Мой мужчина - Джоанна Линдсей

Мэриан словно и не слышала шума. Обняв потерявшую дар речи Рыжую, она мягко повлекла ее в дом. Чад счел за лучшее последовать их примеру.

За порогом открылась картина, резко отличавшаяся от того, к чему он успел привыкнуть. Рыжая или опустошила кладовые, или скупила все безделушки в округе. Повсюду красовались кружевные салфетки, фарфоровые фигурки, перламутровые шкатулки и тому подобное. Вместо простых и практичных занавесок окна украшал белоснежный тюль, дощатые полы были покрыты ковром, оленьи рога над камином уступили место горизонтальному зеркалу в позолоченной раме. На стенах появилось несколько новых картин (самая солидная из них не так давно висела в кабинете доктора Уилсона).

Невольно возникал вопрос, во что обошлись Рыжей все эти попытки придать дому лоск более цивилизованных мест, приветить племянниц, создав уголок наподобие того, к которому они привыкли.

Чад, однако, предпочел бы прежний незатейливый уют. Куда приятнее расхаживать по дому без страха разбить что-нибудь хрупкое, а в такой тесноте только и жди беды. Вот и видно, до чего Рыжая нервничала в ожидании встречи — совсем потеряла чувство меры.

Разглядывая гостиную, просто невозможно было не наткнуться взглядом на мужчину, что раскинулся на диване в самой непринужденной позе, словно был здесь хозяином. Был он высок, статен, черноволос и по-мужски красив. Не замечать его было делом нелегким, и все же Чад сделал такую попытку. Трудно сказать, как долго длилось бы молчание, но Рыжая прервала его, чтобы представить гостю племянницу.

— Познакомьтесь с Мэриан, Стюарт. Мэриан, это Стюарт Кинкейд, сосед и владелец самого большого ранчо в округе.., да что там, во всем штате!

— Еще нет, но так и будет. Мисс Лейтон, рад познакомиться!

Гость учтиво поднялся и принял руку Мэриан с таким видом, словно собирался облобызать, но в конце концов решил ограничиться рукопожатием. Чад незаметно перевел дух.

— Я тоже рада, мистер Кинкейд, — сказала Мэриан.

— Ваша тетушка была настолько любезной, что ввела меня в курс ваших трудностей.

— Трудностей?

— В пути, — поспешно пояснила Рыжая. — Чад сообщил мне о них телеграфом.

— Чтобы тяготы дороги скорее забылись, я готов устроить большое барбекю, — провозгласил Стюарт. — Увидите, как мы умеем встречать гостей.

— Как.., провинциально с вашей стороны! — процедила Аманда, входя (она так толкнула плечом дверь, что та с треском ударилась о стену, отлетела назад и захлопнулась). — Тетя Кэтлин, мне нужна ванна! Я хочу сказать, горячая ванна. Надеюсь, здесь есть где подогреть воду?

— Прошу извинить, — сказала Рыжая, снова заливаясь краской. — Я должна показать племянницам комнаты и помочь распаковать вещи. Стюарт, прошу отужинать с нами.

Когда женщины вышли, в гостиной повисло настороженное молчание. Отец и сын пристально изучали друг друга.

Чад скучал по отцу и, хотя ни за что бы в этом не признался, рад был повидать его снова. Стюарт был так высок, что, будь он на ногах, возвышался бы над сыном на несколько дюймов, и это при том, что и сам Чад вполне вышел ростом. В пятьдесят два года отец еще и не начал седеть и обладал шевелюрой столь же густой и черной, как и сын. Но на этом сходство кончалось. Не только рослый, но и на удивление статный, он был шире в плечах, крепче сложением — настоящий гигант. По крайней мере таким видел его Чад, и, если это было заблуждением, оставшимся с детских лет, он не имел ничего против такого заблуждения.

Главное отличие, однако, заключалось в характере. Стюарт был упрямец, и мало кто мог похвастаться тем, что заставил его изменить свое мнение. Хотелось верить, что на этот раз это случится, но скорее всего разговор мог привести к новой ссоре.

На людях Кинкейды никогда не ссорились, несмотря на то что их конфликты при таких мощных глотках неизбежно становились достоянием всей округи. И уж тем более они не ссорились при женщинах. Однако вскоре после того, как поле битвы очистилось, Стюарт подал первую реплику:

— Вот, значит, где ты прятался!

— Я не прятался, а оказывал помощь, — возразил Чад. — Мне пришлось укрываться здесь от бури, и, когда выяснилось, что Рыжая не тянет одна, я предложил ей присмотреть за ребятами. Надеюсь, ты не поставишь это ей в вину.

— Чего ради? Рыжая — добрая женщина и к тому же работящая. Это сколько же надо сил, чтобы биться вот так, одной, без мужа…

Стюарт запнулся и прокашлялся, видимо сообразив, что уклонился от темы.

— Здесь все еще невпроворот работы, — сказал он тем не менее. — Вот, думаю прислать одного из своих ребят.

— По-твоему, я не справляюсь?

— Только не надо сразу становиться в стойку! Ты справишься с чем угодно и отлично знаешь, что мне это известно.

Чад повел плечами, подошел к камину и посмотрел на отцовское отражение, чтобы не обращаться к Стюарту прямо. Встреча проходила в лучшей обстановке, чем он ожидал, и не хотелось все испортить. Правда, до сути дела пока не дошло, они все ходили вокруг да около.

— Зря ты послал этого.., вонючку.

— То есть?

— Лероя найдешь в фургоне, среди сундуков. Придется попотеть, пока развяжешь.

— Ах это! — Стюарт расхохотался. — Вчера вечером мне что-то не терпелось.

— Я так и подумал. Не понимаю, как ты мог снова связаться с таким подонком. Это недостойно тебя.

— Лерой целую неделю болтался вокруг, клянчил работу, — объяснил Стюарт. — Я пристроил его, чтобы отправить с глаз долой. По правде сказать, мне и в голову не пришло, что все так повернется. Я думал, раз уж ты соизволил приехать в Трентон, появишься и дома, а Лерой, раз дельце не выгорело, двинет дальше и перестанет коптить здесь небо. Кто мог ожидать, что ты соберешь целый караван и поползешь черепашьим шагом?

— Я не собирался, так вышло. Одна из сестер наотрез отказалась сесть верхом, как все нормальные люди.

— Эта крикунья?

Чад поморщился. Стюарт, конечно, отлично слышал устроенный Амандой тарарам. Да и не только он. Очень может быть, что и объездчики в поле слышали ее крики. Сам не зная зачем, он выступил в защиту Аманды:

— У нее есть причина злиться — сорвали с места, потащили в другой штат, в незнакомые места. А она, между прочим, с большим удовольствием осталась бы дома. Не все любят менять обстановку. Ничего, вот приживется здесь — и станет шелковой.

— Ну да, как же! Где это видано, чтобы мегера становилась шелковой? Давненько я не слыхал такого злого языка. Бьюсь об заклад, испорчена до мозга костей! Правда, прехорошенькая. Ты небось уже положил на нее глаз?

— Так, немножко.

— Совсем немножко?

— Ну да.

— Тем лучше. С мегерой лучше не связываться.

— Отец, я же объяснил, почему она такая! Да и вообще, с каких пор ты разбираешься в мегерах?