Стратегия одиночки. Книга третья (СИ) - Зайцев Александр А.

Н-да. Вот его кидает-то на эмоциональных качелях. Впрочем, вокруг него в последние дни столько всего происходит, и не мудрено, что его психику бросает из одной крайности в другую.

— Это было невероятно! — Продолжил восхищаться Аун. — Я никогда такого не видел! Да, что я?!! Никто не видел!!! Последние минут пять отбора все смотрели только на вас! Вся арена смотрела! На песке люди сражаются, поединки, кровь, а тысячи глаз смотрят только на вас! Никто не понимал, что, зачем, а главное, как?!! Кто-то из зрителей вас материл, кто-то восхищался, но большинство просто молчали. Молчали недоуменно и, я бы даже сказал, восхищённо!

Закинув рыбное филе на сковороду, юноша вновь развернулся ко мне и, посмотрев умоляюще, попросил:

— Расскажите мне, как вам удалось провернуть подобное⁈ — И тут же продолжил, как обычно тараторя, словно пулемёт. — Как вам пришло в голову такое? Почему вас никто не тронул? Как вы это просчитали? Вы же ничего не знали об участниках отбора и не могли… впрочем, смогли, и я совершенно не понимаю как?!! Прошу, я никому не расскажу. — Мальчишка приложил кулак к сердцу и, подняв глаза, добавил. — Клянусь Камо, это останется между нами!

— А вот это ты зря… — Вздыхаю я. — Не стоит тревожить Отголоски по столь мелким поводам.

— Да? — Тут же потупился паренёк.

— А вот этого не следует делать тем более. — Одёрнул я его.

— Что не стоит делать? — Не понял он меня.

— Если уж обратился к богам, то никогда об этом не жалей. Даже в мыслях.

Я знал, о чём говорил, и Аун, видимо, это понял. Его лицо тут же стало совершенно серьёзным, и он кивнул:

— Понял. Это значит, что вы мне не расскажите? Да⁈

— Ну, почему? — Усмехнулся я. — Могу и рассказать, но боюсь правда будет не столь «великолепной» и «бесподобной», как это выглядело со стороны.

— Пожалуйста… — Растягивая слога, умоляюще произнёс юноша.

— Что же, — сложив ладони на затылке, я продолжил: — начну с того, что изначальный план на прохождение отборочного раунда у меня был совсем иным.

— Да? — Подался ко мне всем телом мальчишка.

— Да. — На моём лице немного грустная улыбка, которая образовалась, видимо, от того, что я в реальности не настолько гениален, как это кажется со стороны. — Я планировал совсем не то, что получилось в итоге, и чему ты был свидетелем. Скажу сразу, я без каких-либо ухищрений прошёл бы этот отбор в любом случае.

— Да! Это даже мне ясно! — Словно болванчик, закивал паренёк.

— Но мне простого выхода в основную сетку турнира показалось мало. — И теперь даже не знаю, стоило оно того или нет. Но эта мысль остаётся со мной, и я не произношу её вслух. — Я решил заработать себе определённую репутацию.

На моё удивление Аун это понял, и мне не пришлось объяснять. Хотя, он же сын торговца, а для местных торговцев репутация — это всё, так что удивился я, наверное, зря.

— Именно для создания определённой репутации я и принял перед началом раунда «Болотную Лилию».

— Которая является просто очень сильным успокаивающим! — Не удержался от реплики юноша и затем добавил, но уже куда тише и отведя при этом глаза, — я там поспрашивал…

— Верно, просто сильное успокаивающее, но мне большего было и не надо. — Я окинул взглядом стоящего у жаровни юношу и спросил его, — какой противник по-твоему самый опасный?

— Самый сильный? Самый быстрый? Самый умелый? — Всё это он произнёс почти слитно, а затем взял паузу и с ноткой сомнения добавил, — самый умный?

Придав своему лицу немного разочарованное выражение, я покачал головой и ответил на свой вопрос сам:

— Худший враг тот, о котором ты ничего не знаешь. Как, к примеру, тот, кто нанял убийц по твою душу. — Это напоминание сбило излишне бурное настроение мальчишки. — На это и был мой расчёт, для этого мне и нужна была «Болотная лилия». — Я выждал паузу, но Аун ничего не сказал, внимательно слушая, и я продолжил. — Опытный боец может многое рассказать о своём противнике ещё до того, как тот обнажит оружие. Походка, пластика тела, а при активированной Ауре Восприятия и частота пульса, движение зрачков, мелкая моторика мышц. Всё это может очень многое сказать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я этого не очень понимаю, — признался юноша. — Но не раз слышал подобные слова от деда, когда тот был ещё жив.

