Я все еще мечтаю о тебе... - Фэнни Флэгг

Бебс удалилась, а мистер Джексон задумался над ее словами. Ему понравилась та маленькая женщина из другого агентства, но и эта права. Даже если обвинение снимут, ее будет судить гражданский суд. А он окажется посреди заварухи. Нет, в новом городе нельзя начинать со скандала. Так зачем рисковать? Он попросит кого-нибудь позвонить и сказать, что они передумали.

Он взял визитную карточку Бебс. Да, нелегко ей было решиться на этот шаг — прилететь в такую даль, чтобы его предупредить. Да и этот один лишний процент в его пользу тоже весьма кстати.

Бебс была великолепной актрисой. А поскольку имела дело в основном с мужчинами (их-то, как известно, легко одурачить женщине, умеющей плакать по заказу), в большинстве случаев трюк удавался.

Хейзел, которая думала про людей только лучшее, не могла понять, почему ее компания по количеству контрактов вдруг стала стремительно проигрывать Бебс. Но Хейзел сказала только: «Что ж, снимаю перед ней шляпу, она чертовски хороший продавец».

С.Б.С.П.[20]

Первым делом в пятницу утром Мэгги пришлось ехать в центр города в главный офис Алабамского банка, чтобы закрыть счет и снять те немногие деньги, что там оставались. Она надеялась, что внезапное закрытие счета не вызовет подозрений. Проезжая мимо пустыря, где прежде стоял театр «Мельба», она заметила большой белый знак:

СНЕСЕНО ВО ИМЯ ПРОГРЕССА

Кружа по кварталу в поисках места для парковки, она снова и снова натыкалась на этот знак. Гадкий, ненавистный. Слишком часто он появлялся вместо любимых зданий. В конце шестидесятых люди стали переселяться из центра на окраины. Медленно, один за другим, закрывались огромные универсамы, пока не остались от них одни картонные имитации, стыдливо прикрывающие от глаз уродливые пустыри. Канули в вечность сверкающие серебром эскалаторы, ведущие на восьмые и девятые этажи, где торговали красивой одеждой, и на вторые этажи с чайными комнатами, где маленькие сэндвичи с куриным салатом, огурцом и легким сыром подавались на мягчайшем, испеченном с утра белом хлебе. Исчезло очарование центральной части города, здесь больше не погуляешь вечерами, глазея на витрины, особенно украшенные к Рождеству. К семидесятым даже Санта переехал в пригород.

Для Мэгги это было все равно что смотреть, как умирает старый друг. Закрывались чудные места, знакомые ей с детства. Элегантные здания с невероятной красоты фасадами стояли брошенные и безлюдные. Осталась от них пустая оболочка с заколоченными окнами, и серебряные блестки в асфальте покрыла грязь и глубоко въевшаяся угольная пыль. «Упадок городов» — так это называлось. «Такое творится повсюду», — говорили ей. Но когда разрушили прекрасный старинный вокзал в центре города и сняли огромный неоновый знак ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БИРМИНГЕМ, ее сердце было разбито. Она так любила этот вокзал с большим куполом, любила волнение и суету, сопутствующие приезду и отъезду. Это отсюда, с 19-й платформы, она уезжала в Нью-Йорк, чтобы стать знаменитой. И здесь в последний раз видела Чарльза.

После того как Мэгги шестнадцать раз объехала вокруг квартала, освободилось два места и она смогла припарковать машину. Через двадцать минут, когда она почти закончила с делами и собиралась уходить, кассир, видимо, нажал на кнопку, потому что к ней подошел взволнованный менеджер.

— Мисс Фортенбери, вы недовольны нашим обслуживанием? Нам очень жаль терять такого клиента. Мы можем что-нибудь сделать?

— Ой, нет, мне все очень нравится. Я просто переезжаю.

— Понятно. Что ж, мы будем более чем рады открыть вам электронный счет.

Господи помилуй. Думай быстро.

— Спасибо вам огромное, но я как-то не в ладах с компьютерами. Уверяю вас, ничего личного.

Она практически бегом покинула банк. Но она ведь не солгала. Она в самом деле переезжала и действительно совершенно не представляла, как пользоваться электронным счетом.

Мэгги покончила с утренними заботами, а на работе ей раньше одиннадцати делать было нечего. Надо постараться как можно меньше дел оставить на выходные. Вернувшись домой, она села и написала новый список.

НУЖНО СДЕЛАТЬ:

1. Заплатить за газ, электричество, воду, «Мастеркард»

2. Намекнуть Бренде

3. Второго числа позвонить Армии спасения, чтобы забрали вещи

4. Вызвать такси на утро третьего

5. Позвонить и отменить все записи к врачам (ура!)

Ее врач как раз недавно звонил и сообщил, что он настоятельно рекомендует всем своим пациентам старше пятидесяти пяти пройти колоноскопию. Еще одна вещь, которую она с удовольствием пропустит.

