Другая жизнь оборотня - Дарья Донцова

– Это не твоя квартира? – обрадовалась я.

Антон показал на шторы.

– Смотри, на правой бархатной занавеске золотом вышит месяц, на левой солнце, и повсюду звезды, в центре которых прикреплен «бриллиант», плюс помпезные подхваты с кистями. Я что, похож на человека, который повесит подобное?

– Не очень, – сказала я. – Ух ты, какая кровать! На спинках ангелочки, ножки в виде дворцов… А покрывало под стать занавескам… Ой, глянь, у тумбочек ручки-горгульи, а настольные лампы хрустальные. Потолок зеркальный, одна стена такая же. Мне было бы неуютно спать в окружении зеркал. И телевизор ну уж очень большой.

Антон искоса взглянул на меня, взял пульт, нажал на кнопку. Гигантский экран стал светлым, появилось изображение двух обнаженных мужчин и женщины. Можно, я не стану живописать, чем они занимались? Я зажмурилась.

– Тут не собирались спать, – объяснил сын Виктора.

Я приоткрыла один глаз, поняла, что Антон выключил телевизор, и пробормотала:

– Ясно.

– Пошли в гостиную, – мрачно предложил гомеопат. – Здесь пять комнат. Две спальни без зеркал и телика со скабрезными фильмами. Правда, и там кругом позолота, интерьер везде в одном стиле: смесь восточного базара с Большим театром. Еще тут просторная гардеробная с оригинальным набором одежды: кожаные шорты, такие же лифчики, восточные халаты, форма медсестры… В общем, все для ролевых игр. Ну а главный сексодром ты видела.

– Кто здесь живет? – засыпала я его вопросами, шагая по коридору. – Кому принадлежит эта норка? Как ты сюда попал? Зачем позвал меня?

– Мы находимся в апартаментах, которые мой отец использовал для интимных встреч с разными женщинами, – мрачно сказал Антон, входя в большое помещение. – Алиса говорила правду. Мой отец изменял Луизе. И, судя по тому, что ты здесь видишь, делал он это на широкую ногу и с удовольствием.

Глава 19

Я села в кресло.

– Ты уверен? Кто тебя сюда направил?

Антон опустился на диван.

– Алиса. Она мне позвонила и сказала: «Может, я ошибаюсь, но вроде из всех Шкодиных вы единственный, кто не хочет разорвать мою Юлечку на тряпки». Я ей ответил приблизительно следующее. Маленький ребенок абсолютно не виноват в том, что появился на свет вне брака, и, уж конечно, к девочке нельзя предъявлять претензий, если ее мать, желая получить деньги от родственников человека, который никогда к ней не приближался, решила пойти на обман. Я, мол, не осуждаю Алису, понимаю, что она хочет для дочери обеспеченного будущего, хорошего образования, но лучше ей обратиться к настоящему отцу ребенка и требовать алименты с него. С ее стороны подло использовать в своих интересах смерть врача, на которого молились сотни женщин. И никакие свидетельства о рождении и анализы ДНК не убедят меня в том, что мой отец изменял Луизе, которую я считаю второй матерью. Виктору Марковичу некогда было думать о прелюбодеянии, он работал днями и ночами, а редкое свободное время проводил со своей семьей.

– И как на эти слова отреагировала Алиса?

– Рассмеялась и сказала: «Ага, в особенности по ночам трудится. Когда мы были вместе, Витя при мне звонил жене и говорил: «Солнышко, я срочно уехал в Осипово, вернусь к утру, сложный случай», и до утра кувыркался со мной в постели. Он Луизу постоянно за нос водил! Витенька мне рассказывал, что когда они познакомились, Луиза, хоть уже и работала врачом, вообще ничего не умела. А в постели она никак Вите по темпераменту не подходила, всегда лежала бревном. Не верите мне? Дам ключи от квартиры, где Витя со своими любовницами развлекался, о ней никто не знает. Хотите получить доказательства того, что ваш отец далеко не святой? Забирайте связку и адрес апартаментов. Прямо сейчас ко мне приезжайте, я в пяти минутах от вас живу».

Антон уперся локтями в колени, обхватив голову руками.

– Я вошел сюда, походил по комнатам и голову потерял. Что мне теперь делать? Как Луизе сказать? А жене? А Нине с Кириллом? Юрию Петровичу?

– Думаете, адвокат не в курсе? – пробормотала я. – Он же вел все дела Виктора Марковича, составлял его завещание.

Антон поднял голову.

– Там нет ни слова об этом жилье.

Я усомнилась в правдивости слов гомеопата.

– Неужели? Одна моя знакомая купила недавно двушку на Остоженке недалеко отсюда и заплатила за нее столько, что оторопь берет. А здесь тьма комнат, отделка пусть вульгарная, кичливая, но очень богатая. Цена на эту недвижимость должна быть заоблачной. Твой отец не мог не оставить распоряжения в отношении недвижимости. Ведь если бы семья о ней не узнала, то и прав на апартаменты не заявила бы, все отошло бы государству.

