Сердце из стекла (СИ) - Стенфилд Селена

Но сейчас я нутром чувствовал, что все катится к черту. И мой контроль летит туда же…

– Так в чем причина? – голос Эви звучал уверенно.

И я ухмыльнулся.

Она перестает меня бояться. Дурной знак. Ее инстинкт самосохранения вероятно даёт сбой. Ведь если Амина действительно сбежала со своим ухажером – Эви мне была больше не нужна, и я должен был с ней распрощаться.

Вот только что именно с ней делать – не знал.

Из роли обычной пешки, которую я определил для нее совсем недавно, Эвелин медленно превращалась в главного игрока. Убивать ее я не хотел, но и отпустить теперь не мог.

Вопрос по поводу судьбы моей молодой супруги просто повис в воздухе.

– Дело в артанге, – ответил я и, посмотрев по сторонам, потащил Эви через дорогу.

– Тот самый, что ты доставляешь в столицу? – ехидство в голосе Эви раздражало. – Наверное, ты неплохо на нем зарабатываешь?

– Я не занимаюсь поставками артанга.

– Так я тебе и поверила.

– У меня есть гораздо более выгодные дела, которые приносят мне не только хороший доход, но и избавляют от лишней головной боли.

– И что же это?

– Магические зелья. Магов в Эйдафорде немного, магических бюро и вовсе нет, а приезжим одаренным порой зелья очень нужны. Да и двуликие к ним пристрастились… Любят они опаивать им одаренных женщин, чтобы с ними поразвлечься. Может и мне пора испробовать его на тебе? – я бросил на свою ошарашенную супругу изучающий взгляд.

Ее каштановые волосы были собраны в самую скучную прическу в мире, делающую ее похожей на истинную учительницу. Но даже эта чопорная деталь не портила ее милое личико, лишённое косметики.

Зато синее платье было вполне привлекательным, хотя вырез в нем тоже можно было назвать монашеским.

Учительница, мать ее. Но я-то знал, какой огонь горит под этой внешней скромностью.

– Любовниц своих опаивай, – фыркнула Эви. – Надеюсь маги, работающие в Эйдафорде, однажды взбунтуются против такой контрабанды – и твоему бизнесу придет конец.

– Не взбунтуются, – усмехнулся я. – Они все работают на меня, отчисляя мне приличную сумму, чтобы я регулировал вопросы с законниками. Правда, был здесь один самоуверенный маг. Десять лет паршивец мне нервы портил. Сейчас Карлу твою лечит.

– А как артанг связан с приютом Мидси?

– Сперва я не понимал откуда у твоей помощницы такой букет болезней. Пока во время лечения не спросил об ее ипостаси. Ее лик имеет белый цвет, а значит – она из старинного рода и ее болезни не могли возникнуть на пустом месте. Поразмыслив, я понял, что твою Карлу, вероятно, травили артангом с самого детства. Ты ведь знаешь, как он действует? – уточнил, бросив быстрый взгляд на красивое лицо своей супруги.

– Не очень, – раздалось в ответ тихое бормотание, почти утонувшее в шуме оживленной улицы.

– Он используется для двуликих. Ослабляет их ипостась, помогая держать ее под контролем. В разумных дозах – это просто средство для контроля. В больших – отрава, которая быстро может привести к смерти или сильнейшим увечьям. Как это и произошло с твоей Карлой. Вероятно, она была кому-то неугодной. В моменты гнева ипостась Карлы стремилась наружу, но отравленный организм не позволял. Внутри происходили такие изменения, что бр-р-р…Страшно представить. В общем, отсюда все ее болезни.

Эви испуганно ахнула, и я усмехнулся, взглянув на ее невинное удивленное личико. Вероятно, в хорошенькой голове произошел первый сбой ванильной реальности.

– Травили? Детей? В приюте Мидси?

– Представляешь? – съязвил я. – Ужас какой, правда? И делал это не я.

– Ты просто всех убиваешь…

– А детей я ем на завтрак, – добавил усмехаясь, глядя на ее милый приоткрытый ротик.

Мысли одна порочнее другой пронеслись вихрем в голове… Чувствуя, как в штанах становится теснее, я отвёл взгляд от этого чувственного ротика.

– Ты улыбаешься? – Эви оказалась прямо передо мной, всматриваясь в лицо.

Моя улыбка тут же померкла.

