Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

И тут позвонил телефон.

Хотя Ксюша подсознательно этого ждала все утро, она невольно замерла, вслушиваясь в сигналы мобильника и словно решая: отвечать или нет. Люди в вагоне стали оглядываться, и Ксю, опомнившись, взяла трубку.

Звонила Катя. По ее словам, дома все было вверх дном. Ночью Максимилиану резко стало хуже, его отправили в реанимацию и подключили к аппарату искусственного дыхания, поскольку сам Макси дышать не мог.

– Господи, Кэт, да все же хорошо было! Как же так?

– Не знаю. Врачи, действительно, думали выписывать… Температура у него почему-то была повышенная, потому и держали. Но чувствовал он себя нормально, веселый такой был, шутил… А это вдруг ночью начал бредить. Сосед по палате испугался, врача позвал, а пока давление мерили, Макси сознание потерял.

– Боже, ну как так! Ужасно… А сейчас он как?

– В реанимации, к нему не пускают… Врачи даже сказать не могут, что с ним. Говорят, что его жизнь в опасности.

– О нет! Только бы все обошлось! Катюнь, я сейчас в поезде, уже скоро в Барановичи приеду. Ты откуда звонишь?

– Я дома с Вадимом, а наши все рванули в больницу.

– Я сразу поеду туда. Давай, Кать, пока.

Больше Ксю так и не задремала. Где уж, если голова кругом идет от волнения! Мысленно девушка подгоняла поезд, чтобы быстрее оказаться в Барановичах и выяснить, что там и как.

На этот раз придя в больницу, Ксюша испытала чувство угнетенности и тяжести, словно на ее плечи обрушилось все больничное здание. Когда она была у Макси три недели назад, тогда, когда он только попал в больницу, Ксюша не заметила, вернее, на нее не произвели такого ужасного впечатления белые халаты врачей и медсестер, светлые и какие-то прозрачные коридоры, предостерегающие надписи: «Посторонним не входить», гулкое эхо… Тогда это все не задело ее так. Но теперь вокруг витал дух опасности, угрозы. Все было каким-то зловещим. Мелькнула тревожная мысль: «А что, если Макси не поправится? Что, если врачи не спасут его?»

Дина, Марат, Слава и мама сидели на скамеечке в коридоре. На бледных лицах застыло выражение тревоги и ожидания.

– Как он? – спросила Ксю, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Мы ждем врача, – отозвалась мама.

– Здесь никто ничего не хочет сказать! – воскликнула Дина. – Эти врачи такие идиоты! У Макси все было так хорошо, а они…

В это время показался доктор. Похоже, это был именно тот, которого ждали, поскольку все бросились ему навстречу.

– Доктор, как он?

– Не могу сказать ничего радостного, – вздохнул доктор. – Мы вводим ему лекарства, но давление у Максимилиана продолжает падать.

– Что это значит?

– Мы не можем выявить причину. Возможно, дело в каких-то хронических заболеваниях, которые обострились после того, как его избили…

– Что это за ответ! – возмутилась Дина. – Что за слова для врача: «возможно»… Вы должны точно сказать, что с моим женихом!

– Я понимаю ваши чувства, но врачи не всесильны. Сожалею, мы делаем все возможное…

– Можно хотя бы увидеть его?

– Это бессмысленно, он вас даже не услышит. Он без сознания.

72.

Тяжело, когда в семье несчастье. Все понурые, угрюмые, нервные, всем плохо. Хочется куда-нибудь уйти, чтобы не видеть бледности лиц, печальных глаз, не слышать тоскливых вздохов. Но трудно всем, поэтому никто никуда не уходит, и все стараются справиться с собой и помочь другим. По крайней мере, в дружных семьях именно так.

Врачам не удалось спасти Макси. Он умер ночью с субботы на воскресенье, так и не приходя в себя.

Невыносимо тяжело и больно терять близкого человека. Кажется, что вокруг рушится мир, а человек этот становится таким необходимым, что все мысли только о нем. Мелкие ссоры, обиды, неурядицы – это исчезает, забывается, а в памяти встает только хорошее, и сознание того, что этого хорошего больше не будет. Будут друзья, работа, учеба, дом, небо над головой, но этого – именно этого – человека не будет. Все закончилось, исчезло, превратилось в туманные, смутные образы. Как с этим жить? Чем заполнить образовавшуюся пустоту? И можно ли ее заполнить, не будет ли это предательством?

Как много поняла Ксюша в тот момент, когда дядя Слава, выйдя из палаты, подошел к Дине и обнял ее! Нет тут слов, нет даже слез – вечных попутчиц человеческого горя. Есть только пустота в сердце и острый пронзительный холод. Весь краткий, неожиданно начавшийся и неожиданно закончившийся их роман с Макси в миг пролетел перед Ксюшиными глазами. Момент их знакомства и мгновенно вспыхнувшая симпатия… Макси, такой веселый, такой смешной, любящий жизнь, никогда не унывающий… Совсем недавно Ксюша смеялась, разговаривая с ним о его предстоящей свадьбе. Макси говорил о своих чувствах к Дине, они двое строили планы о совместной жизни, а Ксю радовалась и даже немножко им завидовала… Чем же был Максимилиан для них всех, для нее, Ксю?…

Дальше все было туманно. Ксюша плохо помнила подготовку к похоронам и сами похороны. Смутно припоминалось лишь как кто-то, пытаясь утешить убитого горем отца Макси, сказал: «Такова жизнь. Господь всегда забирает к себе самых лучших». Тогда вскочила и бурно запротестовала Дина, она что-то отчаянно кричала и пыталась вырваться из рук отца… А потом был холодный пронизывающий ветер и зловещий шепот в хвойных вершинах сосен на кладбище.

Так уж вышло, что похороны и поминки проходили в Барановичах. Родные Макси не стали перевозить тело в Березино – слишком это сложно, к тому же Дина просила не хоронить Макси далеко. Приехавшие на похороны друзья и родственники поминали его в той снятой им и Диной квартире.

Когда они все разошлись, уставшая Дина ушла в комнату. Ей удалось уснуть – сказались волнения и бессонные ночи. Ксюша, Катя и Олег остались там же – вымыть посуду и все убрать.

Пожалуй, впервые в жизни Катя безропотно выполняла домашнюю работу. Втроем они быстро со всем справились и думали ехать домой, но пожалели будить Дину.

– Пусть отоспится, – если уснула, – сказала Кэт. – Если ее разбудить, она опять расплачется, а ей надо отдохнуть.

– Как и всем нам, – ответила Ксю.

– Но ей особенно. Дине вообще волноваться нельзя, она беременна…

– Так это действительно так? Дина мне звонила, но тогда она не была уверена…

– А сейчас уверена.

– Что ж, ей на самом деле надо отдохнуть. Давайте останемся здесь? – предложила Ксюша. С этим все согласились, поскольку ни у кого не было желания идти или ехать куда-то еще. Они втроем устроились в гостиной и сидели, не зажигая свет, довольствуясь лишь вечерним светом, проникающим в окно с улицы. Катя прилегла на диван и скоро уснула. А Ксюша и Олег сидели в креслах друг напротив друга. Олег задумчиво разглядывал девушку, которая устроилась в кресле с ногами. Темно-коричневая строгая блузка и черные брюки дела Ксюшу еще стройнее и тоньше, она казалась худенькой и хрупкой. Как же она со всем справляется? Все эти проблемы, которые Ксю так запросто решает, как они не лишили ее веры в жизнь?