В царском кругу. Воспоминания фрейлин дома Романовых - Неизвестный автор

В течение этого года имела я много случаев узнавать и изучать свет. Тщетно преодолевала я ощущение горечи, которые он мне внушал; я чувствовала, что сердце мое мало–помалу вянет и что дорогие мечты мои покидают меня одна за другою.

Придворное положение мое было тоже нерадостно. Не постигая утех суетности, я с изумлением увидала, что завидуют некоторому успеху, которым я пользовалась при дворе, и что меня ненавидят. Сначала стали говорить, что я самолюбива, притворна и пронырлива. Я молчала, заботясь вовсе о другом. Между тем здоровье мое пошатнулось, я, видимо, изменилась, мои друзья встревожились и советовали мне предпринять путешествие. Я чувствовала, что это нужно; но, убедившись в невозможности, перестала о том думать и отдалась на волю судьбы. Однажды Императрица так участливо расспрашивала меня о моем здоровье, что вызвала меня на полную откровенность. Ее тронули мои речи. Увлекшись необыкновенным для нее движением сердоболия, она обняла меня и склонила голову мне на плечо, так что слезы наши лились вместе, и во взаимном чувстве позабылась разница в наших положениях. Меня глубоко тронуло это дружеское излияние. Я чувствовала, что она меня утешит во многих горестях, слагала в самых глубоких тайниках души моей все, что исходило из уст Императрицы в эти торжественные минуты, и вполне обнадежилась относительно моего положения при дворе. Каково же мне было и как изумилась я, когда несколько недель спустя я узнала, что Императрица собирается ехать в Германию и что об этом таят от меня. Принцесса Амалия нарочно запретила своей статс–даме сообщать мне про эти сборы, конечно, с тем намерением, чтобы меня не взяли. Признаюсь, мне казалось, что я в бреду. Я никак не постигала, как Императрица могла не сообразить, что тем самым она помогает моим зложелателям. Я тотчас же решилась действовать и написала ей несколько строк, в которых спрашивала, правда ли, что она уезжает и что я не буду иметь счастия ее сопровождать, в ее немедленном ответе слышалась неловкость; она уверяла, что я так поздно узнаю об этом путешествии единственно потому, что встретилось некоторое затруднение относительно экипажей, которое теперь, к великому удовольствию ее, она устранила. Я тотчас же отправилась к ней с решимостью избегать всяких объяснений, что и было мне очень легко, потому что я поистине сочувствовала ее счастью: ей предстояло увидеться со своими и с Императором вдали от Петербургской обстановки и дворских происков. Но вместо того, чтобы отдаться этому радостному чувству, Императрица волновалась дорожными сборами. До тех пор ей никогда не доводилось выходить из своего круга, и она, разумеется, терялась в подробностях и житейских мелочах, которые были ей совсем чужды и которыми по–настоящему и не следовало бы ей заниматься. Ей не удавалось учредить путешествие по ее желанию, чему препятствовали также время года и трудность выбрать маршала. Обер–камергер Нарышкин был самый любезный царедворец и в то же время человек, наименее способный держать что–либо в порядке. Поэтому Императрице казалось, что ей на каждом шагу поперечат. Она тревожилась, выходила из себя, нарушая тем свое достоинство и огорчая всех, окружавших ее. Внутренне она должна была сознаться, что та нравственная высота, на которой она себя чувствовала в тиши своего кабинета, далеко еще не достигнута ею. Это ее раздражало, и она находилась постоянно в дурном нраве. Она видела, что все эти мелочи не укрывались от моей молчаливой наблюдательности. Мое присутствие становилось для нее стеснительно, что, конечно, оскорбляло и меня. Наши отношения изменились, и я почувствовала неизвестную мне до тех пор горечь. Конечно, вина была на моей стороне, потому что мне следовало успокаивать ее. Вследствие независимости моего характера я показывала вид, что мне нипочем все ее вспышки, и моя невозмутимость естественно остудила ее ко мне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Князь Александр Михайлович Голицын (1718–1783) – русский генерал–фельдмаршал из рода Голицыных–Михайловичей.