– Я видел документ, подписанный отцом, – простонал Антон, – там нет ни строчки о том, что у него имелась собственность в центре Москвы.

Я встала, подошла к нему.

– Успокойся. Думаю, тебя обманули, этот бордель не имеет ни малейшего отношения к профессору.

Антон молча смотрел на меня, а я продолжала:

– Возможно, Виктор Маркович разок сходил налево. Ну и что? Почти с каждым мужчиной случается в жизни такой грешок. Ну, не устоял он перед хорошенькой юной девочкой. А та, рассчитывая стать супругой пожилого академика, подумала: «Потерплю его несколько лет, похороню, получу тучное наследство». Ничего нового или оригинального в ситуации нет. Алиса надеялась легко развести Шкодина. Я допускаю, что она родила Юлю, чтобы привязать Виктора к себе. Но молодая женщина ошиблась. Виктор Маркович сообразил, какую глупость совершит, если оставит ту, которая с ним долгие годы рука об руку шла по жизни, родила ему дочь, воспитала сына от первого брака, и разорвал отношения с любовницей. Та принялась шантажировать Шкодина: содержи нас с дочкой, иначе всем расскажу правду. Академик стал давать Алисе деньги. После его смерти предприимчивая молодка захотела отгрызть кусок от его наследства, но вы ее выгнали. И Алиса решила сделать вам гадость. Начала с тебя. Не знаю, кому принадлежат эти хоромы, но точно не профессору. Ведерникова задумала очернить память доктора. И еще, вспомни, сколько лет было твоему отцу в момент ухода. Разве мужчина в таком возрасте способен развлекаться с женщинами, затянутыми в кожаное боди? Может не спать всю ночь, а потом ехать на работу и принимать роды? Алиса рассчитывает, что ты, потеряв от злости разум, кинешься к Луизе, привезешь ее сюда…

Внезапно пришедшая в голову мысль заставила меня замолчать. До сих пор мои доводы были логичны, обида бывшей любовницы и месть законной жене часто ходят парой. У Ведерниковой, вероятно, есть подруга, живущая с богатым мужчиной-сладостратником. Алиса взяла у приятельницы ключи, отправила Антона в эту квартиру. Но что будет, когда сюда войдет Луиза? Ладно, сначала вдова впадет в ступор, но потом-то, когда костер негативных эмоций слегка притушится песком разума, о чем она подумает? Правильно, о том, что надо побыстрее подать заявление о своих правах на очень дорогое жилье. И выяснится правда: чудесные хоромы не имеют никакого отношения к ее мужу.

Только я собралась поделиться своими мыслями с Антоном, как до меня донеслись его слова:

– На столе посмотри…

– Что? – спросила я.

Шкодин-младший встал, прошел в кухонную зону, вернулся с папкой в руках и протянул ее мне.

– Изучи. Долго читать не придется.

Я опустилась в кресло. Бумаг оказалось мало. Первым документом было свидетельство о собственности на квартиру, расположенную в Денежном переулке, на имя Виктора Марковича Шкодина. Из второго документа явствовало, что апартаменты профессор унаследовал много лет назад, еще до женитьбы на Луизе, ранее они принадлежали его первой супруге Валентине Матвеевне Нестеровой, которая скончалась от инфаркта.

– Вопросы есть? – поинтересовался Антон, когда я захлопнула папку. – Алиса сказала, что в квартире оборудован сейф, сообщила мне шифр замка. Она не знала, что там лежит, но посоветовала открыть его. Там я и нашел вот это. Не хотел никому показывать, решил сжечь. Но услышав твои речи… Никто ведь не поверит…

Антон вытащил из кармана конверт и подал его мне.

– На, полюбопытствуй…

Я вынула пачку фотографий, бросила взгляд на первую, мигом вспотела, вернула все снимки гомеопату и залопотала:

– Мне не стоит смотреть на интимные фотографии, она не предназначены для чужих глаз.

Антон отошел к окну и уставился в него.

– Не хотел тебя смущать, извини. Но зато теперь у тебя, как чуть раньше у меня, отпали сомнения насчет того, кто владелец квартиры и чем он тут занимался. Отец всю жизнь лгал! Понятно, почему Луиза понятия не имела о московской недвижимости, – квартира когда-то принадлежала моей родной матери. Я мало что знаю о ней, на момент ее смерти был слишком мал. Почти никаких воспоминаний о женщине, давшей мне жизнь, не сохранилось, Валентина Матвеевна для меня… как памятник, что ли, эмоционально у меня с ней ничего не связано. Все только с Луизой. Она как сына меня воспитала, я ее мамой считаю.