Беременность от бывшего (СИ) - Богда Ксения

На словах он готов посвящать мне каждую свободную минуту, а по факту оказывается, что минут-то и нет.

– Как всегда, сто каналов и ничего интересного.

Стук в дверь выводит меня из полудремы. Сонно моргаю и пытаюсь сосредоточиться.

Домофона не было, значит, кто-то из соседей пожаловал.

На всякий случай прохожу мимо ванной, не течет ли вода, и только потом открываю дверь.

– Опять ты не спрашиваешь, – Потапов.

Опять.

Прямо дежавю какое-то.

– А ты опять что тут забыл?

Он затаскивает два пакета, и на лице счастливая улыбка. Внутри все вспыхивает жаром. На лице же не дергается ни один мускул.

– Как насчет вечера вместе? Я принес много вкусностей.

Черт! Это очень соблазнительное предложение.

– Соглашайся, Катен. Я и диски притащил с фильмами, — добивает мою решительность Потапов.

Делаю неуверенный шаг в сторону. Без слов даю понять, чтоб проходил.

– Верное решение, – целует в щеку.

Уже как будто все между нами решено и налажено.

– Как прошел остаток дня? – скидывает тяжелые ботинки.

Морщусь от неприятного запаха. Затыкаю нос.

– Боже, Медведь, ты забыл, что такое душ?

Он ржет, сбрасывает безрукавку и майку и предстает передо мной с голым торсом.

Сглатываю при виде его накачанного тела.

– Я воспользуюсь твоим, Катен?

– А…

Но он даже не собирается дослушивать и получать согласие. Шлепает мимо меня, стягивая джинсы.

Зажмуриваюсь и слышу смешок.

– Да ты тут все видела, милая. Что ты краснеешь?

Гад! Понимает прекрасно, как на меня может подействовать его тело. Никогда не могла сдержаться, а тут пять месяцев без него.

Да и гормоны тут как тут.

– Катен, там мороженое и дынька.

Во рту тут же скапливается слюна.

– Может, откроешь глазки?

И, судя по тому, как меня окунуло в жар, он стоит слишком близко.

– Я не укушу.

Зато я могу…

Приоткрываю один глаз. Точно! Грудь Потапова перед носом почти.

– Где там твоя дынька и диски?

Над ухом громкий смешок, но я даже на него не обижаюсь. Мне нужно увеличить между нами расстояние и как можно скорее.

– Трусишка.

Нежный шепот вызывает во мне табун мурашек. Все внутри дрожит от волнения.

Выдыхаю, когда Потапов делает несколько шагов назад.

– Ты пока фильм выбирай, а я пойду смою тяжелый день. Полотенцем угостишь?

Порой его наглость поражает. Не верится, что я могла повестись на такого, но факт остается фактом. И штампом в паспорте.

– Проще угостить, чем потом мокрые следы за тобой вытирать.

Наконец открываю глаза и обвожу взглядом широченную спину. У него появилась тату. Любопытство поглощает меня, но со своего места я не могу рассмотреть, что изображено на коже.

– Я прям чувствую, как у меня полыхает спина. Хватит пытаться меня испепелить, Катен, у меня шкурка толстовата.

Закатываю глаза.

– Ты слишком многое о себе мнишь, Медведь.

Вижу в зеркале его быстрый взгляд и улыбочку. Скрывается за дверью в ванную. Вспоминаю про полотенце.

– Полотенце в шкафчике в ванной, – кричу в закрывшуюся дверь.

– А ты что, боишься заходить?

– Да мало ли что у меня в голове родится, – бормочу под нос.

– Что? – орет Потапов из ванной.

– Ничего! Зачем мне идти, если ты сам можешь справиться с поисками.

Иду в кухню за тарелочками, цепляю стопку дисков и первым вижу фильм, на котором мы побывали впервые вместе.

Брови непроизвольно ползут вверх. Он помнит? Или это простая случайность?

Решаю остановиться на нем и не морочиться с дальнейшими поисками. Плюхаюсь на диван, настраиваю показ.

Прислушиваюсь к шуму воды, и перед глазами вспыхивает картина, как по крепкому телу моего Медведя катятся капельки воды. И как при каждом совместном душе мне хотелось каждую убрать языком.

Тело охватывает возбуждение.

– Боже, Катя, куда тебя несет? – шепчу еле слышно. – Это ж человек, который предал и все перечеркнул своим уходом.

