Не говори ни слова - Сандра Браун

– Что-что?.. – Лори так удивилась, что едва не уронила очередной сборник рецептов, который пристраивала на полку. – А при чем тут Дрейк?

– Хотя он-то как раз, наверное, и не хочет, – продолжала разглагольствовать Бетти, которая, похоже, пропустила ее замечание мимо ушей. – Не хочет рисковать, раз бедняжка Дженнифер родилась глухой, – сочувственно добавила она. – Наверное, нельзя его за это винить, хотя, с другой стороны… Вот если бы вы, Лори, с ним поговорили, он, быть может, и захотел бы!..

– Бетти, послушайте… – Лори с трудом сглотнула. До нее наконец дошел скрытый смысл слов соседки. – Я и Дрейк… Между нами нет ничего такого. Мы с ним совершенно чужие люди… Я – наемный преподаватель его дочери, вот и все!

– В самом деле?! – Круглые глаза Бетти стали от удивления еще круглее. – В таком случае извините, Лори. Я не хотела вас оскорбить, просто… Я знаю, стоит мне открыть рот, и я уже не могу остановиться, несу бог знает что!.. Это все от недостатка общения – иногда ужасно хочется с кем-то поговорить, но у нас в городке так мало женщин моего возраста! Ну, а с другой стороны… Нет, я правда думала, что вы… что вы двое… что у вас отношения. Сейчас такое встречается на каждом шагу, так что… Вы уж простите меня, Лори, я правда не хотела вас обидеть!

У Бетти был такой сокрушенный вид, что Лори даже стало жалко ее.

– Я ничуть не обиделась, – ответила она. – Думаю, многим людям показалось бы странным, что между нами нет никаких отношений, кроме чисто деловых. Но уверяю вас, я здесь только из-за девочки, из-за Дженнифер.

– Да-да, конечно. – Бетти быстро закивала. – Только… Я хотела сказать – вот если бы вы были чуть больше похожи на… на Мэри Поппинс и чуть меньше – на Энн-Маргрет[4]…

Лори от души расхохоталась, но потом ей вдруг вспомнился день, когда она впервые встретилась с Дрейком на студии. Воспоминание о нем было напоено такой сладостной му́кой, что сердце сжалось, и смех сам собой замер на устах. Ей очень не хватало Дрейка – отрицать это было бы глупо. В последний раз они виделись только вчера, но Лори казалось, будто с того момента, когда они расстались в аэропорту, прошла целая вечность. Сумеет ли она когда-нибудь преодолеть свою тоску по нему, свое стремление видеть его, слышать его голос?..

К счастью, Бетти заговорила о чем-то другом, и Лори почувствовала облегчение.

* * *

Дни шли за днями, и Лори постепенно привыкла к жизни на новом месте. По утрам они с Дженнифер по нескольку часов занимались в классной комнате. Девочка освоилась на новом месте быстрее своей учительницы: она раскрепостилась, и это сыграло свою роль – за считаные недели Дженнифер добилась замечательных успехов. Похоже, она была еще способнее, чем Лори предполагала с самого начала. Во всяком случае, заниматься с ней было самым настоящим удовольствием – она хорошо понимала, что хочет от нее Лори, и напрягала все свои маленькие силенки, стараясь угодить учительнице, которую совершенно искренне считала самым замечательным человеком на свете – за исключением, естественно, Дрейка. Лори нарадоваться на нее не могла, хотя прогресс, которого добилась Дженнифер, в полной мере способны были оценить, наверное, только специалисты в области сурдопедагогики. Для всех остальных их занятия выглядели как топтание на месте, и удивляться этому не приходилось. Обычный человек, услышав о замечательных успехах Дженнифер, был бы разочарован, если бы узнал, что девочка не только не решает в уме дифференциальные уравнения, но по-прежнему даже не говорит. А между тем этот начальный этап работы Лори считала самым важным, поскольку именно сейчас Дженнифер училась общаться, выражать свои мысли и мнения, расспрашивать о том, что было ей интересно.

