Древние майя. Загадки погибшей цивилизации (наиболее полная версия) - Валерий Гуляев

Таким образом, это майяское судно, приводимое в движение веслами, должно было вмещать по меньшей мере до 40 человек, поскольку, помимо 25 мужчин, очевидцы упоминают еще какое-то количество женщин и детей, сидевших под навесом из пальмовых листьев.

На первый взгляд долбленая лодка таких огромных размеров кажется почти невероятной. Однако есть и другие испанские источники, подтверждающие это сообщение. Официальный королевский летописец Овьедо-и-Вальдес, говоря об индейцах Вест-Индии (Большие и Малые Антильские острова), отмечает, что они имели долбленые лодки на 40 и даже на 50 человек, «длинные и такие широкие, что между гребцами поперек лодки можно было положить еще целый бочонок». Поскольку слова «гребцы» и «лучники» употребляются здесь как синонимы, видимо, здесь идет речь о военной ладье араваков или карибов, часто совершавших опустошительные набеги и на соседей — жителей островов, и на восточное побережье Центральной Америки. Овьедо подчеркивает, что такие лодки изготовлялись из одного древесного ствола с помощью огня и каменного долота, и ходили они как на веслах, так и под парусами.

Конкистадор Берналь Диас дель Кастильо — очевидец и участник завоевания ацтеков и майя — описывает лодки-каноэ индейцев как долбленки, вмещающие до 40–50 человек. 4 марта 1517 года, стоя на борту одной из каравелл эскадры Франсиско Эрнандеса де Кордовы — первооткрывателя Юкатана, Диас увидел впечатляющую картину — огромный каменный город на берегу и флотилию больших лодок, спешащих к кораблям чужеземцев. «И мы увидели, — вспоминает он, — десять крупных лодок, называемых пирогами, набитых жителями этого города, которые спешили к нам и на веслах и на парусах. Эти пироги выглядят наподобие корыта. Они весьма велики и выдалбливаются из одного огромного дерева. Многие из них вмещают до 40 индейцев».

Хуан-Диас, капеллан экспедиции Грихальвы (1518 г.), определил на глаз, что флотилия боевых лодок майя-чонталь, встреченная испанцами у побережья Табаско в устье реки Грихальва, состояла из 100 судов, вмещавших до 3000 воинов. И если он не преувеличивает, то некоторые из этих лодок должны были иметь значительные размеры и экипаж из 30–40 человек.

Есть все основания предполагать, что индейцы Мексики и Центральной Америки использовали в ряде случаев на своих судах и нашивной борт. Такие лодки использовались, например, ацтеками против конкистадоров во время осады Теночтитлана. Их до сих пор строят индейцы майя, живущие вокруг озера Атитлан в горной Гватемале. Видели подобные лодки и первые европейцы у обитателей Ямайки и Пуэрто-Рико. Нашивные борта делались во всех упомянутых случаях либо из плоских дощечек, либо из тростника, обильно промазанных смолой.

До сих пор существует широко распространенное мнение о том, что парус и нашивные борта не были известны в доколумбовой Америке до прихода европейцев. Выше уже приводились примеры, опровергающие это субъективное утверждение. Но список таких доказательств можно и продолжить.

О парусной лодке майя, привезшей на остров Косумель пленника-испанца Хоронимо де Агиляра, сообщает в своих «Письмах императору Карлу V» конкистадор Эрнандо Кортес.

Берналь Диас видел в 1525 году у входа в Залив Дульсе на Атлантическом побережье Гватемалы торговую ладью майя, идущую неподалеку от берега одновременно и под парусом и на веслах.

В 1586 году испанский монах Алонсо Понсе во время своего путешествия через Залив Фонсека на Тихоокеанском побережье Гондураса так описал лодки местных индейцев: «Эти каноэ, на которых мы совершили свое путешествие, не слишком длинны, но широки, поскольку во внутренней, полой их части, ближе к днищу, они имеют около 1,25 метра ширины и столько же высоты, и борта постепенно становятся уже, до тех пор, пока они не разделяются вверху лишь промежутком в две ладони. Индейцы делают их из некоторых пород очень толстых деревьев, выдалбливая сверху в стволе внутреннюю часть… Эти лодки плавают хорошо, и индейцы придают им такую форму, чтобы они лучше противостояли большим волнам и бурному морю, обычному для данных мест. Обычно они приводят их в движение с помощью весел, хотя иногда пользуются и парусом, сделанным из хлопчатобумажной ткани или из тростниковых циновок…». В каждой лодке, перевозившей монахов, имелось 8 гребцов.

