Возвращение демонического мастера. Книга 1 - Антон Романович Агафонов

важно.

Ага, особенно учитывая, что нас связывает тайна, открой она которую, я бы её убил. Хотя… сейчас уже не уверен. Но в те дни, год назад, не сомневался бы не секунды.

До начала непосредственно церемонии было ещё какое-то время, и отец всеми силами пытался меня развеселить, водил к уличным фокусникам и артистам, но так и не смог выдавить из меня улыбки. Что поделать, я повидал за свою жизнь слишком много дерьма, чтобы подобное могло меня по-настоящему радовать.

А ещё он пытался выдать за забавную байку прошлый год, когда мое имя назвала Вечная, которая вроде бы должна меня развеселить и успокоить, но на деле только раздражала. Но этого я не собирался ему показывать, возможно, он успокаивает больше себя, чем меня. Всё таки, учитывая прошлогодние события, была в нем некоторая нервозность.

Но вот прозвучал звон колокола, оповещающий всех, что скоро должно начаться главное событие сегодняшнего дня. Вместо наместника в этот раз речь говорил градоначальник, господин Динрим, но та была такой же скучной, как и речь наместника. Толпа впрочем так не считала и активно поддерживала его радостными возгласами.

Единственное, о чем я думал, смотря на этого человека: замешан ли он в том, что происходит? От Рамуила я выяснил, что те, кого забирают демоны, не столько преступники, заслуживающие кары, сколько жертва демонам, чтобы те вырастили сферу вечности. Она по сути была таким же камнем, как тот, что я проглотил, но вмещала в себя не десятки или сотни, а скорее всего миллионы жизней. Тысячи лет Рамуил формировал её, и ведь Вечные называют имена лишь тех, кто живет или находится в округе. И сколько таких городков вроде нашего? Тысячи? Больше? По десять человек из каждого, каждый год, и это уже десяток тысяч жизней минимум. И так на протяжении тысячелетий…

Но я увел мысль немного не туда. Лорды, какими бы божественными силами их не наделяли, такие же воины Спирали, как те ученики, что стоят сейчас в самом центре, перед трибуной, дожидаясь, когда эта созданная лордами машина назовет их имена, просто они достигли предела. Стали мастерами первой ступени, вершины боевого искусства. Они не боги. Они не видят всё, несмотря на общепринятое мнение. Они могут летать, могут стереть Дайвард одним движением пальца, но они не вездесущи и не всезнающи. Откуда они берут имена тех, кого надо приговорить? Самое логичное предположение — градоначальник. Он записывает имена в какой-то список, который затем передает посланнику лордов.

Придет время, когда мы с ним это обсудим. Но не сейчас. Не сейчас…

— Может, в следующем году и твоя сестра окажется среди них, — голос отца в этот момент звучал странно. С одной стороны, он хотел, чтобы Мия реализовалась, вышла за пределы практика, застрявшего на третьем шаге мастерства, но с другой стороны, его пугала сама мысль, что она отправится во внутренние витки.

— Она гарван, так что вряд ли. И даже если окажется, она не пойдет во внутренние витки.

— Она сама это сказала? — тут же спросил он. Они что, это не обсуждали с ней? Боялись спросить?..

Но нас прервали. Вечная начала торжественно произносить имена претендентов. В отличие от приговоренных, тут не было точного количества, и обычно принято считать, что Вечные отбирают только тех, кто точно выдержит испытания на той стороне.

И в этом году было больше человек, целых пятнадцать, но вопрос, кто из них действительно отважится отправиться на ту сторону горного хребта? В том году лишь пятеро, остальные предпочли остаться тут. И на самом деле это не такая уж потеря. Этих трусов тут почитают, ведь их признали лорды, и для них найдутся “хлебные” места. В охране, страже или орденах. Но для меня они были слабаками, что отказались от силы ради спокойной жизни во внешних витках.

В самой слабости нет ничего плохого. Та же Мия не стремилась к силе и здраво смотрела на свои возможности. Меня раздражало почтение, которое им оказывали. Если бы к ним относились как к обычным практикам, я бы и слова не сказал. Каждый сам выбирает свой путь, но часть тех, кто отказывается, отказывается как раз потому, что не хотят трудностей. Хотят осесть где-нибудь, где перед ними будут кланяться и почитать, а причина почтения лишь в том, что тебе повезло, и ты “понравился” голему лордов.

За год, что я прожил уже осмысленно, я видел нескольких таких. Они носят драконов на рукавах в качестве традиции, и по большей части это самодовольные ублюдки, считающие окружающих недостойными нормального отношения. К счастью, не один из таких в городе не жил, а лишь задерживался проездом в столицу из южных земель.

Хотя ладно, я немного ошибся. Есть у нас один из тех, кто носит драконов. Мясник. Тот самый отец Хаппонга, который год назад заставил моих родителей унижаться. Но в защиту мясника скажу, что не его вина, что он остался. Хлоя говорила, что он напился и повздорил с каким-то другим воином, в итоге схватки он лишился ноги. Конечность успели срастить, но восстановление заняло слишком много времени, и не обошлось без осложнений, отчего тот до сих пор хромает, так что свой шанс тогда он упустил.

Но от мыслей меня отвлек голос Вечной, начавшей зачитывать список приговоренных. Прозвучало десять имен, и ни одного из них я не знал. Отец выдохнул с облегчением, но, как оказалось, слишком рано. В тот день произошло эпохальное событие. Впервые за всё время Вечная произнесла одиннадцать имя.

— Натаниэль Крейн.

— Ах ты стальная сука, — не смог сдержаться я, растягивая губы в злобной усмешке.

Похоже, Вечная никак не хочет оставлять меня в покое. Если я в этот раз прикончу демона-привратника, то она будет каждый год называть мое имя?

— А разве она не назвала уже всех?

— Почему приговоренных больше десяти?

— Крейн… А разве этого имени не было в том году?

Толпа вокруг была удивлена. Такое происходило впервые, и они не знали, как реагировать, в отличие от меня…

Глава 10

— Почему ты такой спокойный?! Ты что, ничего не собираешься предпринять? За тобой же придет демон через неделю! Разве тебе не нужно готовиться? Не нужно делать хоть что-то? — бормотала Хлоя, расхаживая по комнате. Похоже, новость о том, что мое имя было произнесено второй раз, сильно её тревожила.

— Хлоя, я очень рад, что ты за меня беспокоишься,