Странный новый мир - Самат Айдосович Сейтимбетов

что вернется и завоюет Таню, хотя и хотелось.

— Пиши, выходи на связь, заезжай в гости, - предложила Сальвини, поднимаясь. – Ты сдал экзамен, но все же, если что – возвращайся, мы всегда будем рады тебе.

— Обязательно, - кивнул Михаил, тоже вставая.

Он улыбнулся напоследок, развернулся и вышел из центра здоровья, двери сами открывались перед ним, а манопа подсказала кратчайший маршрут. Вышел и остановился под жаркими лучами уже осеннего солнца, запрокинул голову и замер на минуту, наслаждаясь завоеванной, выгрызенной, выученной свободой.

Теперь оставалось только найти свое место в этом новом, странном мире.

Глава 11

4 сентября 2126 года

Теплое ощущение от слов «можешь вернуться» перемежалось легкой злостью, словно его считали каким-то несмышленышем, приблудившимся щенком, и желанием доказать, что он ого-го! Какая-то часть рвалась на юг, на какие-нибудь Багамы или Мальдивы, и в то же время Михаил осознавал, что так не пойдет. Легче легкого было прокутить и растратить стартовый капитал, да и оторваться от всего, включая Таню, утонуть в чудесах нового мира, если уж на то пошло.

— Пункт назначения? – пришел запрос от прикатившего транспорта.

— Вот сюда, - ткнул он в точку неподалеку от бывшего Смоленска.

Смещение на юг, но в то же время не слишком далеко от бывшей Москвы, а стало быть, и Тани. Меньше кредитов на перемещение, сохранение близости и в то же время демонстрация, что он уехал. Все, связанное с его основной специальностью – электрикой – практически умерло, так как исчезла необходимость в генерирующих станциях, передаче по высоковольтным линиям и проводам в домах и земле и розетках и прочему, и это в свое время стало немалым ударом для Лошадкина.

Его хитрый план заключался в получении «грязной» работы, то есть связанной с очисткой от всего вредного и раскопками развалин, и прочим, с неявным шансом снова стать пациентом центра здоровья, в котором трудилась Таня. Работы, необходимые обществу, но не слишком привлекательные, оплачивались лучше, и Михаил собирался одновременно учиться и еще раз учиться, не собираясь становиться ожмиком.

Не из страха «бомжевания» и не из желания стать активным общественником, нет, просто Михаил прекрасно уяснил, что на обязательный минимум всех чудес нового мира не увидеть. Может это и не волновало тех, кто и так видел эти самые чудеса, а вот ему хотелось, вживую побывать там и сям, пройтись по другим планетам, пролететь в космическом корабле, получить много рейтинга и энергии, сотворить нечто грандиозное, не без тайного умысла насчет Тани, разумеется.

— Работы и жилье, - послал он запрос в сеть, и манопа откликнулась.

Вот уж кто и правда напоминал радостного щенка, разве что хвостом не вилял. Перед глазами Михаила развернулась карта тех мест, на которой вычерчивался маршрут, которым мчался везущий его автомобиль. Михаил на мгновение отключил часть экрана, посмотрел одним глазком и судорожно сглотнул. Не мега-плотный поток машин, как он представлял, но на скорости в сотни километров в час, с расхождением друг от друга в сантиметр, все это вызывало неконтролируемый страх перед столкновением.

В воздухе тоже парило и летало немало всякого, и Михаил вдруг задумался, что миллиард людей и инопланетян – это не так уж и мало. Особенно, если отсутствовали мегаполисы, как говорила Таня, и при равномерном распределении по поверхности, в любой точке Земли ему предстояло встретить толпу. Хотя, тут же мысленно поправил он себя, часть же ушла под воду, буквально, подводные фермы, модификации жабр и исследования влияния на психику подобных изменений и образа жизни.

Еще одно направление горячих споров, чуть ли не битв с копьями наперевес – изменения тел и как те влияют на людей, и что лучше – менять себя под новые планеты в космосе или преобразовывать сами планеты? При всем обилии разных рас, космос все равно оставался больше размерами и места для расселения хватало, насколько уловил Михаил. Споры и дебаты обильно уснащали терминологией и научными штуками, из которых он улавливал треть, в лучшем случае.

— Успеешь ли ты затормозить, в случае отказа систем? – все же спросил он у машины.

В ответ пришел информационный пакет, сообщающий о долях процента шанса на отказ систем, и развернутое описание системы моментальной остановки и гашения инерции без вреда для пассажиров. Ну или почти без вреда, Михаил поморгал на кучу непонятного всего и вернулся к своим делам.

— Так, вот и вот это подойдет, - отметил он.

Жилье его устраивало – пока – любое, ведь все оно было гораздо роскошнее палаты в центре здоровья и квартиры из старого мира. Михаил подозревал, что легко можно зажраться и привыкнуть к хорошему, но пока такого не случилось, следовало пользоваться – тут экономить, там выигрывать очки в глазах общественности и рейтинга.

— Но вначале все же работа.

Высочайшая транспортная мобильность сочеталась еще и с распространенной практикой переезжать к новому месту работы. Не ездить туда, а ходить, а то и бегать, в качестве утренней или вечерней разминки. Разумеется, здесь не существовало какого-то единого стандарта, где-то легко можно было работать и через сеть, кто-то предпочитал жить на одном месте, а на работу летать и так далее, разнообразие вариантов на любой вкус. В то же время Михаил вполне понимал выгоды подобных переездов и собирался и дальше действовать в «общем русле», плыть по течению с системой во имя своего хитрого плана.

— Так, как это делалось, ага, вот оно, - пробормотал он.

Не то, чтобы эта привычка выдавала в нем жителя прошлого, другие тоже бывало проговаривали действия вслух, но все же. Поколения нового мира отличала элегантность и непринужденность Тани, способной работать через манопу и одновременно с этим общаться вживую.

Михаил взял ту часть своего досье, что отвечала за квалификацию и рейтинг, и можно сказать, выставил их в сеть, заявив себя, как нового работника. Одновременно с этим он произвел запрос, дабы сеть выдала ему все подходящие вакансии в той местности, куда он направлялся.

— Ну да, кто бы сомневался, - тоном печального ослика Иа выдал он.

Квалификация у него отсутствовала – только экзамен на гражданство – и все это неизбежно вело, как ни странно, к дичайшей конкуренции. На подобные же работы легко могли претендовать и ожмики, и просто по закону больших чисел всегда находились желающие подняться и вырваться