Изображения долбленых весельных лодок довольно часто встречаются и в произведениях искусства древних майя, начиная по крайней мере с VII века н. э. (Тикаль — костяные резные предметы из гробницы 116) и до XII–XIII веков (золотые диски из «Колодца Жертв» и фрески из «Храма Воинов» в Чичен-Ице). Конечно, там в силу большой специфики официальных канонов местного искусства все интересующие нас мотивы даны в сильно стилизованном виде. Но тем не менее основные черты описанных выше плоскодонных и мелкосидящих лодок, выдолбленных из больших древесных стволов, отчетливо представлены и здесь.

Подобный тип судна был как нельзя лучше приспособлен для плавания в прибрежных водах страны майя. Дело в том, что восточное побережье Юкатана никогда не считалось удобным местом для мореплавания. Вероломные коралловые рифы и часто меняющиеся ветры, не говоря уже о страшных тропических ураганах, создают здесь постоянную угрозу судам.

Бесчисленное количество кораблекрушений, произошедших в этой части Карибского моря начиная с XVI века и по настоящее время, красноречиво говорит о тех реальных опасностях, которые поджидают здесь моряков. Однако торговые ладьи майя с их мелкой осадкой были великолепно приспособлены для плаваний в этих водах. Когда же индейцы видели приближение бури, они могли быстро найти убежище в многочисленных морских заливах и бухтах изрезанного юкатанского побережья.

Документы доколумбовой эпохи сохранили нам даже имя тех мореходов, которые регулярно совершали торговые рейсы вокруг всего полуострова Юкатан на своих крепких и вместительных ладьях. Это были майя-чонталь из Акалана. Э. Томпсон называет их «путунами» и «финикийцами Нового Света».

Остается решить, в какой мере оправдано такое сопоставление майяских торговцев-путунов с самыми прославленными древними мореходами Старого Света.

«О путешествиях в неведомые земли на заре истории, — пишет немецкий географ Рихард Хенниг, — мы узнаем, естественно, лишь тогда и только там, где важные события сохранились для последующих поколений в изображениях или письменах, будь то в виде высеченных на камне надписей и других свидетельств…

Молодая наука археология, о которой до конца XIX века история культуры, признававшая лишь литературные источники, ничего не знала, поразительно расширила наши знания о прошлом. Она позволила нам заглянуть в эпохи, считавшиеся навсегда погруженными во мрак забвения, эпохи, о которых ничего не рассказывает ни одна народная легенда».

И действительно, если древние летописи и хроники хранят почти полное молчание о дальних морских путешествиях майя, то куда более красноречивы на этот счет археологические находки — предметы, сделанные майяскими мастерами, но найденные на других территориях.

Ближайшим от Юкатана на востоке был остров Куба, отделенный от Мексики всего лишь стодвадцатикилометровым Юкатанским проливом. Отсюда острова Вест-Индии идут как на север — к полуострову Флорида в США, так и на юг — к берегам Венесуэлы и Гайяны в Южной Америке, обеспечивая тем самым удобные пути для передвижения древних индейских племен. Точно так же и мореходы майя доколумбовой эпохи, двигаясь от острова к острову, могли сравнительно легко попасть от восточного побережья Юкатана до северо-восточной части Южноамериканского континента. Однако господствующие в этом районе ветры и течения благоприятствуют только плаваниям с юга на север, но никак не наоборот. Подобные природные препятствия, бесспорно, значительно затрудняли прямые контакты майя с индейцами Антильских островов, но не могли прервать их совсем.

Вместе с тем, несмотря на ничтожное расстояние, отделявшее Кубу от Юкатана и наличие у местных жителей прочных мореходных лодок, мы находим в письменных источниках всего лишь два смутных свидетельства о взаимных контактах индейцев Мезоамерикии Вест-Индии. В книге майя «Чилам Балам» говорится о прибытии на Юкатан в 1359 году голых чужеземцев, охотившихся за людьми, с тем чтобы их съесть. Вероятно, это был отряд воинов-карибов, совершавший свой обычный набег на соседние племена. Известно также, что некоторые индейцы на северном побережье Гаити рассказали Колумбу во время его первого путешествия в Новый Свет, будто в 10 днях пути на лодке на запад от их острова находится большая земля, где в отличие от местного населения все жители ходят одетыми.

Обратимся к археологии. Кубинский археолог-любитель Маурисио Лиес обнаружил в прибрежном песке мыса Сан-Антонио, на самой западной оконечности Кубы, обломок керамического сосуда майя I тысячелетия н. э. и несколько кусков обсидиана. Как известно, обсидиан на Антильских островах в естественных условиях не встречается, и, таким образом, можно предполагать, что и этот минерал и глиняную вазу характерного майяского облика привезли с собой на остров юкатанские торговцы. При подводных исследованиях близ берегов (?)ной{3} Ямайки аквалангисты нашли недавно различные предметы из обсидиана, происходящего, по мнению геологов, на горных районов Гондураса. Определить точный возраст этих вещей пока не удалось, но они несомненно связаны с какими-то торговыми или культурными контактами доиспанского периода.