Очерки по истории Вселенской Православной Церкви - Дворкин А.Л.

По преданию, когда папа Евгений услышал, что Марк Эфесский не подписал унию, он воскликнул: "Значит, ничего не достигнуто!"

5. Итак, Ферраро-Флорентийский собор фактически завершился совершенным провалом. С таким трудом давшееся соглашение было абсолютно пустым и ничего не решало. Оно было даже не компромиссом, а лишь уклончивым и двусмысленным определением, в принципе неспособным разрешить подлинные различия и разногласия между двумя сторонами. Похоже, все участники этих событий довольно скоро это поняли. Как писал диакон Сильвестр Сиропулос, у всех было только одно желание – поскорее вернуться домой.

Единственным историческим достижением Флорентийского собора стало поражение, которое он нанес консилиаризму. Кошмар консилиаризма был окончательно похоронен для папизма 18 января 1460 г., когда была опубликована булла Execrabilis, официально запрещавшая апелляцию пап Вселенскому Собору. Но этот запрет был уже формальным и символическим актом: консилиаристское движение испустило дух в 1439 г., когда постановление Флорентийского собора превратило Базельский собор в незаконное собрание. За этим последовало отвержение Базеля большинством правительств Европы. Базельский собор окончился крахом. А без собора реформа католической Церкви стала нереальной. Риму удалось предотвратить реформу, но, как уже отмечалось выше, в ответ он вскоре получил Реформацию.

Акт единения был торжественно прочитан в соборной церкви Флоренции на греческом и латинском языках. В знак единения греки и латиняне обнялись и поцеловались. Была совместно отслужена литургия. После этого папа нашел для греков корабли, и они наконец-то смогли отправиться домой. Исидор Московский и Виссарион Никейский не спешили с отъездом и остались на какое-то время в Италии. В конце концов, как уже говорилось выше, оба были возведены в ранг кардиналов.

Папа обязался содержать в Константинополе 300 воинов и 2 галеры, а в случае особой нужды послать императору 20 галер на полгода или 10 галер на год. Кроме того, в случае чрезвычайной опасности, он обязался поднять европейских государей на крестовый поход. И наконец, для возрождения экономической жизни города он обязался посылать всех паломников на Восток через Константинополь.

Такова оказалась цена унии, но и ее папы не могли заплатить. Ни одно из обещаний сдержано не было. Если сразу же после унии за ней последовал бы успешный крестовый поход, может быть, у нее и появились бы сторонники в Византии. Но похода не было…

Уния была немедленно и единодушно отвергнута практически всем духовенством и народом. Возвращавшиеся из Флоренции епископы, сходя на берег в Константинополе, с ходу отвергали унию и дезавуировали свои подписи, ссылаясь на имперское давление, из-за которого они поставили их под соборным определением. Нет нужды повторять, что они лукавили: как мы видели, Марк Эфесский, выстоявший давление и не подписавший унию, вернулся домой невредимым. Император, видя сопротивление, не провозглашал унию в Св. Софии.

Находящимся в Италии Виссариону и его друзьям-гуманистам, делавшим все возможное, чтобы добиться помощи соотечественникам, царившие в Константинополе настроения казались дикими, неумными и ограниченными. Они были убеждены, что союз с Западом принесет Византии такой прилив новых культурных и политических сил, что она снова сможет встать на ноги. Но практика показала, как глубоко они заблуждались…

Примечания

37. Плифон (это псевдоним, взятый философом по созвучию с Платоном) покинул родной Константинополь и поселился в Мистре, где основал платоновскую академию и написал свой главный труд о перестройке государства на принципах учения Платона: по его мнению, это был единственный путь к возрождению греческого мира. Он называл себя эллином и гордился этим, заявляя, что переехал в Пелопоннес, ибо там сохранилась самая чистая греческая раса. Плифон выдвигал массу предложений и идей в социальной, экономической и военной областях, из которых почти ничто не имело никакого практического значения. В области религии Плифон проповедовал космологию Платона с примесью эпикурейства и зороастризма. Формально он считал себя христианином, но редко обращался к христианству как к таковому и любил отождествлять Бога с Зевсом. Он предлагал организовать тайное языческое сообщество с центром в Мистре, которое станет ядром освобождения греческой нации и возвращения ее к былой славе. Религиозные воззрения Плифона никогда не публиковались. Рукопись, в которой он их изложил, уже после падения Константинополя попала в руки его ученика и оппонента Георгия Схолария (в то время он стал уже патриархом Геннадием), который, с ужасом прочитав ее, немедленно предал рукопись сожжению. До наших дней сохранилось лишь несколько фрагментов рукописи. Школа Плифона в Мистре славилась на весь мир. Ученики приезжали к нему отовсюду, чтобы почерпнуть от его мудрости. Вспомним, что и Виссарион, и Георгий Схоларий, и Марк Эфесский были его студентами. Скончался философ в Мистре около 1452 г. В 1465 г. итальянская династия Малатеста временно отвоевала Спарту у турок и перенесла прах Плифона в Римини, где он покоится и сейчас в церкви св. Франциска .

