Нерушимые каменные мосты - Дарья Согрина – Друк

нерешенных дел.

Вытирая голову полотенцем, он вошел в спальню. У преподобного оставалось немного времени, чтобы успеть позавтракать. Наверняка мать приготовила что-то особенное и вряд ли отпустит его голодным.

Взгляд священника упал на кровать, где еще полчаса назад аккуратно лежала сутана и колоратка. Сейчас вместо них на постели лежали, хаотично разбросанные лоскутки черной ткани и куски белого пластика.

– О! Нет, нет, нет, нет!!!

Виржилиу бросил полотенце на пол и, подскочив к кровати, стал собирать обрывки, которая еще недавно служила ему повседневным облачением. Разрезанная одежда не подлежала восстановлению. Священник тяжело вздохнул. Он чувствовал, что маленькая бестия не оставит его в покое. К счастью, это была не единственная сутана и не единственный белый воротничок. Виржилиу прекратил собирать лоскутки, сложив их на край постели, сделал глубокий вздох и вышел из комнаты, направившись к спальне девочки.

Подойдя к двери, он громко постучал.

– Открой, я знаю ты там! Ты думаешь, твоя выходка сродни веселой шутки? Порча чужого имущества не доведет тебя до добра!

Как и вчера, дверь священнику никто не открыл и не удостоил ответом.

– В следующий раз, если тебе вдруг взбредет в голову поджечь часовню, будь добра, предупреди, чтобы никто не пострадал!

Виржилиу вернулся к себе в комнату, хлопнув дверью. Он был раздражен. Впервые за несколько лет его хладнокровие дало слабину. Он взглянул на постель, где черным холмиком лежали обрывки сутаны. Кристи надо остановить, иначе однажды ее выходки обернутся трагедией, не только для девчонки, но и для многих ни в чем неповинных людей.

Кристи стояла у окна. С улицы ее не было видно. Она следила за обстановкой, выжидая безопасного момента, чтобы выйти из комнаты.

Она видела, как Виржилиу вышел из дома, облаченный в другую сутану, видимо он прятал ее в шкафу или чемодане, куда девочка не додумалась заглянуть. Литургическое облачение хранилось в здание при часовне, и до него Кристи вряд ли смогла бы добраться. Она была довольна тем, что подпортила утро святоши. Он, наверняка, даже забыл позавтракать. Ну, и пусть питается святым духом. Кристи невольно улыбнулась, довольная содеянным.

После ухода преподобного, через несколько минут вернулись Констанца и Анна с пакетами в руках. Видимо они ходили за покупками. Кристи только подумала о том, сколько лакомств они накупили к завтраку, обеду и ужину, как почувствовала урчание в животе. Ее опять мучил голод. Но она была слишком горда, чтобы просить еду у неприятелей.

В дверь постучали. Девочка отошла от окна.

– Кристи открой, это я.

Кристи отворила дверь. В коридоре стояла Анна. Девушка вопросительно взглянула на сестру, которая растеряно мялась на пороге.

– Чего тебе, малявка?

Анна робко протянула пакет, не поднимая глаз.

– Это для тебя. Я знаю, что ты их любишь. Я взяла их в булочной. Они свежие.

Кристи взглянула на бумажную упаковку и название кондитерской на ней. В животе опять предательски заурчало. Она знала, что внутри и помнила их вкус, который радовал ее по праздникам. Мария иногда покупала их дочерям. Кристи нравились те, что были покрыты розовой малиновой глазурью и цветной сахарной крошкой. Она догадывалась, что сестра купила именно их. Девочка сглотнула слюну.

– Спасибо, я не голодна, – гордо произнесла Кристи и, попыталась закрыть дверь. Анна не позволила ей это сделать, просунув в проем ногу.

– Стой. Возьми, пожалуйста. Поешь позже, когда появится аппетит.

– А если я это не сделаю, ты от меня не отстанешь?

Анна подняла глаза на сестру и, улыбнувшись, кивнула. Кристи проворчала что-то нечленораздельное под нос, и с наигранной неохотой взяла пакет.

– Это все?

– Нет, – Анна понизила голос до шепота,– я слышала, как опекуны говорили, что сегодня тебя придет осмотреть врач.

Кристи ухмыльнулась. Этого следовало ожидать. Очередной психиатр, рискнет установить диагноз, которого не существует – ничего нового.

– И что? Не в первый раз. Эти мозгоправы лучше священников, приписывающих мне одержимость. – Кристи понизила голос до зловещего шепота, – Скажи честно, тоже думаешь, что в меня вселился нечистый дух?

Анна покачала головой.

– Нет, я так не думаю. Ну, может иногда, когда ты злишь меня. А так… По мне, ты глубоко несчастный человек, презирающий весь мир и не желающий говорить о причине, которая превращает тебя в монстра.

– Стоп, маленький философ. О своих проблемах я буду или не буду говорить с врачом, а не с тобой. Спасибо за пончики и до свидания.

Анна покорно убрала ногу из проема и Кристи захлопнула дверь.

– Тебе не надоело быть такой злюкой? – Воскликнула Анны.

– Малявка исчезни, иначе потом будешь реветь, что вовремя не покинула вражескую территорию и понесла потери!

Когда шаги Анны стихли, Кристи нетерпеливо открыла пакет, из которого потянуло приятным ароматом. В животе снова заурчало, но теперь девочка знала, что сможет утолить голод самой вкусной выпечкой на свете. И все благодаря сестре, которая беспокоилась о ней.

Михай заехал в обеденный перерыв и оставил пакет с документами, который забрал с почты. Он обещал, что психиатр зайдет сегодня вечером, чтобы осмотреть Кристи. Михай еще утром побывал в госпитале и попросил доктора навестить их. Молодой врач, только что прибывший в город, недолго думая, согласился.

Когда супруг вновь отправился в офис, Констанца, закончила мыть посуду. Она решила взглянуть на медицинские карточки девочек до прихода медика. Возможно, предыдущие доктора оставили полезные заметки.

Усевшись на диван, женщина распечатала посылку и начала внимательно просматривать записи. Сестры редко болели, и визитов к врачу было немного. Если не считать приемов у психиатра, которого посещала Кристи. Она была здорова. Никаких психических отклонений.

Констанца медленно перелистывала страницы. Внезапно она остановилась. Запись, датированная тремя годами назад, привлекла ее внимание. Она была сделана перед самым отъездом Марии и ее семьи из города.

Кристи была госпитализирована в местный госпиталь с множественными гематомами и кровотечением. Ее психическое состояние было нестабильно.

Констанца еще раз перечитала перечень травм и задумалась, потирая подбородок рукой. Она знала, что Мария наказывала дочь, но чтобы избить до полусмерти. Нет, она не верила, что ее бывшая приятельница могла опуститься до такого. Что натворила пятнадцатилетняя девчушка, чтобы родная мать готова была убить ее за прегрешение.

В гостиную вошла Анна. На ее лице блуждала таинственная улыбка. Она подошла к Констанце и села рядом с ней.

– Она взяла пончики, – довольно произнесла девочка.

– Замечательно. Столько дней не есть, можно и умереть с голоду. Ты умница, что уговорила ее, – Констанца поцеловала девочку в лоб. – Милая, хочу тебя кое о чем спросить. Ты помнишь тот день, когда твоя сестра попала в