Нулевой. Начало - Алекс Бредвик

из обитателей пустоши одного из континентов нашей планеты, — шифровался, явно был какой-то протокол, чтобы не выдавать местоположение комплекса. — Сам по себе яд смертелен для человека, вызывает почти моментальную реакцию, место попадания начинает гнить на глазах. Тут же… — вздохнул старик. — Наши великие умы удалили все бесполезные примеси из яда. Его убойная мощь повышена в разы. Думаю, одной попытки хватит, чтобы проверить, на что яд способен и как выстоит организм против него. Но… начнём с малой дозы. Пока всего одна десятая от того, что может выдать та тварь, просто для проверки.

И опять быстрый перебор по виртуальной клавиатуре, несколько мгновений… и рука словно загорелась. Это отличалось от обычного пламени, отличалось от жара того же резака. Рука словно изнутри вспыхнула огнём, и этот жар только нарастал, а вместе с ним и невероятная боль. Но это ощущение прошло всего за несколько секунд… но они казались вечностью…

— Второй этап… — задумчиво проговорил Хендмейн. — Теперь половина от дозы животного. Испытание… начинается.

И снова боль наступила через несколько мгновений, но на этот раз она была не как приложенный железный прут, а словно мою руку целиком окунули в пламя или раскалённый и уже жидкий металл. Я не сдерживался, всеми способами пытался унять эту боль. Даже криками, даже мысленными матами. Не помогало. А потом в нос ударил запах. Гноя. Разложения. Противный запах, но… он исходил от меня. И на этот раз потребовалось не несколько секунд, а почти минута, чтобы нейтрализовать эффект.

— Третий этап, целая доза концентрированного яда… — вздохнул он, быстро перебрав пальцами по клавиатуре, видимо, повысив дозу, а после этого, немного замешкав, нажал кнопку пуска. — Старт!

Буквально через секунду всё моё естество пронзили боль и жар. Запах гнили и разложения моментально ударил в нос. Я слышал, как на пол падали ошмётки моей плоти, как трескались от воздействия яда кости. И это было очень стремительно. Я перестал воспринимать действительность очень быстро. Но в итоге перестал воспринимать всё целиком… яд приблизился к шее, потом к голове и…

Попытка восстановления целостности № 1… Частичный успех… функционирование основных систем организма восстановлено… Неудача! Замечены новые критические повреждения тканей и критически важных органов! Нейтрализация источника повреждений…

Попытка восстановления целостности № 2… успех… функционирование основных систем организма восстановлено… функционирование побочных систем организма восстановлено… структура костей… восстановлена… мышцы… восстановлены… потрачено 0,37 единиц подконтрольного вещества!

Внимание! Вы приблизились к критическому пороговому значению! На текущий момент осталось 0,46 единиц подконтрольного вещества. Все функции организма в значительной степени деградировали. Необходимо срочное восстановление организма! Подконтрольного вещества не хватило целиком для восстановления всех участков кожи на теле!

Запуск через 3… 2… 1…

Мир снова загорелся, но боль никуда не ушла. Внешний вид шкалы подсказывал, что подконтрольное вещество постепенно терялось. Ноги жгло и холодило одновременно, как и кисти рук. А ещё я слышал капель… и тут явно не таял лед с крыш. Капала моя кровь… но потом… снова пришло облечение. Тёмное вещество начало поступать, принося с собой невероятное блаженство.

— Итак… краткое резюме по этим трём этапам эксперимента, — с силой зажмурил глаза учёный. — Десятая часть причинила дискомфорт, но регенерация быстро подавила яд. Половина смогла полностью разъесть руку, но не до такой степени, чтобы она полностью потеряла свою форму. Полная доза… она имела эффект, как на обычном человеке, но согласно полученным результатам лабораторных исследований, — учёный сделал вид, что поперхнулся, — обычно яд убивал быстрее примерно на десять секунд. То есть, регенерация продлила агонию Нулевого на незначительный промежуток времени. Через слизистые… думаю, проводить смысла уже нет. Эффект на токсины нам уже понятен. Остались лишь кислота и газы. Предлагаю далее использовать газы, пока самый банальный, углекислый газ, посмотреть, сколько времени им должен дышать Нулевой, чтобы потерять сознание, а потом и умереть.