XV. Последние годы Империи и падение Константинополя (1453 г.)

Литература: Runciman, The Fall of Constantinople; Runciman, The Great Church in Captivity; Head, Imperial Twilight; Ostrogorsky, History of the Byzantine State; Vasiliev.

1. По возвращении из Италии Иоанн VIII прожил еще девять глубоко печальных лет. Дома он узнал, что горячо любимая им императрица Мария Трапезундская скончалась от чумы. Детей у них не было. Братья его проводили время либо в непрерывных междуусобицах в Пелопоннесе, либо в интригах против него во Фракии. Из всей семьи он мог доверять лишь своей престарелой матери, императрице Елене, но и та отвергала его унионистскую политику. Император делал все, чтобы поддерживать мир в своей раздираемой противоречиями столице. Унию он не провозглашал, но назначал проунионистских патриархов, надеясь, что все каким-то образом произойдет само собой. Вначале патриархом был Митрофан, а затем Григорий Маммас, который в 1451 г., отчаявшись чего-либо добиться, бежал из Константинополя в Рим (греки каламбурили: "Маммас поехал к паппасу"). Неформальным лидером антиунионистов стал св. Марк Эфесский.

Тем временем новоиспеченный кардинал Исидор, митрополит Московский, прибыл в Москву и отслужил торжественную литургию в кремлевском Успенском соборе, за которой он провозгласил унию. Москва застыла в тревожном ожидании. Оно продлилось три дня, после чего великий князь Василий II арестовал Исидора и, провозгласив его "хищным волком, а не пастырем", бросил в темницу. Примерно через год низверженному митрополиту позволили бежать из заключения и из Москвы. Он вернулся в Италию, с которой и связана его дальнейшая карьера.

В 1444 г. наконец состоялся столь долгожданный крестовый поход, в котором принимали участие венгры, поляки, сербы, албанцы и румыны. В числе последних был отряд из Валахии во главе с господарем Владом Цепешем – Дракулой. Христианская армия была наголову разгромлена турками при Варне.

Император понял, что надеяться ему больше не на что. Все средства, которые могло выделить государство, он предусмотрительно тратил на ремонт и укрепление городских стен, чтобы быть готовым к неизбежному турецкому нашествию. Смерть пришла к нему как избавление 31 октября 1448 г.

2. После кончины Иоанна VIII на трон взошел его брат Константин XI. Как и покойный Иоанн VIII, Константин оставался верным унии. Он был коронован в Мистре сразу после получения известия о смерти брата, так как нужно было опередить трех других братьев, также мечтавших об имперской короне.

Императору в то время почти исполнилось 45 лет. Он был высоким и стройным, с присущими его фамилии строгими и правильными чертами лица и темными волосами. Он не проявлял особого интереса к интеллектуальным занятиям, философии и богословию, хотя в Мистре и дружил с Плифоном. Еще до вступления на престол он проявил себя хорошим солдатом и умелым администратором. Это был человек цельный, никогда не прибегавший к недостойным действиям. В отношениях со своими трудными братьями он проявлял великодушие и терпение. Его друзья и сановники, даже если расходились с ним во мнениях, были горячо преданы ему. Кроме того, он обладал даром вызывать восхищение и любовь своих подданных. Уже само прибытие его в Константинополь было встречено там с искренней радостью.

В 1449 г. скончался св. Марк Эфесский. Теперь лидером антиунионистов стал гуманист, философ и ученый Георгий Схоларий, который раньше выступал за унию, но впоследствии в ней полностью разочаровался. К этому времени он уже принял монашеский постриг под именем Геннадия.

В 1452 г. папа во всеуслышание объявил, что наконец направляет военную помощь Империи: в Константинополь прибыл отряд в 200 лучников во главе с кардиналом Исидором, бывшим митрополитом Московским. Он потребовал немедленной платы за свое прибытие – и 12 декабря 1452 г. уния наконец была торжественно провозглашена в Св. Софии. Как и ожидалось, после этого народ перестал посещать Великую церковь: литургия служилась там почти при полном отсутствии молящихся. Народ ходил лишь в те храмы, где служили священники, не запятнавшие себя симпатиями к унии. Церковный центр переместился в монастырь Пантократор, где находилась келья монаха Геннадия Схолария.