой, едва она меня заметила.

— Ваше Сиятельство! — Она стала ещё благожелательней. — Я испытываю поистине огромное раскаяние из-за моего вчерашнего поведения! Сама не понимаю, как могла говорить такие вещи. Молю: простите меня!

Она протянула мне навстречу руки и наклонилась вперёд; груди едва не вывалились из её декольте на стол, словно дыни, а цепкий, настороженный взгляд внимательно изучал мою реакцию.

— Моя милая, конечно же я вас прощаю! — Мой ответ прозвучал не менее искренне, чем речи Элизабет. — Надеюсь, подобные размолвки не смогут помешать крепкой дружбе, которую, я уверена, мы сможем построить.

До чего я дошла? С каких пор я стала столь лицемерной? И она, и Димитрий прекрасно понимали, что нормальных отношений нам не видать, но эта ложь была необходимым злом. Угрозы отбить мужа с её стороны, и мой последующий приказ выставить вон наглую девицу — такое просто не забывается. Но мы все сделали вид, что забыли.

— Я же тебе говорил, Лиз, что Джейн необыкновенно мягкосердечная. На неё невозможно держать злобу. — Димитрий поочерёдно посмотрел на нас обеих. Элизабет едва заметно вспыхнула; я же сегодня владела своими эмоциями несравненно лучше неё.

— В столице я научилась быстро приходить в себя. — Издала нервный смешок гостья. — Но мне, несомненно, предстоит ещё много работы над собой.

— Элизабет, вы бывали в столице?! Я просто мечтаю услышать о столичных модных веяниях!

Без большого энтузиазма, но, как того требовали приличия, она скупо описала несколько туалетных решений, к которым прибегало все большее количество столичных жительниц: незамужние девицы выступали против кринолинов, ведь, по их мнению, пышные платья скрывали прелести фигуры, и потому девушкам было сложно находить мужей. Замужние дамы наоборот — закрывали декольте, предпочитали длинные рукава и прятали длинные волосы в сеточки, считая, что уже получили тех, за кем охотились, и дальнейшие метания бесполезны.

— Я недавно заказала у модистки наряд к балу-маскараду в поместье герцога. Уверена, мужчина, которого я мечтаю заполучить, будет покорён.

Мужчина, которого она мечтала заполучить, поперхнулся вишнёвым элем и