О Дрейке, к примеру, она спрашивала каждый день и не пропустила ни одной серии «Голоса сердца». «Пы-а-фа, пы-а-фа!» – возбужденно выкрикивала Дженнифер, стоило Дрейку появиться на экране, и тут же передавала его имя по буквам. Лори объяснила ей, что значит «папа», и это коротенькое словцо соединило отца и дочь еще крепче. Когда девочка узнала слово «мама», она сразу же спросила Лори: «Ты – моя мама?» По многим причинам это был очень непростой вопрос, и Лори попыталась объяснить Дженнифер, что значит «смерть», показывая ей двух сверчков – живого и дохлого. Объяснение девочка поняла, она вообще многое схватывала на лету, но Лори не была уверена, что девочка действительно сознает: ее мать умерла. Скорее всего, нет, поскольку у Дженнифер пока не было мысленного образа, который она могла бы увязать с этим понятием. Возможно, думала Лори, впоследствии ей придется попросить у Дрейка фотографию Сьюзен, чтобы объяснить девочке, что́ значит «смерть» применительно к конкретному человеку.

После занятий они обычно гуляли по холмам, склоны которых были прорезаны десятками хрустально чистых ручьев, и Лори показывала девочке знаки языка глухонемых, которые соответствовали окружавшим их вещам и явлениям. Дженнифер зачастую хватало одного раза, одной демонстрации, чтобы запомнить и правильный жест, и слово, однако Лори, не желая полагаться на одну лишь память девочки, которая казалась поистине феноменальной, снова и снова повторяла с ней знаки, стараясь закрепить ассоциацию.

После обеда приходили Бетти, Сэм и Салли, которые с увлечением изучали вместе с Дженнифер язык жестов. Лори была этому очень рада – их совместный урок превращался в веселую игру, благодаря чему дело двигалось намного быстрее. Вскоре дети – все трое – уже довольно бойко общались между собой, на ходу изобретая новые знаки, когда им не хватало слов, так что Лори оставалось только следить за ними и подсказывать правильный жест. Бетти тоже понемногу училась, хотя ее успехи не были столь впечатляющими – уж больно она любила поболтать.

– Смотри, Дженнифер!.. Здесь письмо! – воскликнула Лори, когда однажды утром, по пути из бакалейной лавки, куда они ходили пополнить кое-какие запасы, заглянула в почтовый ящик. – Интересно, кому это?.. – (Как обычно, она обращалась к девочке не только жестами, но и произносила слова вслух, отчетливо и громко.)

– Же-ни-фа… – проговорила девочка по складам и, показав на себя, довольно улыбнулась. – Же-ни-фа… – повторила она.

Лори протянула ей конверт, и Дженнифер ткнула пальчиком сначала в свое имя, написанное крупными печатными буквами, а потом показала на верхний левый угол письма.

– Д-р-е-й-к! – передала она по буквам и хихикнула.

Дрейк, верный своему слову, писал Дженнифер трижды в неделю. Его письма были достаточно короткими, но теплыми и нежными. Сразу чувствовалось, что он любит свою дочь и скучает по ней (и, разумеется, в каждом конверте лежал пакетик жевательной резинки без сахара). Звонил Дрейк гораздо реже – всего два или три раза за все время. И каждый раз, стоило Лори только услышать в телефонной трубке его голос, ее сердце на миг замирало в груди, а потом начинало колотиться часто-часто, словно она только что пробежала милю, хотя их разговоры и носили исключительно деловой характер. Дрейк интересовался успехами Дженнифер, спрашивал, понравился ли ей дом и не нужно ли им что-нибудь. Он с самого начала просил Лори сразу сообщать ему, если им вдруг что-то понадобится, но ей пока всего хватало, поэтому на этом разговор, как правило, заканчивался: так и не сказав ей ни одного дружеского, теплого слова, Дрейк вешал трубку, а она еще долго слушала короткие гудки. За все время он ни разу не дал понять, что помнит их поцелуй на площадке перед ее квартирой, и со временем Лори начала думать, что он, скорее всего, действительно о нем забыл. Она даже почти убедила себя, что это только к лучшему, но – вот странность! – каждый раз после звонка Дрейка Лори никак не удавалось уснуть. Было ли это простым совпадением или нет, она не знала. Вряд ли, твердила она себе, его хорошо поставленный актерский баритон, долетев до нее через полстраны, мог до такой степени лишить ее душевного равновесия, что в течение еще нескольких часов Лори никак не могла сосредоточиться, а вечером долго ворочалась в кровати с боку на бок, не в силах заснуть. Но в таком случае откуда же у нее эта рассеянность, это гложущее чувство неудовлетворенности и тоски? Неужели все дело только в том, что ее тело – только тело, а вовсе не она сама! – помнит тот поцелуй и жаждет…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});