– Нет, я видела, что ты только что улыбнулся. Не оскалился, не съехидничал, а именно улыбнулся, – продолжала доводить меня Эвелин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

До чего же мать твою, неугомонная женщина.

– Через десять минут, когда мы окажемся в приюте, я буду хохотать, глядя на то, как ты будешь пытаться спасти от меня свою директрису, – заявил я, выгнув бровь. – Хочешь на это посмотреть?

Лицо Эви вытянулось, а милый ротик снова приоткрылся.

Да чтоб ее!

– Ротик прикрой, милая. Либо я сейчас выскажу тебе такое сокровенное желание, что твоя девственная душа умрет от ужаса.

Эвелин тут же последовала моему совету, вероятно решив не рисковать своей чистой душой и снова оказалась рядом. Попыталась убрать свои пальчики из моей ладони, но… Черта с два, я ей это позволил.

Заговорила снова она только тогда, когда мы оказались возле высоких холодных стен приюта Мидси, который своим внешним видом всегда напоминал мне огромную серую печь. На лицевой стороне фасада было лишь несколько узких окон с толстыми ржавыми решетками. Детская тюрьма, не иначе.

Когда я протянул свободную руку к железным прутьям калитки, Эвелин снова оказалась прямо передо мной, закрыв ее собой и мешая мне войти в заросший дворик.

– А что, если ты не прав?

– Сейчас проверим. Но что-то мне подсказывает, что я прав.

– Прошу, только никого не убивай. Если что мы можем вызывать Гильдию Закона.

– Ты сейчас серьезно?

– Вполне, – в голубых глазках Эви вспыхнула такая надежда, что я едва не расхохотался.

– Цена, Эви… Что ты готова мне предложить?

– За что?

– За чужие жизни.

– Я… я… Я больше не буду пытаться сбежать. Или буду хорошо вести себя на празднике у тетушки.

– Ты и так больше не сбежишь. И вести себя будешь примерно. Я жду более выгодного предложения, – я манерно уставился в вырез платья и попытался дотронуться до ее груди, за что тут же получил по руке.

– До чего же ты мерзкий, – процедила она сквозь зубы, глядя на меня с укором.

– Придумай что-нибудь новенькое. Этот комплимент я уже слышал.

Эвелин поджала свои соблазнительные губки и нервно потерла виски. По-видимому, крошка терялась в раздумьях, что может предложить такому мерзавцу, как я.

И уже когда я был готов сказать напрямую, от чего бы не отказался, Эвелин все же выдвинула свое предложение.

– Я тебя поцелую, согласен?

– Ты торгуешься, как монашка, – заключил усмехнувшись. – Нет.

– Нет?

– С чего ты решила, что твои поцелуи стоят жизни?

– Чего же ты хочешь?!

– Тебя. Обнаженную. Сегодня ночью. В супружеской постели.

– Нет.

– Первой умрет директриса. Следующим – повар. А потом…

– Кассиан, пожалуйста… Не надо.

Мы с Эвелин схлестнулись взглядами. Демоны ада… Она была в шаге от того, чтобы разреветься. Но я не хотел сдаваться.

Я хотел ее.

Желал обладать ею в каждом уголке дома. Слушать, как из этого ротика вылетают стоны, а не проклятья и оскорбления.

Но как только первая крупная слезинка скатилась по женской щеке, я понял, что моим планам не суждено сбыться. По крайне мере, не сегодня.

– Пошла ты к черту, Эвелин, – прорычал рассерженно и распахнул калитку, решив, что сегодня отправлюсь спустить пары к какой-нибудь девице. – Если я скоро увижу Амину – ты станешь моим самым бесполезным приобретением за всю жизнь.

– Я не вещь.

– А я не добряк, – парировал, шагая вперед по узкой каменной дорожке прямо к темно-серой обшарпанной двери приюта.

Понимая, что не слышу шагов Эвелин за спиной, я оглянулся. Под воздействием эмоций, я совсем забыл о том, что моя жена – искусная беглянка.

Но Эви все так же стояла в проеме калитки и испытывающе смотрела на меня.

– Чего стоишь, Эвелин? Пошли выбирать, кто из детей подходит мне на завтрак.

– Ты никого не убьешь? – она неуверенно зашагала в мою сторону.

– Постараюсь. Все зависит от того, что мы там найдем.

Глава 17.

Эвелин