Одержимость Ростовщика (СИ) - Вульф Алина

Не дождавшись ответа Глория заходит в комнату с парочкой футляров в руках. Одаривает меня столь злым взглядом, что ей впору убивать, но внимания на ней не зацикливаю. Я уже поняла, у девушки ко мне какая-то своя личная неприязнь, поэтому самое лучшее, что я могу сейчас, это игнорировать и делать вид, что всё в порядке. Ну, не жаловаться же Рагнару. Ему нет никакого дела до наших отношений.

— Приказано передать, — сухо говорит горничная. Смотрит на моё платье, на красные футляры для украшений, которые сама же принесла и с ещё большей ненавистью убивает глазами. Даже не убивает, а поочерёдно отрывает одну часть тела за другой и сжигает, словно ведьму. — Надень их и спускайся скорей. Он тебя уже минут пять ждёт.

Рагнар здесь? Почему тогда не поднялся сам? И зачем украшения? У меня уже есть подходящие серьги и ожерелье подаренные родителями.

Впрочем ответ получаю сразу, когда вижу название бренда. Это же сумасшествие. Только ненормальный согласится купить у них драгоценности. Там одно кольцо стоит целое состояние. И то, чтобы что-то получить нужно сделать заказ за несколько месяцев вперёд. Я знаю, поскольку Лола уже все уши прожужжала маме с папой об этом бренде. Сутками рассказывала, как хочет коплект украшений именно от них, но заработка родителей не хватало, чтобы оплатить это желание.

По правде наша семья никогда ни в чём не нуждались. Жили мы в достатке. Брендовая одежда, учёба в одной из лучших школ, а после и университетах, квартира в хорошем районе. Всё это у нас было.

Но невозможно владеть абсолютно всеми деньгами. Вот и у родителей была некая грань дозволенного, поэтому пусть они и баловали сестру, но в некоторых вещах отказывали даже ей.

Однако... в последнее время она всё равно умудрялась, где-то доставать то, что хотела. Украшения, телефоны, одежда. И не говорила откуда они. Часто пропадала по ночам, а под утро возвращалась довольной, помятой. И не всегда в той одежде, в которой уходила.

Однажды я спросила, куда она ходит. Родителям сдавать её не стала, а та накричала, что это не моё дело и велела не говорить маме с папой, а когда однажды случайно заметила на её теле странные синяки испугалась не на шутку и всё таки рассказала. После того случая она стала относиться ко мне хуже, чем раньше, а я… Я только начала понимать, что именно это были за синяки. Сейчас всё моё тело исписано точно такими же следами. И их даже больше. Гораздо больше. Рагнар не скупится на "подарки". Каждую частичку моего тела помечает, как свою территорию.

Подхожу к кровати. Открываю одну из бархатных коробочек и щурясь от блеска бриллиантов, осознаю какая разница между ними и теми, что дарили мне родители. Разница качества огромная, но всё же старые больше дороги сердцу. Ведь их мне подарили мама с папой. Даже будь они простой подделкой, я бы не променяла их ни на что.

Однако делаю, что говорят. Меняю украшения, аккуратно положив старые в свой футляр и надеваю новые.

Чувства. Привязанность. Это не имеет значения, когда дело касается работы, но должна признать, разница ощутима. Теперь мой образ идеален. Придраться не к чему. Внешне я точно не подставлю под сомнение репутацию Рагнара, а как вести себя на вечерах прекрасно знаю. Тут родители нас не делили и обучали всему одинаково.

Спускаясь на первый этаж и первое, что я вижу, это широкую спину облачённую в чёрный пиджак. Рагнар стоит спиной ко мне. Разговаривает с кем-то по телефону. Кричит так, что обслуживающий персонал боится лишний раз поднять глаза, но оборачивается услышав шаги. Разглядывает с ног до головы и холодный взгляд резко меняется. Становится дико голодным.

