Толкование сновидений. Введение в психоанализ - Зигмунд Фрейд

если теория частичного бодрствования и оправдалась бы, все равно она далека еще от окончательной разработки.

При таком понимании нечего и говорить, разумеется, о функциях последнего. Относительно положения и значения сновидения наиболее последовательно высказывается Бинц (с. 357): «Все наблюдаемые нами факты дают возможность охарактеризовать сон как материальный, всегда бесполезный и во многих случаях прямо-таки болезненный процесс…» Выражение «материальный» по отношению к сновидению имеет совершенно особое значение. Оно относится прежде всего к этиологии сновидения, которой особенно интересовался Бинц, когда исследовал экспериментальное вызывание сновидений путем опытов с ядами. Эти теории сновидения, вполне естественно, требуют объяснения происхождения его по возможности исключительно из соматических источников. Выраженная в крайней форме, теория эта гласит следующее: удалив от себя раздражение и перейдя в состояние сна, мы не испытываем никакой потребности в сновидении вплоть до самого утра, когда постепенное пробуждение путем новых раздражении отражается в сновидении. Между тем оградить сон от раздражении не удается: отовсюду к спящему приходят раздражения, извне, изнутри и даже из всех тех частей его тела, на которые в бодрственном состоянии он не обратил бы никакого внимания. Сон, благодаря этому, нарушается, душа подвергается частичному пробуждению и функционирует затем некоторое время вместе с пробудившейся частью, будучи рада вновь уснуть. Сновидение представляет собой реакцию на нарушение сна, вызванное раздражением, правда, чрезвычайно излишнюю и ненужную реакцию.

Называть сновидение, которое является все же проявлением деятельности душевного механизма, материальным процессом, имеет еще и другой смысл; тем самым за ним отрицается почетное название психического процесса. Чрезвычайно старое в применении к сновидению сравнение о «десяти пальцах немузыкального человека, бегающих по клавишам инструмента», быть может, наиболее наглядно иллюстрирует, какую оценку в большинстве случаев находит сновидение в точной науке. Сновидение представляется этой теорией явлением совершенно бессмысленным, ибо разве могут десять пальцев немузыкального игрока сыграть что-либо музыкальное.

Теория частичного бодрствования уже давно встретила серьезные возражения. Уже в 1830 г. Бурдах говорил: «Если признавать, что сновидение представляет собою частичное бодрствование, то этим, во-первых, не объясняется ни бодрствование, ни сон, во-вторых, говорится только, что некоторые силы души проявляют во сне свою деятельность, а другие в это время находятся в состоянии покоя. Но это неравенство наблюдается вообще в течение всей жизни…» (с. 483).

С господствующей теорией сновидения, которая видит в нем «материальный процесс», связано чрезвычайно интересное объяснение сновидения, высказанное в 1866 г. Робертом, и чрезвычайно эффективное, так как оно признает в сновидениях наличность определенной функции, полезного результата. Роберт в основу своей теория кладет два наблюдаемых им факта, на которых мы останавливались при оценке материала сновидения (с. 13), а именно то, что человеку снятся часто второстепенные впечатления дня и чрезвычайно редко – значительные и интересные. Роберт считает безусловно правильным следующее положение: возбудителями сновидения никогда не становятся мысли, продуманные до конца, а всегда лишь те, которые, так сказать, копошатся в голове или незаметно или бегло проходят мимо рассудка (с. 10). «Поэтому-то в большинстве случаев и нельзя истолковывать сновидения, так как причинами его являются чувственные впечатления прошедшего дня, не доведенные до полного сознания спящего». Условием, чтобы впечатление проникло в сновидение, служит либо то, что впечатление было нарушено в своей обработке, либо то, что оно было достаточно ничтожным для такой обработки.

Сновидение представляется Роберту «физическим процессом выделения, достигающим в своей душевной реакции сознания». Сновидения – это выделения мыслей, подавленных в зародыше. «Человек, у которого была бы отнята способность грезить, должен был бы сойти с ума, так как в его мозгу скопилось бы множество непродуманных мыслей и беглых впечатлений, под бременем которых могло бы угаснуть то, что должно было бы внедриться в память в виде готового целого». Сновидение служит перегруженному мозгу своего рода предохранительным вентилем. Сновидения обладают спасительной, разгружающей силой (с. 32).

Было бы неразумно задавать Роберту вопрос, каким образом сновидение вызывает разгрузку души. Автор из двух этих особенностей материала сновидения заключает, по-видимому, что во время сна как бы соматическим путем производится такое выделение несуществующих впечатлений и что сновидение не представляет собою психического процесса, а лишь является признаком такого выделения. Впрочем, выделение это не является единственным процессам, происходящим ночью в нашей душе. Роберт сам добавляет, что, кроме того, вырабатываются побуждения дня, и те мысли, которые не поддаются этому выделению, связуются нитями, заимствованными у фантазии, в одно конечное целое и внедряются таким образом в память в виде законченных продуктов фантазии (с. 23).

В резком противоречии к господствующей теории стоит понимание Робертом источников сновидения. В то время как, согласно этой теории, человеку вообще не снилось бы ничего, если бы внешние и внутренние раздражения не пробуждали бы постоянно души, по мнению Роберта, источник сновидения лежит в самой душе, в ее перегруженности, и Роберт говорит чрезвычайно последовательно, что причины, обусловливающие сновидения и заложенные в физическом состоянии, играют второстепенную роль: они не могли бы вызвать сновидения в мозгу, в котором не было бы материала к образованию сновидения, заимствованного у бодрствующего сознания. Следует допустить только, что продукты фантазии, возникающие в сновидении из глубины души, могут быть обусловливаемы нервными раздражениями (с. 48). Таким образом, сновидение, по Роберту, все же не всецело зависит от соматических раздражении; оно хотя и не психический процесс, но все же повседневный соматический процесс в аппарате душевной деятельности; оно выполняет функцию предохранения этого аппарата от перегруженности или, говоря языком сравнения, функцию очищения души от мусора.

На те же особенности сновидения, проявляющиеся в выборе материала последнего, опирается и другой автор, Делаж, создавший свою собственную теорию; чрезвычайно интересно, что незаметный оборот в понимании одних и тех же вещей приводит его к совершенно другому конечному результату.

Лишившись близкого человека, Делаж сам по опыту знал, что обычно человеку снится не то, что непрерывно занимало его днем, а если и снится, то только спустя известное время, когда это начинает вытесняться другими интересами. Его наблюдения над другими укрепили в нем еще больше эту уверенность. Интересную мысль приводит Делаж относительно сновидений молодых супругов: «Если они были очень сильно влюблены друг в друга, они никогда не видели во сне друг друга до брака и во время медового месяца, а если они видели во сне любовные сцены, то их героями были люди, к которым они безразличны или враждебны».

Что же, однако, снится человеку? Делаж говорит, что материал наших сновидений состоит из отрывков и остатков впечатлений последних дней. Все, что проявляется в наших сновидениях, все, что мы вначале склонны считать созданием сновидения, оказывается при ближайшем рассмотрении неосознанным воспоминанием «Souvenir, inconscient».