Путь к смерти. Жить до конца - Виктор Зорза

Виктор спросил, что сообщил доктор.

— Он сказал, что рассчитывать можно скорее на меньший, чем на больший срок. Каждый новый день будет для меня подарком. — Голос ее был спокойным, таким же спокойным, каким был голос доктора.

В ее устах это прозвучало просто, неприкрыто ясно, однако на самом деле, как позднее рассказал доктор Салливан, разговор проходил несколько иначе. Он вел беседу осторожно, отвечая на ее вопросы таким образом, чтобы побудить либо прозондировать почву поглубже — если бы она того пожелала, — либо уклониться от дальнейшего обсуждения проблемы. Каждый действовал по собственному усмотрению. Врач давал ей возможность попросить: «Расскажите мне побольше».

Он знал, что ее тревожил вопрос об облучении, и объяснил, что радиотерапия должна разрушить раковые клетки в костном мозгу и облегчить боли. Такое объяснение звучало оптимистически, но если Джейн слушала внимательно, то поняла бы, что выражавшиеся им надежды не переходили жестко ограниченных рамок и обещал он только облегчение симптомов болезни, не более. Джейн уловила эти нюансы и попросила врача быть более откровенным. На этот раз она не была всецело поглощена своей болью.

— Как узнать, поможет ли мне облучение? Стоит ли мне ему подвергаться?

Он понял, что может говорить более конкретно. Врачи надеются облегчить ее боли, повторил он, но никто по-настоящему не знает, насколько полезными окажутся процедуры. Если облучение ей действительно поможет, то раковые клетки будут погибать. «По крайней мере некоторые из них, — добавил он, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову, — наиболее активные».

— А если боли будут продолжаться?

Доктор почувствовал, что они приближаются к опасной черте. Он предвидел этот вопрос и уже косвенно ответил на него. Теперь он мог высказаться более открыто.

— Если облучение не поможет, значит, оно было не нужно.

Он все еще не отнимал у нее последнюю надежду и никогда этого не сделает. Сейчас, когда оба понимали друг друга, они уже не ходили вокруг да около.

— Обоим было ясно, что говорили мы о смерти, — сказал он нам. — Ни один из нас не употребил этого слова, и я старался оставить ей капельку надежды, говоря о том, что процедуры могут принести какую-то пользу. В душе я понимал, что никакой надежды нет, но, если ей хочется уцепиться хоть за что-то, пусть цепляется. Однако она дала мне понять, что желает знать правду, и нам не нужно было хитрить.

Поскольку все между ними было выяснено, она могла по-новому сформулировать свой вопрос и быть уверенной, что получит четкий ответ.

— На что я могу рассчитывать, если боли возобновятся?

Доктор Салливан понял: она спрашивает, сколько ей осталось жить, — и ответил немедленно, чуть ли не резко, потому что пора уверток прошла. Вот тогда-то он и сказал ей: «По всей вероятности, у вас есть месяцев шесть» — и ушел, предоставив Джейн возможность разделить и тяжелую правду, и горе наедине с семьей.

Но приняв неизбежность смерти, Джейн воспряла духом.

— Мы постараемся сделать оставшееся время как можно более приятным для тебя, — заверила ее Розмари. Другие обещания, данные ею дочери во время болезни, не были выполнены. Розмари надеялась, что это ей удастся сдержать.

Джейн взглянула на Джо, державшуюся в тени.

— Не подстрижешь ли ты меня сейчас? Мои волосы слишком отросли, а мне хотелось бы выглядеть прилично. — Она подробно рассказала подруге, какую стрижку ей сделать.

— Очень коротко, — добавила она, — а то волосы торчат у меня во все стороны. Кроме того, их нужно помыть.

Создавалось впечатление, что она всячески старалась избежать проявления чувств. Мы молча наблюдали за начавшейся стрижкой, а подружки принялись болтать как ни в чем не бывало, Джейн смеялась над рассказом Джо о шалостях ее детей. Напряжение слегка спало, и мало-помалу все мы немного расслабились. Было очевидно, что Джейн не собиралась впадать в отчаяние. Теперь мы могли быть с ней совершенно откровенны и оставшееся время — каким бы коротким или долгим оно ни оказалось — говорить правду.

Ричард сообщил игравшему в саду Арлоку, что Джейн узнала, что умирает. Мальчик реагировал на это неожиданно.

— А она знала это и раньше. Нет, я ей ничего не говорил. Это чувствовалось.

Когда стрижка, к полному ее удовлетворению, была закончена, Джейн заявила:

— Сейчас, когда я знаю, что дней у меня впереди немного, я хочу насладиться каждым из них и прошу всех вас мне в этом помочь. Для начала, — добавила она, — пройдемся по саду.