**********

Всю дорогу до места назначения Рагнар не проронил ни слова. Даже, когда я спустилась, он просто взял меня под руку и молча повёл к машине. Моя крохотная белая ладошка, утонула в его огромной смуглой лапе. В тот миг я снова удивилась насколько мы разные. Разные во всём: физиологически, характерами, взглядами, даже цветом кожи. У нас нет ничего общего, но он не отпускает меня. Другой бы уже к этому времени наигрался и отпустил, а Рагнар продолжает держать рядом с собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я не знаю как реагировать на это. Радоваться, что хозяину ещё интересно моё тело, или пугаться. Ведь, когда придёт время уходить, я не уверена, что он подарит обещанную волю. Такой человек, как он, не отпустит понравившуюся игрушку.

Остаётся лишь надеяться на его честность и продолжать выполнять то, что говорят мне. Да и кто знает. Может я надоем ему уже завтра или через неделю.

Мы молча ехали по центру, глядя каждый в своё окно, но время от времени я ощущала на себе его взгляд. Не такой, как прежде. Новый. Изучающий.

— В честь чего устроен ужин? — первой нарушаю молчание.

Не выдерживаю колющего напряжения в воздухе и хоть пытаюсь сгладить разговором. Заодно узнаю куда направляемся.

— Аукцион, — короткий ответ.

Я жду больше информации. Хочу знать с чем придётся столкнуться. Может будут какие-то поручения. Задание. Нет, я не жду, что Рагнар, как в каком-то боевике скажет следить за кем-то. Подбросить пушку или нечто подобное. Я намекала о формате наших отношений. Кем буду ему в глазах окружающих. Знакомой? Просто сопровождающей? Не скажем ведь всем, что он купил меня.

— Какой аукцион? — допытываюсь до него.

— Ничего особенного. Просто очередной идиот решил бросить пыль в глаза налоговой и продать старьё, а все деньги отдаст на благотворительность.

Неохотно отвечает Рагнар. По тону становится предельно ясно, ему не интересен аукцион и всё связанное с ним. Но всё равно идёт. Значит там есть что-то или кто-то, ради чего он туда направляется.

— Почему же идиот? Благотворительность это доброе дело. Людям нуждающихся в средствах не важно по какой причине устраивают подобные вечера, они просто хотят, чтобы кто-то пришёл им на помощь в сложную минуту.

И снова молчит. Ничего не говорит, просто смотрит, а мне от его взгляда становится не по себе. Он совершенно другой. Нет, в нём присутствуют знакомый голод и похоть, которые преследуют меня с первого дня нашей встречи, но в чёрных глазах присутствует ещё что-то. Ранее незнакомое мне. И от этой неизвестности хочется укрыться. Спрятаться как можно дальше.

— Что-то не так? — вместо побега, спрашиваю напрямую. — Тебе не нравится наряд?

— С чего решила?

— Ты так смотришь...

— Как? — приподнимает бровь.

— Не знаю. Просто ты никогда так не смотрел, вот я и решила, что тебе не нравится, — Рагнар смеётся. Заставляет чувствовать себя дурой. Наверно я просто накрутила себя. Надумала того, что нет. Мне от этого только лучше. Главное не разозлила его. А если бы платье не нравилось, он заставил бы поменять. — Ладно. Забудь то, что сказала. Это не важно.

— Тряпка, как тряпка. Ничего особенного, — всё-равно отвечает. Примерно такого ответа я ждала, поэтому особо не удивилась. И уже отвернулась к окну, когда неожиданно услышала, — но тебе идёт.

Оборачиваюсь. Чуть шею не свернула себе от резкого движения.

Послышалось? Нет? Он правда так сказал? Сложно определить. Рагнар снова отвернулся к окну и больше не смотрел, но всё равно тихо выдаю:

— Спасибо.

18

Аукцион проводился в главном зале одного из пятизвёздочного отеля. Я не была знакома со всеми гостями приглашёнными на вечер, но знала многих из них. От того чувствовала себя неуютно и жутко нервничала.

Что они подумают?

Как отреагируют на то, что явилась с посторонним мужчиной, а не со своими родителями?

Мы не были знаменитостями, но всё равно жили в том мире, где за каждым шагом наблюдали десятки пар глаз. А то и сотни. И каждый ждал твоего падения, чтобы вдоволь посмеяться. Или просто, чтобы было что обсудить.