От любви до ненависти и обратно (СИ) - "Neverletme Go"

Весь день Элис обдумывала свои мысли, прикидывая, как лучше преподнести информацию Райнеру и дочери о том, что она намерена отправиться на Парадиз. Но Браун сам расставил все по своим местам, обозначив уже давно сложившуюся между ними позицию.

Под вечер воскресенья, в стельку пьяный, он завалился домой, с ног до головы пропитанный ароматом женских духов. На что Элис лишь молча закатила глаза и произнесла:

— Я отправляюсь на Парадиз, если тебе, конечно, это вообще интересно. Альма останется у Габи, поэтому можешь себе тут ни в чем не отказывать, — девушка грустно улыбнулась, — Хотя ты и так не отказываешь, — сморщив нос, она произнесла, — У твоей дамы сердца просто омерзительные духи.

Элис спустила чемодан по лестнице и захлопнула за собой дверь, желая лишь поскорее отсюда удалиться.

***Девушка оповестила о своем приезде лишь Хисторию. Несмотря на то, что Элис безумно хотела увидеть Сашу, Армина и Конни, она понимала, что была слишком большая вероятность встретить и Кирштейна, чего допустить было ни в коем случае нельзя. Из писем и косвенных разговоров она знала, что Жан довольно-таки быстро нашел себе пару, завязав отношения с Пик. И в целом была за него рада. Однако что-то причиняло ей боль. Прошло 8 лет с момента их последней встречи, но сердце до сих пор разрывалось на части.

Элис поднялась на палубу, испытывая легкий мандраж. Почему она вообще переживает? Это ее дом, ее родной остров, где она родилась и выросла, за который она сражалась ценой собственной жизни.

Закончив с войной, правительство на острове сменилось. Элис и Альма заочно были признаны героями. Девушка неоднократно получала письма благодарности и приглашения посетить остро, с целью награждения и присвоения титула. Но она не могла. Хотела, но не могла. Вместе с Жаном от нее будто отвернулся весь Парадиз. Хоть это было и не правдой, воспринималось все именно так. Расстояние сыграло свою роль, и ребята отдалились друг от друга, постепенно становясь друг другу чужими. В любом случае Элис не хотела суматохи и официальности, поэтому решила прибыть инкогнито, насколько это возможно. В чем ей с радостью поспособствовала Хистория, которая, хоть и оставила пост королевы, имела там не последнее слово.

— Добрый вечер, мисс, — произнес мужчина, — Мистер Ренделл, — представился он.

— Добрый, — Элис протянула ему руку, — Миссис Браун, очень приятно.

— Ох, миссис, — огорчился он, целуя тыльную сторону ладони, — Замужняя, значит.

— Все верно, — кивнула брюнетка.

— А где же ваш муж? — поинтересовался мистер Ренделл.

— Я одна, — ответила Элис не желания продолжать дальнейший диалог.

— Так вы на выставку? — предположил мужчина.

— Какую еще выставку?

— Выставку картин, — пояснил он, разворачивая брошюру, — Известный художник, со многих стран люди едут, — мистер протянул буклет, — Вы, кстати, похожи чем-то на девушку с его картин.

Сердце пропустило удар. Еще один. И, казалось бы, вот-вот насовсем остановится, как оно вновь забилось с неистовой силой, заставляя Элис потерять равновесие.

— Миссис Браун, — мужчина подхватил ее под руки, — Что с вами такое? Нездоровится?

— Все в порядке, — Элис выдавила из себя улыбку, — Немного переутомилась. Нет поводов для беспокойства.

Девушка еще раз поблагодарила мужчину и в спешке удалилась к себе в каюту.

Обжигающим холодом воспоминания вырывались из памяти, причиняя острую боль. Мысли проносились в голове со скоростью света, не позволяя сконцентрироваться ни на одной из них. «Если я хоть немного тебе небезразличен, если ты имеешь хоть крохотную долю уважения ко мне, ты сделаешь все на свете, чтобы никогда со мной больше не увидеться. Ты поняла меня?». Элис бросило в жар, а на лбу проступили капельки пота. Она безумно хотела его увидеть, пусть даже мельком и издалека. Но Элис дала ему слово, после которого ее желания перестали иметь какую-либо ценность. Да и без обещания ей бы не хватило никакой наглости туда заявиться.

========== Альтернативный финал. Глава 3. ==========

Хистория суетливо открывала одни ящики за другими, ловко перемещаясь по кухне в поисках чего-нибудь съестного. Девушка уже давно переехала на ферму, променяв осточертевшую городскую суету на деревенскую безмятежность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Чаю? — предложила она, отыскав лишь травяной сбор с мятой и мелиссой.