Арлок принес ей палку, и мы двинулись в путь. Сперва Джейн шла под руку с Розмари, но, когда они добрались до террасы, отняла руку. Весь свой вес она умышленно перенесла на палку, проверяя, как далеко простирается ее самостоятельность. Все было в порядке. Затем очень медленно, с трудом передвигая ноги, она обошла кругом весь сад. Шагала она осторожно, опустив голову, обходя все препятствия и неровности грунта, которые могли нарушить ее хрупкое равновесие.

Было ясно, что она все продумала заранее. Ее спокойствие, ее смирение не могли быть мгновенной, инстинктивной реакцией на услышанное от доктора. Вероятно, минувшие месяцы она часто думала о возможности скорой смерти. Очевидно, она решила, что когда все узнает наверняка, то отнесется к ожидавшей ее судьбе мужественно, примирится с ней и извлечет из остатка своей жизни все радости, какие только сумеет.

Во время этой прогулки Джейн как будто отбросила все тревоги, наслаждаясь только красотой сада. У пруда она остановилась и долго стояла, опираясь на палку. Поверхность его была покрыта толстым зеленым ковром ряски, не пропускавшим животворный свет в скрытую под ним воду. О чем думала она, пристально всматриваясь в этот мертвый пруд?

Затем она прошла через ту часть сада, где раньше часто сидела, и дальше, к старой тисовой аллее, резко обрывавшейся у изгороди. Эти деревья, видимо, были посажены с какой-то целью, возможно, чтобы придать величественный вид подъездной аллее к длинному, запущеному дому. Под густой тенью их ветвей не росло никаких растений, сюда не проникал дождь и лишь лежало покрывало из тисовых иголок. Джейн шла очень медленно, голова ее по-прежнему была опущена. Чтобы увидеть что-либо вверху, ей приходилось останавливаться и принимать устойчивое положение. Этот сухой участок под старыми деревьями был для нее полон воспоминаний — о вечерних пикниках у костра, о сооружении примитивных печей для обжига простейших горшков, о часах, проведенных здесь в одиночестве или в компании друзей. Здесь прошла часть ее жизни. Она словно черпала в этих воспоминаниях новые силы. Или, быть может, прощалась?

— Обрати внимание вон на ту необыкновенно красивую розу у французских окон, — тихонько сказала ей Розмари.

Цветок, только что бывший тугим красным бутоном, блистал в апогее своей красоты. Джейн прижалась к нему носом.

— Это, безусловно, роза высочайшего класса, — похвалила она.

Немного отдохнув, она приняла участие в церемонии посадки дерева. Она упросила Ричарда и Арлока купить для нее ко дню рождения Розмари сливовое дерево сорта «виктория». Потом они выкопали для него глубокую яму рядом с пнем засохшей вишни. На дно ямы уложили немного торфа, затем Арлок принес шланг и залил яму водой. К тому времени, когда Джейн завершила свой медленный, осторожный путь по садовой дорожке, все уже было готово. Тяжело опираясь на палку, она смотрела, как опускали деревцо в яму, засыпали корни землей, а затем плотно утрамбовали землю ногами. Когда тонкое молодое деревцо было привязано к опоре, Виктор откупорил бутылку шампанского. Мы распили ее, провозгласив ритуальный тост за благополучие дерева и за здоровье Джейн.

Прежде чем войти обратно в дом, она еще раз окинула взглядом сад, как будто зная, что видит его в последний раз.

Нам было на удивление легко разговаривать с ней, словно все барьеры были сняты. Ричарду она призналась, что знала, как все мы водили ее за нос. В то время она очень сердилась, но сейчас все было уже в прошлом. Она не питала недобрых чувств ни к кому, никого не упрекала. Когда Розмари стала уговаривать ее не возвращаться в больницу, она возразила — нет, нужно закончить облучение. По-видимому, оно все же несколько облегчало ее боли.

— О Джейн, просто страшно подумать об этой ужасной химиотерапии, о всех процедурах, которым ты подвергалась. Если бы мы только знали, что из этого выйдет, мы бы избавили тебя от этих страданий.

— Не переживай, мама, — сказала Джейн. — Не пройди я через них, у меня никогда не было бы уверенности, что меня не смогли вылечить. — Слова ее звучали успокаивающе, однако тон, каким они были сказаны, выражение ее лица говорили, что она способна справиться со всем, что ей предстояло.

Было видно вздымавшееся к небу пламя юбилейных костров, но сейчас эти торжества казались неуместными. Джейн, утомленная прогулкой, лежала в постели и не могла пойти посмотреть ближайший костер.