Дом с привидениями - Анатолий Бритиков

— Вопрос с шахтами тоже замораживается? — спросил Сергей.

— Почему? — удивился Бардов. — Разве шахты имеют отношение к фантомам? Мы будем их проходить совершенно в иных местах. Об этом сегодня тоже договорюсь с Джиксом. Первую шахту заложим в ближайшее время. Так что заканчивайте подготовку аппаратуры.

* * *

Первую шахту заложили на примерно равных расстояниях от советской и американской станций. Решено было вести проходку вахтовым способом, устроив для этого временный лагерь. Вахты сменялись каждые трое суток. Вахта — четверо: двое русских, двое американцев. Шахту задали наклонной под углом около тридцати градусов к горизонту для удобства подъема и спуска энергетических агрегатов, которыми осуществлялась проходка.

Агрегатов было два, оба термоядерные. Американцы использовали стандартный блок своей термоядерной электростанции, которая снабжала теплом и энергией их базу. При включении американский агрегат давал мощную струю перегретого пара. Лед, сквозь который велась проходка, испарялся, а избыточное давление, возникавшее у забоя, выносило весь пар вместе с минеральными частицами, освобождавшимися при испарении льда, наружу — в разреженную атмосферу планеты.

Сердцем советского агрегата тоже был стандартный термоядерный блок энергетической установки. Однако Сергей перемонтировал его, использовав для проходки сам плазменный луч. Лед и заключенные в нем минеральные обломки не просто испарялись, а распадались на составляющие элементы, которые в виде плазменной струи выносились наружу.

При работе американского агрегата устье шахты напоминало гейзер в момент извержения, а когда на смену американской Сергей включал свою установку, оно превращалось в небольшой вулкан. Естественно, что обе установки управлялись дистанционно. Они обеспечивали проходку со скоростью до десятка метров в сутки и обладали каждая своими достоинствами и недостатками. Скорость проходки у американской установки была немного меньше, но во время ее работы можно было следить за составом минеральных обломков, включенных в лед. Они выносились на поверхность в струе пара почти неизмененными. При работе советской установки скорость проходки возрастала, но минеральные частицы, заключенные во льду, полностью уничтожались.

Несмотря на то что при включении обе установки работали прерывисто, краткие энергетические импульсы чередовались с охлаждающими продувами ствола — тепловое воздействие на ледяные стены шахты было значительным. Ствол постепенно расширялся, а в устьевой части вскоре превратился в воронку, обращенную раструбом к поверхности. Это обстоятельство затрудняло подъемы и спуски оборудования и людей. А людям приходилось спускаться в шахту ежедневно для документации пройденных отрезков ствола, взятия проб льда, профилактического осмотра энергетических установок, кабелей, канатов. Вахты обычно работали в две смены: одна осуществляла проходку, другая, после четырехчасового перерыва, спускалась вниз для документации и осмотра оборудования.

Очередь Кирилла подошла первый раз, когда забой шахты находился на глубине восьмидесяти метров. Вахту вместе с Кириллом должен был нести Сергей, подменявший одного из марсовщиков. С американской стороны участниками этой вахты оказались доктор Фред Лесли и темнокожий Гибби. Они встретились возле устья шахты, где американцы, прилетевшие часом раньше, ждали своих соотечественников.

— Мы уже приняли вахту, — объявил Кирилл, поздоровавшись с американцами, — наши сейчас улетают.

— Мы еще нет, — тряхнул головой Лесли, — наши там, внизу.

Он указал на отверстие шахты. Его дымчатые очки зеркально блестели под прозрачным яйцевидным шлемом.

— Спустились снова? — удивленно спросил Кирилл.

— Понятия не имею. Мы их еще не видели.

Небольшой самолет с красными звездами на голубом корпусе взлетел из-за расположенных невдалеке полусферических построек лагеря. Сделав круг над шахтой, он прощально качнул крыльями и взял курс на восток.

Кирилл помахал рукой ему вслед.

— Нашим тоже следует поторопиться, — заметил Фред, — на пути сюда мы пересекли зону урагана. Она явно расширялась.

— Думаете, дойдет и к нам? — встревоженно спросил Сергей.

— Нет, но может накрыть нашу станцию. Ветер дул к юго-западу.

— Мы здесь под защитой плато, — Кирилл указал на север. — Сильные ураганы, вероятно, обходят стороной это место. Не случайно тут совсем немного песка и щебня. Лед залегает близко от поверхности.

Все взглянули на противоположный край воронкообразного устья шахты, где под трехметровым слоем кирпично-красного щебня лед голубел И искрился в неярких лучах утреннего солнца.

— Наш геофизический прогноз оказался точным, — усмехнулся Фред Лесли. — Три метра наносов, затем лед… Пока все о’кэй!

— Надо было все-таки пробурить контрольную скважину, — пробормотал Сергей, — потом начинать шахту.

— Все будет о’кэй, коллега, — снова усмехнулся Лесли, похлопав Сергея по голубому наплечнику скафандра. — Вот увидите — двести двадцать — двести тридцать метров льда, под ним скальное основание — древний рельеф Марса. Шахта — это сразу масса информации. По древнему рельефу от нее можно повести боковые рассечки. Можем встретить малоизмененные породы.

— Ему нужно не просто скальное основание, — Сергей повернул голову в прозрачном шлеме и взглянул на Кирилла.

— Я знаю, да, я знаю, — сказал Лесли, — коллега Кирилл хотел бы сразу найти свою працивилизацию. Этого не могу обещать, — он рассмеялся. — Боюсь, одной шахты окажется мало.

— Безусловно, мало, — согласился Кирилл, — но одной мы не ограничимся. Кроме того, здесь мы можем встретить дно моря — древний марсианский шельф.

— Тоже весьма интересно, — кивнул Лесли, — значит, прибрежные морские россыпи — золото, алмазы, платина, что-нибудь еще… Древний берег был недалеко, если судить по тому уступу на севере.

— Уступ — рельеф молодой. Недавнее поднятие. Тут подо льдом могут оказаться такие же породы, как в обрыве уступа. Наш геолог проверял — в слоях уступа нет ни алмазов, ни золота. Только кремнезем, окислы железа, глины.

— А следы працивилизации, коллега Кирилл? — прищурился Лесли.

— Но ведь то — молодой рельеф.

— Ах да, простите, запамятовал. Вам требуется рельеф в возрасте восьмидесяти миллионов лет и старше. Не так ли?

— Во всяком случае не моложе… нескольких миллионов. Доледниковый…

— Ну разумеется. С инопланетянами было бы проще. Они могли прилететь когда угодно — и восемьдесят миллионов лет назад и в прошлом году. Искать следы их прилета можно повсюду: и на поверхности, и в ледяных шахтах. А-а, вот уже вылезают наши.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});