Магистры черно-белой магии - Наталья Александрова

– Ты что так долго, Светик? – Она закружилась, напевая. – Ой, ты у хахаля была? Хорошо, что ночевать не осталась!

– С чего ты взяла, что я была у хахаля? – отшатнулась Света.

– Да по тебе же видно, по женщине всегда видно, когда она занималась любовью! – авторитетно ответила сестра.

Света стремительно отвернулась к зеркалу, потому что ей вдруг стало ужасно плохо – до чего же она дошла, если на ней отражаются занятия даже таким, с позволения сказать, сексом! Любовь… Она вспомнила мятые простыни, запах водки…

– Я в ванную, а ты подожди, после поговорим.

В ванной под шум льющейся воды Света немного поплакала. Минут пятнадцать, большего она не могла себе позволить – Ирка забеспокоится, начнет ломиться в ванную, а увидев Свету плачущей, сама разревется, и неизвестно чем потом дело закончится. Ирка очень эмоциональна, как и мать, Света нарочно усвоила жесткий тон с ними, иначе начнутся слезы да сопли. Нет, Света не может себе позволить плакать.

После горячего душа стало легче, Света даже усмехнулась, вспоминая Николая – тот еще, герой-любовник! Небось и не вспомнит, кто у него ночью был. Может, и к лучшему, уж сама-то Света ему напоминать не будет.

Она расчесала мокрые волосы и пригляделась к себе в зеркале. Никакой косметики на чисто вымытом лице и никакой прически – ничего не отвлекает – ни кудряшки, ни челка. В зеркале проступило простое лицо. Света не похожа на мать и сестру. У Ирки мордашка хорошенькая, глаза большие серые, волосы вьются вокруг лица светлым ореолом. Приятно смотреть на Иришку. Но Света находила в лице сестры материнские черты и видела, какой Ирка станет лет через двадцать. Конечно, если здесь останется. Черты ее расплывутся, потеряют форму, рано появятся морщины, двойной подбородок… Нет, у Светы не такое лицо. Взгляд прямой, жесткий даже, черты твердые, и все лицо поражает задумчивой серьезностью. Именно женщинам с такими лицами можно доверить сообщать людям серьезные события, происходящие в стране и в мире. Вот у Алены Багун тоже своеобразное лицо – не скажешь, что правильные черты, но есть в них что-то такое. Виден характер, а в характере ее, как и у Светы, присутствует твердый стержень. Таких женщин просто так не собьешь с намеченной цели. И Каморному Алена просто так не спустит, как он с ней разговаривал сегодня вечером.

Света надела халатик, похожий на тот, что был на Ирке, и вышла в коридор. Тут только она заметила в руках сестры бутылку шампанского.

– Ты что это, на ночь глядя? – недовольно спросила она.

– А ты не догадываешься? – засмеялась Иришка.

– Неужели? – Света невольно прижала руки к колотившемуся сердцу.

– Ну да, ну да! Мне дали визу! – Ирка закружилась по комнате. – Открывай шампанское поскорее!

– Покажи! – потребовала Света.

– Вот, смотри, – Ирка совала ей в руки паспорт, – вон какая красивая. Ты подумай. Сколько меня мариновали! Они, видишь ли, не хотят меня пускать в Англию, потому что я хорошо знаю язык и могу там остаться. Я разозлилась и говорю, что действительно могу там остаться, потому что выйду замуж за Джулиана. Я все сомневалась, а теперь назло им выйду!

Светлана, не слушая, рассматривала в паспорте разноцветный квадратик. Господи! Наконец-то!

– Виза на четыре месяца, – стрекотала сестра. – Как раз месяца полтора на сборы, а потом, в апреле, Джулиан будет в отпуске, и у них цветут рододендроны… Представляешь, целый лес цветущих розовых, сиреневых, желтых… Выпьем за поездку!

Света залпом выпила шампанское и поставила бокал на стол.

– Ну вот что, – медленно начала она, – слушай меня внимательно, сестричка. Ты не будешь ждать полтора месяца, ты пойдешь за билетом завтра утром. И возьмешь его на послезавтра же. И вещи соберешь за один день – барахла меньше будет. И улетишь в туманный Альбион послезавтра, Джулиану я сама позвоню, чтобы встречал.

– Но как же… Так быстро? – растерянно спросила Ирка.

– Не перебивай! – отмахнулась Света. – Так вот, прилетишь к нему. А дальше… Говоришь, вы с ним еще не спали? Так вот, делай что хочешь, хоть спиралью закрутись, но изволь уложить его в постель, и там чтобы все было в порядке, чтобы ему и думать было страшно – тебя обратно отпустить! Заруби себе на носу: никакая это у тебя не увеселительная поездка, ты уезжаешь отсюда, уезжаешь навсегда и сможешь приехать ненадолго погостить, только когда получишь тамошнее гражданство! А родителям его хоть задницу лижи, но изволь понравиться, чтобы они лучшей жены для своего сына не желали!

