Гарри Поттер и Война Пустоты (Том 1) - Killer Warm

я дотронулся до книги и почувствовал, как что-то стало стремительно утекать из моего тела. А затем из книги вылетела тонкая цепочка, которая обвилась вокруг моей руки и исчезла. — Привязка?

— Обычные заскоки древних магов. Они буквально дрожали от мысли, что к их сокровищам дотронутся неверные, — усмехнулась Астарта. — Остальные вещи вполне можно проверить позже. Правда их бы забрать с этой комнатой, чтобы что-то не повредить.

— У меня есть идея, правда, не знаю, сработает ли это.

Я поспешно направился к выходу. Конечно, задумка была безумной, но, если подумать ничего в этом особенного нет. Благо комната была неким сейфом с монолитными золотыми стенами.

— «Диминуэндо», — проговорил я, сделав взмах палочкой, а после чуть не упал на задницу от огромного оттока магической силы. Руны на моей правой руке засверкали с новой силой, и мне стало легче.

Белый луч вылетел из кончика палочки и поразил комнату, которая мгновенно уменьшилась до размера кубика Рубика.

— Хах, это было тяжелее чем я думал, но главное всё сработало, — улыбнулся я, наклоняясь к золотому прямоугольнику. Однако стоило мне взять его и попробовать поднять, как улыбка слетела с моего лица. — Кхм, ясно. Астарта, не могла бы…

Я не успел договорить, как услышал от неё хмык, а после одна из статуй, которые находились неподалёку, зашевелилась. Огры вдоволь порезвились с гоблинами, из-за чего были с ног до головы покрыты кровью.

— Удивлён? Ящик Пандоры имеет уникальную особенность, её вес зависит от грехов прикокнувшего. Так что ты не смог осилить веса своего греха, — ещё раз хмыкнула Астарта, и перевела взгляд на огра, который без проблем поднял уменьшенную комнату. — Однако статуя не имеет души, у неё по определению нет греха.

— Но ведь я пытался поднять комнату, а не ящик…

— Это концепция Ящика Пандоры. Так что без разницы, как ты хотел его поднять. Это как меч в камне или молот Тора.

— Ясно, значит я действительно настолько грешен… Даже забавно, что Хоук остается со мной, — вздохнул я, будучи всё ещё шокированным.

— Фениксы оценивают других существ совсем иначе, чем Ящик Пандоры. Семь Смертных Грехов: Похоть – изнасилование, зоофилия, не способность здраво мыслить в момент полового акта; Гнев – вспыльчивость, ненависть и желание мести; Гордыня – ставить собственные желания, побуждения и капризы выше благополучия других существ; Жадность – воровство, отдаться желанию приобрести или обладать чем-то; Зависть – алчность по отношению к другому разумному; Лень – бездействие, включая в спасение жизни; Чревоугодие – сильная зависимость от чего-либо.

— М-да, я удивлён, как пол не треснул, — натянуто улыбнувшись, проговорил я. — Я буквально попал в семь из семи пунктов.

— Пол неодушевлённый предмет… Но если тебя станет легче, то в мире мало людей, кто спокойно поднимет этот чертовый ящик. И все они скучные до безобразия.

— Прям утешила, — фыркнул я, после достал сундук и раскрыл его. — Пусть бросает. И пойдём дальше.

Астарта махнула рукой, и статуя бросила золотую комнату прямо в сундук. А ведь если бы он промахнулся, то мгновенно бы пришиб меня. Я даже представил эту картину. Забавно, что даже плакать хочется от своих мыслей.

— Ладно потопали дальше. Осталась ещё одна сокровищница, а после направимся в ремесленный цех.

Дворец опустел, всё было в разрухе и в крови. Там и там валялись части тел гоблинов. Огры были идеальными орудиями против Гоблинов, те только и могли в панике отступать, а я с Астартой не давали Шаманам что-то сделать. С такими статуями можно даже идти против всей расы. Правда, пока мы не выдохнемся, и статуй просто заманят в какую-то хитроумную ловушку.

— Собираешь ингредиенты? — произнесла Астарта, когда заметила, что я прихватил несколько трупов, которые более или менее целые на вид.

— Мне мой зоопарк ещё кормить, — хмыкнул я, посмотрев на демоницу.

— Надеюсь ты не про нас? — усмехнулась демоница, явно имея виду под «нас» девушек.

— Кто знает, — улыбнулся я, а после заметил, как из угла вышли близнецы, радостно хихикая как хитрые евреи. Как раз в той стороне находилась сокровищница.

Близнецы застыли, заметив огров, вся их радость вмиг улетучилась. Ну естественно, ведь статуи были в крови, а также на них висели остатки гоблинов.

— Ох, вижу вы справились, молодцы.

— Что это за херня?! — воскликнул Карл, сделав шаг назад.

— Обычные живые статуи, не слышали про големов? — усмехнулся я. — Так вы всё обчистили, или что не унесли?

— Твой зверь помог, — проговорила Милли, удивлённо зыркая на огров. — Так что мы будем делать дальше?

— Сейчас пойдём в ремесленный квартал, он как раз возле входа в город, — задумчиво проговорил я, посмотрев в окно. Гоблины, словно муравьи, бегали в панике по улицам. Даже весь свет выключили, наверное, чтоб усложнить нам жизнь, всё-таки они очень хорошо видят во тьме. Но, к их сожалению, я вижу лучше их. — Убегающий, а также тех, кто не встает у нас на пути, не трогаем. Остальных убить.

— Н-но…

— Странно, а почему не всех? — с какой-то язвительностью спросил Карл, перебив сестру.

— Нет времени, не хватало чтоб нас окружили. Да и не хочу потом сожалеть о содеянном. Я ведь не бесчувственная тварь, чтоб убивать всех подряд, тем более детей.

— А остальных запросто? Разве так хладнокровно говорить о чьи-то смерти, не первый признак социопата? Не пойми неправильно, мне наплевать на этих гоблинов, мерзкие твари, но ведь… — Карл осекся, переглянувшись с Милли. — Ты убил сегодня сотню существ, а, возможно, к концу туда прибавятся пару нулей. Это дико.

— Хах… — вздохнул я, посмотрев на близнецов со смешинками чувствами. Их можно понять, они ведь толком ничего не знают, с другой стороны, эти ребята безусловно молодцы, что не потеряли голову. — Гоблины… Они не просто мерзкие создания, а твари, которые в последнем восстании убили огромное количество людей. Среди них были как дети, так и женщины. А всё из-за того, что трое молодых деревенских волшебников окунули в пруд одного из гоблинов… В тот же день армия коротышек ворвалась в деревню, убила всех мужчин самым жестоким образом, а женщин изнасиловали и забрали в виде трофеев. Однако на этом их «поход»… — я скривился, чуть ли не плюнув вместе со словом. — Не