Бремя чужих долгов - Тимофей Печёрин

— Ладно, — Нора вздохнула, — не будем больше об этом. Что сделано — то сделано. Воскресить-то этого Готтарда даже Тройственной Силой вряд ли бы получилось. Лучше подумаем, что делать со вторым… со стариком.

— С монахом? — переспросила Нела.

И тем вызвала у сестры улыбку — ту же самую, с плохо скрываемой насмешкой, явленную мне перед обедом.

— Ты только что была такой у-у-умной, — с иронией молвила Нора, — так не разочаровывай меня. И не заставляй верить в чудо: будто можно поглупеть за минуту.

— То есть?..

— Неужели ты сразу не заметила? — с торжествующим видом провозгласила младшая из сестер-ведьм, — это же не настоящий монах! Ты на рожу его посмотри: он вообще не из этих краев!

Почти синхронно, с двух сторон, Нора и Нела метнулись к стулу, на котором сидел парализованный Аль-Хашим. Склонились над ним — и вовремя. Потому что, пока сестры-ведьмы были заняты выяснением отношений, и тем отвлекли меня, алхимик еле слышно бормотал какую-то тарабарщину. Вернее, какое-то заклинание… причем явно не имевшее отношения к переселению душ и перемещению в пространстве или между мирами. В противном случае я бы его узнал. Так что, по всей видимости, старик намеревался избавиться от паралича. И избавить меня, на что хотелось бы надеяться.

— Ты ведь тоже колдун, — Нела не спрашивала, скорее, озвучивала очевидный для всех присутствовавших факт, — твое место с нами.

— Только не говори, что ты помогаешь этому ублюдку Готтарду, — вторила ей Нора, — такие как он… рыцари-храмовники убивают таких как мы. Включая и тебя, старик. А если не убивают, то ловят и отдают на растерзание инквизиции.

Услышав такую отповедь, Аль-Хашим рассмеялся. А поскольку оставался парализованным, выглядел он при этом жутковато. Напомнив старый французский фильм про Фантомаса, смотренный в школьные годы.

— О, дочери беспутства и прислужницы глупости, — изрек алхимик, когда отсмеялся, — да будет вам известно, рыцарь-храмовник по имени сэр Готтард погиб в Священном Лесу. В плену у местных жителей. А перед вами лишь его тело — которым, кстати, теперь владеет тоже колдун… в некотором смысле. Да, не слишком умный и не сказать, что прилежный. Зато довольно сильный. И, главное, страшно рассерженный оказанным ему приемом.

Сестры-ведьмы переглянулись, явно огорошенные тем, что услышали. Аль-Хашим же не придумал ничего лучше, кроме как закрепить свой якобы успех.

— И вот еще что. Пусть вас не обманывает его якобы смерть, — последнюю фразу он произнес тоном судьи, оглашающего приговор.

Что ж. Как этот старый болтун отозвался о моих оккультных, вроде бы любительских, упражнениях, несомненно польстило. Но вот то, что он меня выдал — чести алхимику не делает.

Так или иначе, но ждать больше было нельзя. Ничего не осталось, кроме как скорее лезть в драку, дабы вызволить себя и Аль-Хашима из этой передряги.

* * *

Моей первой задумкой было — вселиться в одну из сестер-ведьм и ее руками разделаться со второй. А если не разделаться, так хотя бы урон нанести. Прием сей был уже неоднократно опробован на разбойниках и показал себя вполне удовлетворительно.

Но не на этот раз. При попытке вселиться в Нелу, которую я выбрал как наиболее сильную из противниц… словно невидимая стена возникла на пути и меня удержала. Или ведьма заблаговременно окружила себя защитным полем? Присмотревшись, я даже смог определить источник этой защиты. Висевший на цепочке амулет: три соединенных металлических колечка… вернее ободка, но формы не круглой, а вытянутой. Что-то вроде символических языков пламени, а может, листочков или зерен. В любом случае в распоряжении Нелы имелся какой ни есть символ хотя бы завалящего культа. А против таких штук мы, призраки, бессильны — неоднократно убедился.

Амулет будто сверкнул, просвечивая из-под платья ведьмы, и сделавшись видимым для моего особого зрения, доступного только бесплотным сущностям. Впрочем, хозяйке своей он тоже о себе напомнил — не то резко нагревшись, не то столь же стремительно остыв. Как бы то ни было, а ведьма взвизгнула, инстинктивно потянувшись рукой к груди, к цепочке.

— Похоже, тот самый колдун зашевелился, — проговорила она еще, — по крайней мере, старик не солгал.

«Ага, не солгал, — подумал я с досадой, — давайте, возблагодарим его за это! Как будто кто-то вообще просил его откровенничать». Хотя, возможно, Аль-Хашим просто надеялся разойтись миром. Не буду его винить. Каждому свое, как говорится.

— Эй, колдунишка! — выкрикнула Нора, зачем-то обводя взглядом гостиную, — мы тебя не боимся! Не на тех напал… мужланам с нами не сладить!

О, да тут, похоже, дело посерьезнее даже, чем казалось сперва! По меньшей мере, одна из двух сестер-ведьм противопоставила себя окружающему миру не только из-за недостатка свобод и в пику религиозной нетерпимости. Вдобавок она записала в вороги всю сильную половину человечества. За что, интересно? Да, наверное, просто из принципа. Не зря же эти две клуши до сих пор не замужем. Как, наверное, не знали брака и все те женщины, что взирали на гостиную с портретов. А значит, приходилось бедняжкам, пардон, ложиться под первого встречного. Дабы род ведьмовской не прервался.

Впрочем, лично для меня важным было не это. Главное, что я понял из шапкозакидательской отповеди Норы — что мирно договориться не выйдет. Профессиональная солидарность отступала перед женской логикой, помноженной на болезненное мужененавистничество.

А раз так, то получите. Примите и распишитесь. Действовать, конечно, придется грубо — зато результативно. Ну, в большинстве случаев.

Метнувшись к столу, я схватил с него, один за другим, несколько ножей и вилок. И так же, по одной, метнул их в Нору, делая паузы в долю секунды. Но… тщетно: ведьме хватило просто вскинуть перед собой правую руку — и вся эскадрилья столовых приборов сначала замерла в воздухе. А затем со звоном осыпалась на пол.

— Вот и я о чем говорю, — с ехидством прокомментировала младшая из ведьм мою неудавшуюся атаку, — мужлан не может быть сильным колдуном. Не может… не может, не может никак!

Последнюю фразу она вообще протянула, смакуя. Да зачем-то дурашливо пританцовывая на месте.

Что ж, ни опровергать ее, ни вообще спорить о колдовских возможностях разных полов я не собирался. Но кое-что все-таки мог. Например, незаметно обойти и толкнуть в спину.

К досаде своей запоздалой, толкал я не в полную силу. Сказались остатки воспитания, полученного в родном мире, и отложившиеся на уровне рефлексов. Отчего тех же разбойников я рубил без пощады, а вот хрупкую девушку даже ударить как следует не смог. Однако хрупкой девушке многого и не потребовалось. Отброшенная на пару шагов, Нора врезалась в стол, опрокинув при этом пару тарелок с остатками яств да недопитый кубок с вином.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});