Следующая часть испытания должна была быть не такой… болезненной, как первая. Но всё равно мало приятного. И меня смутило кое-что в словах учёного, перед тем, как он закашлял. Они проводил исследования на обычных людях, прежде чем пускать меня сюда… все эти люди… они не звери… они — монстры… им место даже не в клетке… им вообще не место на планете. Только в аду их будут ждать с распростёртыми объятиями… и я их туда доставлю!

Глава 16

Чтобы начать проводить испытания с газами, мне на лицо потребовалось нацепить «кислородную» маску. Для этого они убрали задвижку, которая блокировала мне челюсть, и, пока маска не оказалась на моём лице, я успел высказать, что думаю об этих уродах. А думал я о них очень много, и ни единого лестного слова в их адрес не прозвучало. Жаль, что у меня было окно буквально в десять секунд, после чего мои слова они просто не слышали из-за отличной звукоизоляции. С ушами они по логике могли провернуть такое же… но эти двое явно хотели слышать, как обобщал результаты Хендмейн. Они точно знали, что он — сочувствующий нам и… его таким образом тоже мучают.

Но что его тут держит? Его держат тоже в заложниках? Из-за семьи? Может, семью держат в заложниках? Или он всё же здесь по собственной воле или глупости. В любом случае, его вина меньше от этого не становится. Его руками высшее руководство творит зло. Он и есть сейчас их руки. И чтобы эти руки ни до кого в будущем больше не дотянулись… нужно их уничтожить. Но не сейчас… не завтра… не когда-то ещё… в удобный момент. В очень удобный момент, когда этого никто не будет ожидать.

— Итак… начнём мы с самого банального газа. С углекислого. Это будет долгое испытание, так как углекислый газ в принципе долго воздействует и на обычного человека… а тут ещё и мутант, который активно регенерирует, — быстрый взгляд на меня. — Предлагаю запустить процедуру и покинуть помещение, чтобы поделиться впечатлениями после проведенных ранее испытаний. Думаю, вам есть что сказать. А мне также перед последующими испытаниями нужно уточнить один вопрос по поводу кислоты. Всё равно наш испытуемый никуда не денется, практика показала, что наш стол способен выдержать все нагрузки, которые может выдать Нулевой.

Быстро перебрав пальцами по клавиатуре, учёный развернулся, посмотрел на двух зрителей, после чего дождался от них кивка, встал и проследовал к выходу. За ним проследовали и другие.

Я дышал спокойно, равномерно, никаких изменений вообще не чувствовал. Время текло чертовски долго, а я ничем себя даже не мог развлечь. За исключением одной важной детали… или лучше исследовать меню уже тогда, когда окажусь в своей камере? Да, так будет лучше всего. Лучше не давать лишних поводов, с помощью которых смогут собрать информацию обо мне. Это будет… чересчур рискованно. Если они узнают о том, что я уже могу применять мутации… то будет нехорошо. Хотя, чтобы мне их применять, нужен постоянный источник подконтрольного вещества. А его у меня нет.

В какой-то момент начало немного быстрее стучать сердце, а меня самого накрывать лёгкое чувство паники. Адреналин начал выбрасываться малыми дозами, кислорода в крови уже не хватало, клетки крови браковались… или нет? Я не понимал. Но в любом случае мне становилось всё хуже и хуже. Подконтрольное вещество пока не начало тратиться, что радовало, значит, пока никаких значимых повреждений не было.

Спустя минут, наверное, тридцать, ко мне заглянул Хендмейн. Быстро осмотрел меня, я поймал его взгляд, а он мой, после чего учёный просто кивнул и снова прикрыл дверь. Видимо, убедился в том, что я ещё жив, после чего ретировался.

Спустя ещё минут пятнадцать, начало тратиться подконтрольное вещество. Оно убывало крайне медленно, но сам факт говорил о том, что… «прогресс» пошёл. Я начал умирать, а моя регенерация начала с этим бороться. Перед глазами всё плыло, но временами возвращалось в норму, потом опять плыло, потом — опять норма. И так раз за разом.

Снова появился учёный, снова осмотрел меня, тяжело вздохнул и пропал. Не знаю, как мне его воспринимать. Как моего будущего спасителя, сочувствующего