— Сочту за честь, — улыбнулась Элис, задорно наблюдая, как ее бывшая королева о ней заботится.

Блондинка поставила на стол две фарфоровых чашки с позолоченными блюдцами и разлила по ним чай, раздающийся душистым ароматом.

— Восемь лет не виделись, — не без осуждения проговорила Хистория, — Что-то случилось?

— И нет, и да, — Элис опустила глаза. Она не хотела вдаваться в подробности, но это было бы нечестно по отношению к подруге, — Я очень соскучилась.

— Так почему не приехала раньше? — блондинка смотрела на нее уже взволнованными глазами, считывая тревожную мимику.

— Боялась.

— Зря ты так, Элис, — Хистория покачала головой, — Тебе здесь всегда все рады.

— Не все, — брюнетка отвернулась в сторону, протягиваясь за чаем.

— Ты о Жане?

Одно лишь имя. Жан Кирштейн. И столько боли. Глаза резко защипало, и Элис закрыла влажное от слез лицо волосами.

Хистория заботливо прижала девушку к себе, убирая с лица прилипшие пряди волос, и аккуратно мокрые щеки.

— Это твой дом. Ты имеешь полное право здесь появляться без каких-либо угрызений совести, — с твердой уверенностью произнесла она, — Ты поняла меня?

На что Элис молчаливо кивнула, виновато поджав губы.

— Ты была достойным солдатом, бесстрашно сражаясь на поле боя, — блондинка глубоко вздохнула и усмехнулась. — Ты спасла человечество, Элис. Так какого черта после всего пережитого ты позволяешь обычной жизни ломать тебя?

— Дорогая, — брюнетка немного отстранилась от нее, — Я была сломлена с самого детства, просто у меня не было времени об этом думать. Мне просто хотелось выжить, как и всем остальным в то мрачное время, — Элис отхлебнула чай и продолжила, — Райнер испытывал постоянное чувство вины. Клянусь богом, я была готова его пристрелить множество раз, лишь бы больше не видеть эту страдальческую физиономию. Отдельная тема — его ночные кошмары и галлюцинации, с этим существовать было уже попросту невозможно. Как-то ночью он проснулся в очередном бреду и начал меня душить. Вскоре я перестала видеть в нем мужчину, которого когда-то любила. Передо мной были лишь боль утраты и горы трупов от разрушенной им стены. Я видела это настолько четко и ясно, будто все произошло совсем недавно.

Элис периодически делала паузы, нервно перебирая пальцами по столу. Она еще никогда и ни с кем не была так откровенна. Хистория видела, как тяжело подруге дается этот разговор, однако не останавливала ее, потому что считала, что если та сейчас не выговорится, то все может закончиться слишком плачевно.

— Продолжай, пожалуйста, — прошептала Хистория, нарушая тишину.

— В какой-то момент я поняла, что и сама начинаю сходить с ума, — брюнетка нахмурила брови, — Я стала на всех срываться: на Райнере, на дочери, на прислуге. По этой же причине Альма все чаще проводила время у Габи и Фалько, чем в собственном доме. Отношения с Райнером стали хуже некуда. Он все регулярно задерживался на работе, а мог и вовсе пару дней не появляться. Возвращался с ног до головы пропахший женским парфюмом и далеко не в трезвом виде, — Элис улыбнулась уголками губ, — Прости, что врала тебе в письмах. Я до последнего верила, что все еще может наладиться. Но мы друг для друга стали лишь сплошным напоминанием трагедии. Боль оказалась сильнее нашей любви.

— Элис, мне так жаль, — блондинка уложила подругу к себе на колени, поглаживая ее по спине, — Мне так жаль, — повторила она, уже шмыгая носом, — Но почему ты не хочешь увидеться с ребятами?

— Мне стыдно. Я будто-бы всех предала, оставшись в Марлии, и мы стали друг другу чужими.

— Но так никто не считает! — возразила Хистория, — От Парадиза осталось лишь название, сама видишь, но это по-прежнему твоя родина. И твои друзья по-прежнему тебя любят и ждут. Я никому не скажу о твоем визите, но ты поступаешь нечестно по отношению к ним, — блондинка взяла ревущую Элис за плечи и слегка тряхнула, приводя ее в чувства, — Они не отдались от тебя, слышишь! Никто не отдалялся! Ты сама себе выдумала невесть что и пропала.