Последнее падение - Дориана Кац

пропитана чем-то ещё, и начать обсуждать новую прочитанную книгу (она была самым настоящим книжным червём).

Пока она изливала мне душу, постоянно упоминая какой главный герой чёрствый придурок, я незаметно закатала рукав. Татуировка всё ещё заживала. Я бросила на неё горький взгляд и зажала другой рукой.

Красивая фраза, жаль только, что теперь она одинокая, собственно говоря — как и я.

«Я слишком много лгу. Даже самой себе.» — Еле слышимо, пронеслось у меня в голове.

***

— Каролина, с вами всё в порядке? — взволнованно произнесла Виктория. — Вы как-то побледнели. Может вам стоит принести воды?

Воспоминания иссякли.

— Да, мы можем прерваться? — спросила я у женщины, пряча руки за спину, чтобы дрожь не выдала моё состояние. — Мне нужно проветриться.

— Да, конечно, — она постаралась натянуть милую улыбку, но эта ухмылка неспособна была скрыть её непонимания и волнения. — Дорогие телезрители, не переключайтесь. Небольшая рекламная пауза, после которой мы вернёмся и продолжим раскрывать секреты Каролины Мороз.

Камера потухла. Ощущение, что весь Центральный зал выдохнул. Напряжение спало. Да и мне дышаться стало намного проще.

— Перерыв всего пятнадцать минут, — она положила свою руку ко мне на колено. — Вам будет этого достаточно?

— Да, вполне. Огромное спасибо.

Я вырвалась из Центрального зала будто птица из клетки. Никогда бы не подумала, что такое вновь повторится. Я пусть и вспоминаю тот день, но уже очень давно не впадала в такую панику.

Мир будто начал разрушаться, а я… Я потерялась где-то между своим сознанием и настоящими событиями.

С огромным усилием я добрела до ближайшего автомата с кофе, чтобы там хоть как-то привести себя в чувства. Однако, как и в типичных бульварных романах, мне была предначертана встреча с прошлым.

Опять.

Мало мне моего ступора, так теперь судьба решила подкинуть мне людей, которые стали для меня частью семьи. Даже представить не могу как смотреть этому человеку в глаза.

Со спины я даже не поняла, что это он. Только после его предостережения, стало понятно на кого именно я наткнулась.

— Мне казалось, что сейчас у всей Академии тренировочные часы. Или я не прав? Почему кто-то решил разгуливать по коридорам? — Илья повернулся, при этом скривив свою пугающую физиономию, а после снял очки, не веря своим глазам. — Быть этого не может! Мороз, ты ли это?

— Я, Илья Игоревич. Кто же ещё, — он крепко меня обнял, так что воздух покинул мои лёгкие. — Придушите же, Илья Игоревич.

— Какой я тебе Илья Игоревич, Мороз.

И действительно. Он для меня уже давно не Илья Игоревич. Он просто Илья. Конечно прошло десять лет, но он не особо сильно изменился. Всё те же растрёпанные волосы, всё та же манера речи, всё та же лучезарная улыбка и те же очки, подаренные нашим дурдомом.

Если бы не Разнов, который случайно приземлился своей пятой точкой, прямо на рабочий стол Валимова, где как раз и лежали те злополучные очки, то сейчас бы мы сэкономили большую часть наших спортивных доходов, а Илья продолжал бы носить свои старые круглые очки, как у всех умников.

Возможно, стоит поблагодарить Дениса и его задницу за прекрасное приземление, теперь Илья Игоревич больше походил на бизнесмена, нежели на ботаника.

— Так какими судьбами тебя к нам занесло? — не унимался Илья. — Никому не сказала, пришла, так ещё и первым делом пошла не к нам, а к автомату. Тебе между прочим к нему запрещено подходить. Это только для тренеров.

В Академии действительно действовало правило автомата, которое мы постоянно нарушали. Как бы Славянская не воевала с администрацией, но автомат с кофе оказался у нас на катке. А вместе с ним и его верный товарищ, в котором находились различные вкусности. Понятно, что второй запретный ящик манил нас намного сильнее, чем первый — и это стало нашей огромной проблемой. В скором времени тренерский состав рассекретил наши ночные вылазки за запретными плодами. А после последовала длительная тирада, посвящённая нашим стремлениям и целям, которые никогда не смогут исполниться, если мы продолжим употреблять по ночам шоколад и чипсы.

— Я уже могу позволить себе шоколадку, Илья Игоревич, — я рассмеялась чистым и задорным смехом, чего в моей жизни уже давно не было. — Только, Илья Игоревич, вы не правы. Ирина Владимировна знает о моём визите. Она сама дала на него добро.

— Неужто это из-за тебя тут собрались кучки чаек? — спросил он. В нашей группе журналисты получили прозвище «чайки», поскольку постоянно гоготали и появлялись в самый неподходящий момент. — А нам Славянская ничего не сказала. Вот старая кошёлка, я ей это припомню.

Мне эта ситуация конечно польстила, поскольку Ирина Владимировна никогда не забывала о моих чувствах. Она и правда никому не рассказала. Она не хотела, чтобы меня тревожило осознание того, что все знают кто именно, сегодня сидит в Центральном зале и даёт интервью.

— Да я и сама не думала, что соберусь с силами. Просто всё так сложилось, — я потёрла свои ледяные руки и убрала их в карманы штанов, где лежало пара лимонных леденцов. И чтобы моё сердце окончательно не остановилось, а наша неловкая пауза в разговоре не затянулась, я сменила тему. — У вас тут всё так изменилось. Ремонт, новые диванчики, только плитку в коридорах никак не смените. Начальство Академии знает, что плитка на ледовом катке — не самый практичный выбор?

— Знают, Мороз. Я им не раз говорил, — после он заглянул мне за спину и усмехнулся. — Это к тебе.

Он указал на толпу с блокнотиками, коньками и маркерами, которая стояла у меня за спиной. Юные спортсмены, которым не терпелось получить автограф знаменитости.

Я не привыкла кому-то отказывать с такими просьбами, они для меня не новость.

Несмотря на то что я не появлялась на телевиденье десять лет, это не значит, что меня там не обсуждали. Обсуждали, так ещё и с огромным размахом. Поэтому хотелось бы мне или нет, но свою порцию славы я получила. Кажется, больше всех это ущемляло Полину, которая в тот год взяла золото, а все новостные табло только и кричали о «непобедимой Каролине Мороз».

Многие люди, которые не связаны с индустрией фигурного катания, тоже стали узнавать меня на улице. Поэтому, когда в продуктовом отделе ко мне подбегали дети, держащие в руках блокнотики и ручки, я не отказывала, а с большой радостью расписывалась и писала дополнительные пожелания.

Сейчас ребятня окружала меня со всех сторон, протягивая мне коньки, футболки и другие вещи, на которых можно было оставить автограф.

Я обратила внимание на Илью, который мило улыбался в сторонке, и прошептала:

— Подожди меня,