Но разум решает именно в эту минуту жить своей жизнью и фантазировать дальше.

Ложка мороженого замирает в нескольких миллиметрах ото рта, пока я витаю высоко в облаках.

– М-м-м-м-м, вкусно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Моргаю, возвращаясь в реальность.

А в ней Потапов нагло съел моё мороженое и теперь похож на довольного кота. Его лицо над моим плечом, а моя ложка девственно чиста, словно я не зачерпывала мороженое и не собиралась его съесть.

– Ещё немного, и оно бы испачкало тебе животик.

– Поэтому ты решил его нагло слопать? – возмущение в голосе вызывает только ответный смех.

И этот смех эхом отдается во всем теле.

Одиночество отступает. Мне тоже хочется в ответ улыбнуться, потому что становится хорошо и спокойно рядом с Мишей.

Как до разрыва.

– О, ты уже запустила кино.

Потапов шлепает в коридор и заносит рюкзак. На его бедрах полотенце. Оно настолько низко, что не оставляет места для полета фантазии.

Достает из сумки шорты, и мы встречаемся взглядами.

– Решил устроить стриптиз?

Коварная усмешка кричит о том, что эта шутка была неудачной. Потому что он вполне может и устроить. Его ничего не остановит и не смутит.

Это ж Потапов.

– Нет, – поднимаю руки, – ничего не отвечай. Не нужно никакого стриптиза, всего лишь пошутила.

Притворно надувает губы.

– Ну вот, а я так хотел, чтобы ты оценила, жена.

Фыркаю.

– Пусть другие оценивают.

Миша становится серьезным.

– Ещё одно слово про других, Катен…

Вздергиваю бровь.

– И что будет, Потапов?

Опирается на руки по обе стороны от меня, и его глаза оказываются напротив. Затаиваю дыхание.

– Я что-нибудь придумаю, милая. Даже не сомневайся. Ты у меня одна, и это не изменится.

Держусь, чтобы не показать слабость и не отвести глаза.

Мне льстит это признание, но не факт, что он говорит правду.

– А теперь давай смотреть фильм и есть вкусняшки.

Усаживается рядом. Щеки вспыхивают, когда до меня доходит, что он так и остался в том наряде, в котором вышел из душа.

– Расслабься, Катен, – сгребает меня в объятия и шепчет в висок.

Легко сказать, да трудно сделать.

Через какое-то время окончательно расслабляюсь и смотрю на происходящее в фильме. Веки тяжелеют.

– О, кто-то стал соней, – смеется Потапов, – ляжешь?

Кивает на коленки. Мотаю головой.

– Думаю, тебе пора, Медведь, – слабым голосом выпроваживаю.

Миша фыркает.

– Ну уж нет. Мне не в чем идти.

Распахиваю глаза от удивления.

– А в чем ты приехал сюда?

– Так я постирал, пока мылся. Мокрое все, – дергает плечами. – Ты же носик свой морщила, решил не раздражать своими ароматами.

И усмехается, гад. Понимает, что я не выпру его в чем мать родила.

Да и я со злости в свое время все его шмотки выбросила на помойку. Даже тут промашка.

– Могу спать на коврике, – невинно хлопает глазами.

– В четырехкомнатной квартире?

Он меня, конечно, раздражает. Но до абсурда опускаться у меня нет планов.

– Ну, мало ли. Не доверяешь мне и все такое.

– Потапов, заканчивай кривляться, – толкаю его в грудь и с трудом разгибаю спину.

Перехватываю сочувствующий взгляд Миши.

– Опять спинка? – его рука ложится на поясницу, и я выдыхаю.

– Устаю за день, – не могу держать при себе жалобу.

Хочется побыть слабой, чтобы Потапов меня пожалел. Он, в конце концов, тоже имеет отношение к беременности. Не мне же одной страдать.

– Бедная моя девочка, – прижимается губами к виску, – пойдем, я тебя уложу.

Веки от его успокаивающего голоса тяжелеют. Миша встает и обхватывает меня, прижимая к себе.

– Я осторожно, – ощущает мое напряжение и спешит успокоить.

Расслабляюсь. Даю себе возможность почувствовать себя девочкой. Слабой и беззащитной.

– Ты меня раздражаешь. Почему ты такой настойчивый, Потапов?

Только смешок в ответ.

– Я же говорил, я так просто тебя не отпущу в этот раз.