– Почему ты так хочешь от меня избавиться? – вскипела Ирка.

– Потому что для тебя это – единственный шанс зажить нормальной человеческой жизнью! Вопрос закрыт, мы это тысячу раз обсуждали. Попробуй только вернуться – и я задушу тебя в аэропорту собственными же руками!

– А вы? Как вы здесь будете жить? – закричала Ирка. – Я просто боюсь оставить с тобой маму, ты уморишь ее голодом!

– Дура, – спокойно ответила Света, – а кто содержал ее все это время?

– Дело даже не в этом, – запинаясь, ответила сестра. – Ты… У тебя нет к ней никаких чувств, ты не можешь ей простить, что она не удержала отца.

– Да кто сейчас об этом будет думать? Через десять-то лет? Ирка, не валяй дурака, поезжай, потом может быть поздно. Даю тебе слово, что с матерью буду обращаться сносно, все же я ее родная дочь.

– Ну, спасибо, – неожиданно раздался с порога голос матери. – О чем вы так яростно спорите в два часа ночи?

«Господи, хоть бы раз в жизни она поддержала меня!» – взмолилась Света.

И Бог внял ее мольбам.

Каморный после разговора с Аленой страшно разозлился. Экая сволочная баба, еще угрожать ему смеет! По привычке он стал рыться в памяти, чтобы вспомнить что-то, чем можно Алену прищучить. И с удивлением понял, что ничем, ничего такого он про нее не знает. Мало того, он вообще знает про ведущую своего канала очень мало, как, впрочем, и все сотрудники… Но все это ладно, но как же он, Александр Каморный, так прокололся. Не ждал от Алены неприятностей, никогда ее не задевал, вот и не подстраховался вовремя.

Он перебрал в памяти скудные сведения о биографии Алены. Когда-то была она замужем за одним типом, который сделал политическую карьеру и уехал в Москву, предварительно с ней разведясь. Но никаких скандалов вокруг имени и его, и Алены Каморный не припомнит. Все было тихо-мирно, он уехал, она – осталась здесь. Тогда еще Алена не была столь известна как ведущая, да и канала-то этого еще не было, его организовали недавно, года три назад. Потом она вроде бы снова была замужем за скромным служащим банка, привезла его откуда-то из провинции. Он вдруг как-то неожиданно для всех сделал карьеру, разбогател, создал свой собственный банк и опять-таки после этого вскоре развелся с Аленой. Но снова без всякого скандала, нигде ни слова, ни строчки про это не мелькнуло. Банкир не уехал в Москву, и известно, что он с Аленой поддерживает хорошие отношения, дружеские, как-то их видели вместе в ресторане. И уже когда Алена работала на канале ПТЦ, стали видеть ее с одним молодым рок-музыкантом, который тоже вскоре вдруг стал ужасно знаменитым и популярным, после чего уехал за границу, и с тех пор живет и плодотворно работает в Штатах. Недавно сама Алена сделала про него часовую передачу, кстати, весьма неплохую. Вот и все. Как сейчас у Алены с личной жизнью, никто не знает, с кем она живет, есть ли дети… Нет, детей, кажется, нет, да это не важно.

Каморный вздохнул и отправился домой, а наутро решил отбросить посторонние мысли и заняться работой, то есть расследованием загадочных убийств. Ведь он же обещал своим зрителям, что каждый день будет сообщать им все новые подробности дела, так нужно держать слово.

Прежде всего, нужно заняться этой ненормальной теткой – убийцей Бураго. Каморного мучила мысль, что он упускает очень важную деталь. Где же он слышал про Валерию Петровну Анищенко?

Память репортера Александра Каморного никогда еще не подводила, и он вскоре вспомнил, где слышал про интернат для слаборазвитых детей. Жена Веретенникова, устроившего акт самосожжения в ресторане «У Карла и Клары», раньше работала в этом интернате, и даже, помнится, она поминала в разговоре завуча Валерию Петровну.

Ощутив эту мысль, Каморный, что называется, взмыл орлом, крикнул оператору Николаю, который, надо сказать, был сегодня не в лучшей форме. Очевидно, опять с похмелья, и запихнул его в машину.

– Опять вчера нализался? – ворчливо начал Каморный. – Смотри, Николай, таким образом недолго ты у меня продержишься. Лучше бы за девками бегал, для здоровья полезней.

– Я совмещаю, – угрюмо буркнул Николай.

«Кто на тебя, валенка такого, польстится?» – издевательски подумал Каморный, но вслух этого не сказал, потому что голова его была занята другим.

Николай тоже промолчал. Какие-то смутные воспоминания бродили в его проспиртованном мозгу, он помнил, как Света Малькова пришла к нему, а вот дальше… Ну и ладно, было бы что вспоминать.