2

Граф (с 1744) Кирилл Григорьевич Разумовский (фамилия при рождении – Розум; 1728–1803) – последний гетман войска Запорожского (1750–1764), генерал–фельдмаршал (1764), президент Российской академии наук в течение более чем полувека (с 1746 по 1798). Основатель графского и княжеского рода Разумовских.

3

Степан Федорович Стрекалов (1728–1805) – статс–секретарь императрицы Екатерины II, тайный советник, сенатор.

4

Этот рассказ полностью приведен по записке принцессы, хранящейся в Императорской библиотеке, великим князем Николаем Михайловичем в его труде «Императрица Елизавета» (СПБ., 1908. Т. I).

5

Светлейший князь (с 1796) Платон Александрович Зубов (1767–1822) – последний фаворит Екатерины II, которая подарила ему Рундальский дворец в Курляндии.

6

Мы дали это прозвище, потому что мой муж был немножко толст. – Прим. авт.

7

Автор несправедлив к м–ль Гардель, француженке, правда, не очень ученой, но которой Екатерина II, во всяком случае, обязана большим, чем умение читать. – Прим. сост.

8

Жан Эрнест (сын знаменитого фельдмаршала) родился в 1707, умер в 1788. – Прим. автора.

9

Все эти подробности получены мною от моего дяди Шувалова, которому Императрица рассказывала все это сама. – Прим. автора.

10

Барон, затем с 1761 года граф Александр Сергеевич Строганов (1733–1811) – русский государственный деятель из рода Строгановых: сенатор, обер–камергер (1797), действительный тайный советник 1–го класса, с 1800 г. президент Императорской академии художеств. Крупнейший землевладелец и уральский горнозаводчик; коллекционер и благотворитель. С 1784 г. петербургский губернский предводитель дворянства.

11

Ефрем Александрович Чертков – тайный советник, один из ее друзей в момент восшествия на престол.

12

Александра Андреевна Дитрихштейн (1814–1889), ур. Шувалова (1774–1847), дочь А. П. Шувалова (1744–1788) и Е. П. Салтыковой (1743–1817), супруга с 1797 года Ф. И. Дитрихштейна (1767–1854). (1830–е)

13

Графиня (с 1801) Анна Степановна Протасова (1745–1826) – доверенная фрейлина Екатерины II. Двоюродная сестра братьев Орловых, была пожалована императрицей Екатериной II сначала в статс–фрейлины, потом, в 1785, – в камер–фрейлины, пользовалась ее неограниченным доверием и была с ней неразлучно по самую кончину монархини.

14

Граф (1790), затем (с 1814) светлейший князь Николай Иванович Салтыков (1736–1816) – виднейший царедворец своего времени, официальный воспитатель великих князей Александра и Константина Павловичей, родоначальник княжеской ветви Салтыковых.

15

1794–й.

16

1794–1795 гг.

17

Софья Петровна Тутолмина, дочь графа Петра Ивановича Панина, которого Екатерина называла своим «личным врагом и обидчиком», жена Ивана Васильевича Тутолмина, камергера великой княгини Елизаветы и позднее шталмейстера.

18

Скорее всего, здесь идет речь о знаменитом Наказе, составленном Екатериной в 1767 году для законодательной комиссии. Императрица никогда и не думала уничтожать это произведение, и хотя оно ни к чему и не послужило, все–таки было много раз издано.

19

1795 г.

20

Это одно из самых почтительных выражений народа.

21

Петр Иванович Хныков (1743–1812).

22

Вице–адмирал Алексей Васильевич Мусин–Пушкин.

23

Адам и Константин – сыновья князя Адама и Изабеллы Флемминг.

24

Дочь Великого Князя Павла, родилась 29 июля 1783 г. и умерла в 1801 г. Была замужем за великим герцогом Иосифом, палатином Венгрии.

25

Густав–Адольф IV.

26

Граф Николай Петрович Шереметьев, родился в 1751 году, умер в 1809 году действительным тайным советником, обер–камергером и шефом кадетского корпуса. Он был одним из самых богатых людей своего времени и женился позднее на своей крепостной актрисе Прасковье Ивановне Ковалевой–Жемчуговой. После ее смерти в 1803 году он основал в Москве в память ее странноприимный дом.

27