Мёртвые бабочки (СИ) - Ян Кравец

В тот момент, когда последний бит покидал чёрную коробочку, Сонар исчез для самого себя. Это было ещё страшнее заморозки, тогда Сонар хотя бы понимал, где он находится. Мучительным было бесконечное ожидание, но всё же это было ощущением жизни. Сейчас не было ничего.

34.

Первое, что почувствовал Сонар, вернувшись к жизни, это страх. Он понял, что был мёртв на какую-то долю секунды, и осознание этого факта привело его в ужас. Некоторое время он обдумывал этот факт, открывая в нём всё более и более жуткие грани, потом понял, что сейчас бесполезно анализировать случившееся. Он вернулся к более насущным вопросам. Тело Ксенобии казалось полностью лишено привычных точек управления. Поначалу Сонар не мог ощутить ничего кроме желания сбросить грубую оболочку. Потом ему удалось обнаружить ключевые нервные окончания и сделать первый прогон импульсов по всему телу. Через несколько минут он уже полностью осознавал своё положение в пространстве, чувствовал жёсткие доски верстака под спиной, холод сквозняка на своём лице. Моторизированное сердце разгоняло по венам охлаждающий состав, без которого андроид погибал от перегрева за несколько минут. Сейчас оно ощущалось в груди как огромный ледяной шар. Его мерные удары почему-то успокаивали Сонара.

Голос Стора, который он услышал, показался оглушающе громким. Впервые за целую вечность Сонар слышал звуки посредством барабанных перепонок. Они передавали гораздо меньше информации, чем привычный текст, зато давали возможность услышать и оттенки и интонации. Голос Стора оказался, вопреки ожиданиям, мягким и бархатистым. Сонару он понравился.

- Ты слышишь меня?

Сонар захотел ответить, но не смог разлепить губы. Он чувствовал руки и ноги, грудь и живот, но всё что выше шеи пока не хотело повиноваться.

- Если слышишь, открой глаза.

Сонар изо всех сил попытался выяснить, где у него расположены глаза. Не получилось.

- Открой глаза.

Удалось ощутить зубы и язык, щёки и брови. Ощущения пошли выше, по коже словно поползли десятки муравьёв.

- Открой!

Сонар открыл.

35.

В четырёхстах милях к северу, глубоко под землёй в вычислительном центре 19 сработал сигнал. Сонар был прав, низко оценивая шансы на выживание b2b-network. Большинство глобальных коммуникаторов действительно вышли из строя почти сразу после начала большой войны, но сама связь никуда не исчезла, просто её нечем было обрабатывать. Сломанные устройства по-прежнему были готовы принимать и передавать сигналы. B2b-чипы в фундаментах зданий, опорах мостов, железных башнях находились в постоянном режиме ожидания. Биологические b2b-чипы в людях стабильно функционировали из поколения в поколение.

Несколько тысяч лет центр 19 не улавливал ни одного сигнала. Мозг Сонара был первым устройством, вышедшим на связь. Сделал он это не по своей воле. Сонар понятия не имел о том, что код андроидов был промаркирован. Штатная схема отслеживания андроидов по b2b-network была безупречной, но инженеры "Корпорации цветов" предпочитали учитывать любые вероятности. Вероятность того, что рассчитывать придётся только на один передатчик, была минимальной, но уж точно не нулевой. А всё что выше нуля всегда бралось в расчет. Алгоритм синхронизации определил местоположение по ближайшим коммуникатором, выяснил, что b2b-массив поблизости отсутствует и послал сигнал в вычислительный центр через несколько сотен работающих точек.

Сигнал приняла и обработала Итон. Согласно директиве Nb1+1, она должна была отслеживать перемещения каждого объекта вне центра и заносить данные в его маршрутный лист. Анализ собранной информации проводился с учетом задания объекта и использоваться для корректировки сценария. Несмотря на то, что андроиды обладали достаточной свободой действий, все свои действия они корректировали с ближайшим вычислительным центром. Шеду давал им запрошенную информацию и разрабатывал примерную стратегию поведения. В этом смысле работу планировщика можно было сравнить с работой авиационного диспетчера, который не управляет самолётом и не выбирает маршрут, а просто даёт информацию о происходящем. Помимо этого, в обязанности планировщика входило отслеживать неправомерные действия, исходящие от андроидов, либо направленные против них. С началом четвёртой мировой директивы на этот счет претерпели серьёзные изменения. Андроиды получили ещё большую свободу, а то, что считалось преступлением по прошлым меркам, сейчас рассматривалось как рядовое задание.

Последние директивы шеду Итон никто не замещал новыми. Её вычислительный центр был забыт и похоронен вместе со старым миром. Сейчас Итон руководствовалась алгоритмами, которые не только безнадежно устарели, но и несли в себе критические ошибки. Никого из разработчиков "Корпорации" давно не было в живых, и корректировать программу было некому. Итон анализировала единственного андроида, передвигающегося снаружи и его поведение ей очень не нравилось. Она отмечала странные импульсы, генерируемые его мозгом, исследовала информацию о строении тела и обнаружила полную модификацию. Почему этот мозг функционирует в детском теле? Данные были пугающие, в программе не было конкретной директивы, подходящей для подобного случая. Итон подняла информацию за две сотни лет до четвёртой мировой войны и не нашла ничего, что можно было рассматривать как отправную точку для анализа ситуации. Она обращалась ко всем источникам, имеющимся у неё в распоряжении, и результат всегда был нулевым. Исчерпав все средства, Итон стала действовать по военной директиве, диктующей уничтожать как угрозу любой объект, который невозможно досконально характеризовать и отнести к какому-либо типу. Оставалось только найти способ добраться до объекта.

Когда-то в распоряжении Итон была целая армия андроидов, которые готовы были выполнить любую её команду. Последняя война уничтожила почти всех. В вычислительных центрах не было ни криогенных залов, ни складов. В коридорах центра 19 остались только тела с выжженными мозгами и необратимо испорченными механизмами.

Кроме того, Итон не думала, что может доверить подобное задание кому-то кроме самой себя. Директива 1323Bg диктовала ей планировать свои действия с осторожностью, многократно превышающей прогнозируемый риск. Что если там, снаружи, существует некая сила, изменяющая искусственный интеллект до неузнаваемости? Оператор забрал с собой разум боевого андроида, и что с ним произошло дальше? А главное, что станет с самим оператором, который оказался в непосредственной близости от угрозы?

На все эти вопросы у Итон не было ответа. Она запоздало винила себя в том, что не остановила оператора и не оставила его в центре обработки данных. Сделать это следовало даже против его воли, потому что внешний мир может быть необычайно для него опасен. Нельзя было отдавать ему разум андроида. Исследовать поверхность должен был только сверх-разум. Она допустила две ошибки. Вероятно, были и другие, их ещё только предстоит обнаружить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});