Совершив все звонки, Мэгги взялась за медицинский шкафчик, который надо было вычистить, и снова вспомнила о «Гребешке». По дороге из банка она, конечно же, сделала крюк и проехала мимо него, наверное, чтобы лишний раз себя помучить. Глупо, конечно. Вешая свежие полотенца в гостевую ванную комнату, она уверила себя, что беспокоится понапрасну. Миссис Далтон никогда не продаст «Гребешок». Надо упаковать еще белье из шкафа. Да нет же, совершенно не о чем волноваться. И все же… Даже малейшая вероятность, что «Гребешок» попадет в лапы Бебс Бингингтон, приводила ее в ужас. Бебс нельзя верить ни на йоту. В прошлом эта женщина каким-то образом ухитрилась изменить районное зонирование. Теперь в некогда красивых жилых кварталах торчат закусочные типа «Пучеглазые цыплята» или «Чертик в коробочке» прямо по соседству с прекрасными домами. Кто знает, вдруг Бебс превратит «Гребешок» в стоматологическую клинику. Боже мой, он может окончить свои дни как дом доктора Живаго, и в его комнатах будут шнырять чужие люди. Возьмут еще повырубят сад, чтобы устроить автостоянку. Чем больше Мэгги об этом думала, тем сильнее злилась. ЧЕРТ БЫ ЕЕ ПОБРАЛ! Следовало задавить эту скотину, когда был шанс. Ну вот, поглядите, она уже сквернословит. А ведь клялась, что с ней такого никогда не случится.

Мэгги упаковала покрывала, простыни и полотенца и запихнула в стиральную машину резиновый коврик из ванной, но, как ни старалась, не могла выбросить «Гребешок» из головы. Она не хотела покидать сей мир, не убедившись, что это всего-навсего слухи. Надо хотя бы попытаться вызнать, правда ли это.

Расставляя ловушки для муравьев под раковиной, она крутила эту мысль и так и сяк. Хейзел советовала использовать любое преимущество, и в этом смысле небольшое преимущество у нее было: она знала нью-йоркского адвоката, который ведет дела семьи Далтон. Она ведь может позвонить ему. Просто спросить. Выяснить раз и навсегда, а потом со спокойной душой прыгнуть в реку. Это, конечно, не слишком этично, даже, пожалуй, весьма грубо и бесцеремонно. В любом другом случае ей бы такое и в голову не пришло. Но если вдруг это правда, можно, по крайней мере, попытаться раздобыть этот контракт для Бренды. Передать невозможно, как им нужны контракты, и при сложившихся обстоятельствах она хоть что-то должна для них сделать, правда? Мэгги взглянула на часы. На один телефонный звонок время еще есть. Итак, она собрала в кулак все имевшееся в наличии мужество и позвонила в справочную. Затем набрала нужный номер, и секретарша соединила ее с Дэвидом Клейборном, братом Пеки и мужем Мици, ее подруг в юные годы.

— Здравствуй, Дэвид. Это Маргарет Фортенбери из Бирмингема. Помнишь меня? Я когда-то дружила с твоей сестрой Пеки.

Мужчина на другом конце провода воскликнул:

— Ого! Конечно, я тебя помню. Бог ты мой, как поживаешь, Мэгги?

— Хорошо, спасибо.

— С ума сойти! Маргарет Фортенбери. Последний раз я тебя видел на выпускном балу Пеки.

— Как у нее дела?

— Отлично, они с Баком еще в Новой Зеландии.

— Я слышала. А Мици как?

Он засмеялся:

— Такая же, как всегда, ждет не дождется, чтобы я вышел на пенсию и мы бы вернулись домой. Ой, боже ж ты мой, как я рад тебя слышать. Чем обязан такому удовольствию?

— Мне так неловко тебя беспокоить. Знаю, как ты занят, но до меня дошел слух, что миссис Далтон собралась продать «Гребешок», вот я и подумала, может, ты знаешь, правда это или нет.

— Вообще-то, я ничего не слышал, этим другой отдел занимается, но могу для тебя выяснить. Ты что, хочешь купить этот старинный дом?

Мэгги подмывало соврать: да, но она не стала.

— Хорошо бы, конечно, Дэвид, но нет. Но звоню я от лица агентства «Красная гора». Если дом выставляется на продажу, мне было бы просто любопытно, не связалась ли еще хозяйка с каким-нибудь агентом.

— А-а, ясно, хорошо. Подождешь минутку? Может, я застану кого-нибудь этажом ниже. Не вешай трубку.

Мэгги чувствовала, как лицо заливает краска, оттого что она звонит человеку, которого полжизни не видела, и бессовестным образом выуживает у него закрытую информацию. Но это была ее единственная надежда. Спустя несколько минут Дэвид спросил: