Дорога Отчаяния - Йен Макдональд

Они принесли Длани украденные вещи, которые делали жизнь приятнее: подушку, одеяло, тарелку и стакан, кувшин воды, свечи, апельсины и бананы. Арни Тенебра отдала ему свою книжку–раскраску и новые восковые мелки — подарок на день рождение, проделавший весь путь от магазина каталожной торговли в большом городе. Миниатюрные волхвы, они несли Длани свои дары. Он принимал эту дань благосклонно и вознаграждал их мелодией и рассказом.

Вот какую историю рассказал Длань.

В летающих городах, кружащих вокруг земли подобно стеклянным осколкам, обитает раса людей, по–прежнему связанных со своими мирскими братьями узами человечности, но в течение многих веков высотного самоизгнания превратившихся в столь странные и чуждые существа, что по правде их можно считать отдельным видом. Эта магическая раса выполняла две великие задачи. Задачи были оправданием существования всего народа. Первая заключалась в обслуживании, поддержке и руководство миром, построенным их предками — вплоть до того времени, когда он обретет автономность. Второй задачей была защита от чуждых сил, которые могли бы из ревности, алчности или оскорбленной гордыни попытаться разрушить величайшее творение человечества. Выполнение этих священных обязанностей, полученных от самой Благословенной Госпожи, требовало такой концентрации усилий от небесных людей, что на меньшие задачи у них не оставалось ни сил, не времени. Так возник простой закон.

Он гласил, что по достижению возраста зрелости и полной разумности, в котором человек принимает мантию ответственности, каждый должен выбрать один путь из трех возможных. Первый путь совпадал с путями вечноживых предтеч и требовал принятия обетов катеринистов и служения РОТЭК и его небесной покровительнице. Второй предполагал обращение к адаптивной хирургии, удаление всех воспоминаний о прежней жизни и добровольное изгнание в нижний мир. Третий же заключался либо в освобождении от плоти, слиянии с машинами и существовании в виде бесплотного духа в компьютерной сети, либо в выборе настроек трансмата в соответствии с хорошо охраняемым набором координат, известным как «Точка Эпсилон», в которой квазичувствующие Псимбии, вегетативные обитатели света и вакуума, подбирают прибывающих и окутывают их собой изнутри и снаружи, пока не возникает симбионт плоти и растения, свободно обитающий на бескрайних пространствах лунокольца.

И все‑таки попадаются те, кто находят все эти варианты в равной степени отталкивающими и выбирают собственное будущее. Некоторые желают остаться прежними и вернуться в нижний мир без адаптации, чтобы прожить короткую жизнь и умереть в страданиях. Некоторые садятся на корабли и уходят в ночь к ближайшим звездам, чтобы исчезнуть навсегда. А еще кое‑кто ищет убежища в пространствах за стенами мира, в воздушных шахтах и световых колодцах, превращаясь в человекоподобных крыс.

Длань относился к последним. Накануне своего десятилетия, традиционного дня принятия решения, он украл видеокостюм брата и скользнул за стену, в царство туннелей и лазеек, ибо желал он служить не Благословенной Госпоже, но Музыке. Он стал Владыкой Потаенных Мест — легко сказать, трудно сделать — королем там, где музыка была законом, а электрогитара управляла светом и тьмой.

Когда тени в световых колодцах станции Кариока достигали бесконечной длины, яркокрылые создания, героиновые ангелы, пересекали гулкие пространста и сбивались в стаи, как вампиры, крылья укутывали их, рассаживающихся на лонжеронах и растяжках, чтобы наблюдать за музыкальными дуэлями. Всю ночь до самого утра, когда утренний свет загонял их, как вампиров, в царство теней, они слушали схватки гитар. Шахты и туннели звенели от безумной музыки, гитары завывали и визжали, как любовники, а законопослушные горожане, живущие в соответствии с требованиями закона и долга, выныривали из своих безгравитационных снов, чтобы успеть услышать из щелей кондиционеров тающие отзвуки дикой, свободной музыки. И когда все схватки закончились, а последние капли крови упали из стертых пальцев, когда последний обожженный труп гитары отправился, вращаясь, во внешнее пространство, Король был коронован, и было объявлено, что на станции Кариока нет никого, способного противостоять Длани и его красной гитаре.

Целый сезон Длань властвовал над туннелями и тропами станции Кариока, и никто не рисковал бросить ему вызов. Наконец, стало известно, что король станции Маккартни желает сразиться с королем станции Кариока. Перчатка была брошена. Ставкой было королевство проигравшего со всеми его подданными.