— И кем был твой дед? — уточнил я.

— Он был одним из тех, кто в союзе торговцев Триеса отвечал за охрану караванов. Он был больше воин, чем торговец.

— Видимо, опытный был человек. — Кивнул я.

— Он погиб три года назад. — Хмыкнув носом, сказал юноша. — нам сказали, что была засада на горном перевале… Впрочем, это сейчас не важно. Я вас понял, мастер, продолжайте!

— Приняв сильнейшее успокоительное, я, если можно так сказать, и сделал себя этим «неизвестным врагом». Тем более в городе никто меня не знает, и о моих реальных способностях никому не ведомо.

— Неизвестным врагом? — Переспросил мальчишка.

— Да. — На моём лице блуждает улыбка. — Что видели другие участники турнира, глядя на меня?

— Что? Что они видели⁇! — Едва не подпрыгивая, начал торопить меня парень.

— Начнём с начала. С походки… Она была… Обычной. Так идут на прогулке по набережной или на рынок, но не на бой. Поверь, это довольно необычно в бою. — Он кивнул. — Но одной походки, конечно, мало. Далее. Что сделали другие бойцы, как вышли на песок арены? — Спросил я.

— Ну… Оценили своих соперников? — Предположил юноша.

— Ха! — Я мог бы скрыть эту усмешку, но не стал. — Запомни, оценивать своего противника в бою нужно постоянно, а не только в начале! Бой не сделка, где цена товара может быть постоянной, сражение — это перемены, ежесекундные перемены. И оценивать эти перемены надо всё время. И ты не думай над заданным мной вопросом, а просто вспомни, что сделали все другие бойцы, кроме меня, почти сразу?

— Эм-м-м. — Ненадолго погрузившись в воспоминания, Аун поднял на меня глаза и неуверенно сказал, — обнажили оружие?

— Именно. Обнажили оружие и приняли боевые стойки. И по этим их движениям и позам уже можно было сказать многое о каждом из них. Предпочитаемая манера боя, что они планируют прямо сейчас: нападать, обороняться, действовать осторожно или нахрапом. Это сделали все, кроме…

— Кроме вас!! Вы как шли спокойно с лежащим на сгибе вашего локтя копьём, так и продолжили идти.

— Именно. И чего я этим добился?

— Вы остались неизвестным и непонятным!!! — Буквально выкрикнул мальчишка.

— Верно. Продолжим. С каждой секундой дистанция между участниками становилась всё меньше и меньше. И у каждого на арене была активирована Аура Восприятия, позволяя различать более мелкие детали. И что же другие участники видели, глядя на меня?

— Спокойствие?

— Ответ верен, но не полон. Они видели невозможное в такой обстановке спокойствие. Моё сердце билось совершенно равномерно. Мои мышцы находились в покое. И главное, мои зрачки почти не двигались.

— Это так важно?

— А ты понаблюдай за людьми, и ты увидишь, что наши глаза в нормальном состоянии почти всегда находятся в движении. В непрерывном движении. Но даже не зная этого, если ты встретишь на улице человека с неподвижными глазами, ты почувствуешь, что с этим человеком что-то не так. Глубоко внутри почувствуешь и может даже испытаешь непроизвольный страх. Поверь мне, это так. — Я мог бы ему рассказать об «эффекте Зловещей долины», но боюсь пришлось бы читать ему часовую лекцию, поясняя детали, поэтому и ограничился простым «поверь мне».

— Я понял. — Серьёзно кивнул юноша.

— Всё вышеперечисленное складывалось в итоге в одно простое решение единое для всех других бойцов. А именно: «с этим странным связываться не стоит, вот если кто-то другой на него нападёт, и я смогу оценить, чего он реально стоит, вот тогда я, возможно…»

— Но никто так и не решился!!! — От избытка чувств Аун даже хлопнул в ладоши. — Никто не захотел быть первым!

— Да, именно так всё и случилось. Но мог ли я ещё до начала отбора закладываться на подобный исход?