Хоккей. Родоначальники и новички - Анатолий Тарасов

Для Тарасова было крайне важно ликвидировать это большущее отставание в силовой борьбе. Параллельно шла речь и о психологическом воздействии на всю команду, ведь если наших игроков будут постоянно бить, не получая достойного ответа, победить нам будет невозможно.

Я был на том знаменательном матче ЦСКА с канадским клубом в Калинине, о котором Анатолий Владимирович так подробно и правдиво рассказывает в книге. Помню, как он попросил моего коллегу, сотрудника кафедры хоккея инфизкульта Льва Гусева: «Ты у нас судья международной категории. Так вот у меня к тебе большущая просьба: свистни два раза – в начале матча и в конце матча. А в остальном мы разберемся с канадцами сами».

Я даже предположу следующее. В Калинине уже советские хоккеисты дали острастку канадцам, да еще какую! И канадцы запомнили этот урок, усвоили, что русские могут дать сдачи, и, возможно, отомстили потом, когда нашему Виталию Давыдову в следующем турне по Канаде сломали челюсть…

Бытует мнение о том, что, дескать, Тарасов страшно гонял хоккеистов по предмету «физика» – атлетизм, скоростная выносливость, ловкость… – давая им немыслимые нагрузки. Упражнения придумывал зачастую сложные, сами занятия проходили в высоком темпе, эмоционально; он внимательно следил, чтобы не переборщить с тренировочными объемами. Однако разговоры о тарасовских перегрузках ничего общего с действительностью не имеют. Анатолий Владимирович прежде всего разрабатывал тактику игры – под нее нужны были технически богато оснащенные спортсмены, – а для этого они должны были обладать целым комплексом физических качеств. Вот какая логическая цепочка выстраивалась. Но и это еще не все. Стержнем всей работы Тарасова являлась психологическая готовность хоккеиста и команды в целом решать самые сложные задачи на пути к самой высокой цели. Поэтому на любой тренировке при выполнении любого упражнения именно психология воспитывалась в первую очередь. Но делалось это незаметно, как бы исподволь.

Как-то давным-давно, более четверти века назад, зашел у нас спор с канадскими и американскими тренерами о тактической идее хоккея. Мы к тому времени уже научились побеждать заокеанские команды. Пока любительские. Но подбирались и к профессионалам. Во всяком случае, рождалась уверенность, что и их одолеем.

Мы внимательно изучали профессионалов. Замечали в их действиях, в тактических решениях, психологических контрапунктах игры элементы циркачества, излишнего, на публику, артистизма, что лишает действия команды очень важного – рациональной целесообразности. А без этого в матче с равным соперником вряд ли добьешься успеха.

В чем, в каких приемах профессионалы позволяли себе излишества? Поднимаю свои записи той поры.

Защитник. Отобрав шайбу, подолгу ее держит, а то и сам начинает атаку. Нападающий. Прокатывается с шайбой через всю среднюю зону, а войдя в зону соперника, картинным ударом издалека под острым углом бросает ее по воротам. Много, очень много обводки на своей половине поля, в том числе поперек поля, а то и назад, в сторону своих ворот. Передачи ударами по шайбе – прием эффектный, но тактически малоэффективный…

Подумалось тогда: пусть канадские игроки продолжают сохранять свое стремление с оглядкой на зрителя выполнять многие технические приемы, а также применять тактические решения. Им такой хоккей нравится, пусть они его и исповедуют, совершенствуют. Но было и такое опасение: это не может не понравиться и нашим хоккеистам, важно удержать их от соблазна обезьянничать. Ничего наносного, считали мы, не должно попасть в наш хоккей – спортивный, рациональный, где кратчайшим расстоянием между двумя точками – воротами – может быть лишь прямая.

Так же, как недавно велись споры – вступать нашим баскетболистам в схватку с американскими профессионалами из НБА или нет, – в те далекие годы шли дискуссии вокруг таких встреч в хоккее. Но была тогда и еще одна сложность: существовал закон – кто из хоккеистов хоть раз сыграл с профессионалами, тот сам получает формально этот статус, а значит, принимать участие в Олимпийских играх права уже не имеет.

Но мы знали, что, по-видимому, вслед за нами с канадскими профессионалами захотят сыграть и чехословацкие, а возможно, и шведские сборные, так что все главные европейские претенденты на олимпийское «золото» будут находиться в равных условиях. К тому же нам представлялось вполне возможным создание новой, достаточно сильной сборной.

Мы очень рассчитывали на энтузиазм молодых тренеров и спортсменов, которым откроется заманчивая перспектива участвовать в зимней Олимпиаде.

Руководители нашего спорта в то время не могли взять на себя такую ответственность – разрешить нам встретиться с профессионалами. Следовало обратиться в правительство. И такая возможность однажды представилась. В доме приемов на Ленинских горах в Москве правительство давало банкет в честь победителей зимних Олимпийских игр 1964 года в Инсбруке. В одну из пауз мы с Юрием Гагариным (а я попросил его о содействии) подошли к столу президиума. Вначале изложили суть дела Л. И. Брежневу – он в то время занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, а затем направились к Н. С. Хрущеву. Он обнял Ю. Гагарина, поздоровался со мной и, узнав о нашей просьбе, подозвал Брежнева и тут же дал санкцию на наш матч с профессионалами. Поблагодарив Ю. Гагарина, я сразу разыскал руководившего тогда спортом Ю. Машина и доложил о только что принятом решении.

Рассказал все в деталях и своему другу Аркадию Чернышеву. Мы вместе с нашими женами подняли тост за новую веху в нашей хоккейной жизни. Тогда мы думали, что, коль скоро нам разрешено сделать вызов канадским профессионалам, матчи не за горами. Но мы оказались плохими провидцами. Понадобились долгие годы для того, чтобы такие встречи стали явью.

А тем временем началась неторопливая переписка с руководителями НХЛ. Нашему представителю в Международной лиге хоккея Андрею Старовойтову давались многочисленные поручения по организации этих встреч. Следовало договориться и о финансовых условиях, и о правилах судейства, и о месте проведения встреч, количестве матчей. Руководство НХЛ почему-то не пылало желанием ускорить дела и на наши нетерпеливые запросы отвечало молчанием.

Было это в середине 60-х годов. Наши хоккеисты побеждали соперников и в товарищеских, и в официальных матчах – на всех турнирах с участием как сборной, так и клубов.

Не то канадцам хотелось еще раз внимательней присмотреться к нам, не то президенту НХЛ господину Кемпбеллу не позволяли снизойти до матчей с советскими хоккеистами его политические взгляды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});