Они встретились в наблюдательном пузыре с нулевой гравитацией под медленно вращающимися звездами. В течение всего этого дня видеокостюм короля станции Кариока (который он предпочитал рвани, пластику, металлу и синтетическим шкурам застенщиков) показывал черно–белые картинки невероятной древности: визуальное развлечение, название которого, в переводе с древнего языка, означало «Белый дом». Наконец, слуга короля станции Кариока подал ему настроенную гитару. Король коснулся струн и ощутил присутствие злого духа, пронзавшего его руки дрожью и разжижавшего мозг. Стюарды короля станции Маккартни вручили ему его инструмент: девятисотлетний Стратокастер. Солнце засияло на его закатном лаке, приведя зрителей, висевших на поперечных балках, уцепившись за них хвостами и ногами, в состояние немого благоговения.

Судья дал сигнал. Дуэль началась.

Пока игрались обязательные фуги, король станции Маккартни держался вровень с королем станции Кариока. Их мелодии, как бьющиеся птицы, вились и переплетались друг с другом с таким отточенным мастерством, что никто не мог сказать, где заканчивается одна тема и начинается другая. Свободные импровизации звенели в кафедральном пространстве воздушной шахты номер двенадцать, а кристаллики аккордов падали вниз, как снег, чтобы припудрить звездной пылью волосы девушек. Гитары преследовали одна другую в гармоническом ландшафте ладов: ионийского, дорийского, фригийского, лидийского и миксолидийского, эолийского и локрийского. В джунглях гамм и арпеджио замедлялся ход времени: времени не стало здесь, звезды замерзли на своих древних путях, рисуя серебристые улиточьи следы на гласситовом куполе. Гитары сверкали как пружинные ножи, как метадоновые грезы. Гитары кричали, как насилуемые ангелы. Битва шла с переменным успехом и никто не мог взять верх.

Король станции Кариока знал, что в короле станции Маккартни он встретил равного. Оставался лишь один способ победить, и цена такой победы была бы поистине ужасна. Но гитара, почуявшая кровь и сталь в струях ветра, не позволила бы своему рабу удовлетвориться мелкой роскошью капитуляции.

Король станции Кариока — а это и был Длань — потянулся внутрь себя, в темные глубины, где обитали дикие твари, и с молитвой к Благословенной Госпоже он раскрыл их свету и позволил тьме хлынуть наружу. Освобожденная красная гитара взревела, как демон пламени и всосала черную жидкость встроенными усилителями и синтезаторами. Ее струны налились красным светом и зазвенели чуждыми гармониками, каких никто не мог и вообразить. Черная музыка била, как божественный кулак. Публика с воплями бросилась прочь, спасаясь от черной, нечистой сущности, выпущенной на свободу Дланью. Темная молния ударил из красной гитары и разнесла Стратокастер противника на дымящиеся щепки. Долю секунды под черепом противник сиял райский свет, а затем глазницы его полыхнули, выбрасывая ошметки плоти и струйки дыма — и он умер умер умер — а король станции Кариока стал воистину Королем, Королем двух миров, но какова же была цена, уплаченная за корону?

Затем проходы заполнили мрачные крылатые женщины в облегающих желтых костюмах: силы безопасности станции, вооруженные шоковыми посохами и любвеметами. Они окружили подданных короля, разбили их на группы по шесть человек и увели прочь, навстречу смутному, но неизбежному будущему. Они залили обугленное, четвертованное тело короля станции Маккартни пеной огнетушителей. Они заключили Короля двух миров в наркотический кокон и захватили его красную гитару. Они доставили короля к целителям Святой Катерины, которые должны были привести в исполнение приговор Девятнадцати, вводя мелкие, тщательно отмеренные дозы супрессоров миэлина, и восстановить душу убитого к жизни в теле убийцы, чтобы убийца заплатил за все своей воющией, вопящей душой и перестал быть.

Это стало бы концом Длани, если бы он сбежал от священных докторов Святой Катерины. Он не рассказал, как ему это удалось — достаточно сказать, что он бежал и спас свою красную гитару от смерти в горне; вместе они вошли в станционную трансмат–кабину и задали координаты запретного нижнего мира. Со скоростью мысли он, его гитара и душа короля станции Маккартни в эмбриональном состоянии были перенесены в индустриальное гетто Посадки, где милосердные Маленькие Сестры Тарсиса смилостивились над ним и пустили в свой приют для бездомных и калек. Старый безногий нищий научил его ходить — еще одна вещь, которая скоро сказывается, да нескоро делается — а также, догадавшись о происхождении Длани, рассказал ему все, что только может знать старик о путях этого мира — ибо он должен был изучить их или сгинуть — а затем организовал его побег из приюта. Длань напросился пассажиром в грузовой конвой через Горы Экклезиастов в древнее сердце Великого Окса, где странствовал один год и один день от одной рисовой фермы к другой, и его ловкие ноги позволяли ему сажать ростки на залитых водой чеках. По ночам он развлекал фермеров, играя на красной гитаре и получая за это чашку супа, кружку пива или несколько сентаво.