Время для жизни - taramans

в вертикальное положение.

- Ну что же… посмотрим! Кто из Вас прав – будет видно на мишенях! - предложил Квашнин.

Результаты Косова были ощутимо лучше. Ушедших «погулять» пуль почти не было.

- Сорок одно попадание, из сорока семи возможных! – улыбалась Светлана.

У остальных, «не заморачивающихся» длиной очереди – гораздо хуже: пятнадцать или чуть больше попаданий.

- Ну что, Косов… Неплохо! И все-таки – смог бы ты держать взвод пехотинцев неприятеля? – выводил на дискуссию инструктор.

- А давайте посчитаем! Дистанция – триста пятьдесят метров. Пехотный взвод идет в атаку цепью, быстрым шагом. Шаг в секунду, длина шага – семьдесят сантиметров. Эти триста пятьдесят метров вражина прошагает за пятьдесят секунд. Взвод – это тридцать человек. Примерно по полторы секунды на каждого. Прицелиться, выстрелить короткой… Теоретически – возможно! Тем более – при потерях, стремящихся к тридцати процентам, противник – они же тоже люди, и неуверенность им тоже не чужда, замедлит продвижение, а потом и вовсе – заляжет. Подняться же под огнем… уже гораздо сложнее.

- Ну и какой вывод, Косов? – Квашнин поглядывал на Ивана, косясь на остальных курсантов.

- Вывод… вывод… Вывод будет таким, товарищ инструктор: если противник неопытный, необстрелянный, остановить его получится! Если же… противник опытный, боевой, мотивированный…

- То, что тогда?

- А-а-а… ни хрена не получится! – махнул рукой Иван.

- Объясни свой вывод! – потребовал инструктор.

- При начале обстрела опытный пехотный взвод, изменит способ передвижения – с быстрого шага цепью, перейдет на последовательные перебежки и залегания. Двигаться будут непрерывно, но – кратковременно и разнонаправлено. То с одного фланга, то с другого, то посредине. А еще – начнут загибать фланги, используя рельеф местности, и все время – прижимать огнем! Подойдут на бросок гранаты и все… амба!

- И что делать?

- А делать… один в поле не воин, товарищ инструктор! Даже сменить позицию не дадут, прижмут!

- А как же… доты или дзоты? – вспомнил один из «шестаковцев».

- И что? Бетонные или деревоземляные укрепления, без пехотного наполнения предполья – вовсе не пляшут! Подберутся с разных сторон, закидают гранатами, или же – дымовыми шашками – выкурят, как суслика!

- Кто-то воевал в Империалистическую? – спросил у Косова Квашнин, когда они всей группой возвращались на огневой рубеж.

- Напарник-сторож в клубе. В охотничьей команде был, «георгия» имеет!

- Охотники… это – серьезно! – протянул инструктор.

Ему дали попробовать проверить свои расчеты. Из двадцати пяти ростовых мишеней на поле, он смог сбить двадцать одну, израсходовав диск пулемета, то есть сорок семь патронов, и затратив на это шестьдесят пять секунд.

- Ну что, товарищи курсанты, результат понятен? То есть, воевать одному пулеметчику против взвода противника… можно и нужно! Но! И по времени не уложился, и враги, пусть немногие, но – остались целыми, а значит рубеж обороны врагом взят! То есть! Рубеж обороны должен содержать и качественное, и количественное наполнение! Вот если бы, к хорошему пулеметчику, имеющему две или даже три запасных позиции, да добавить бы хотя бы одно отделение стрелков! Результат бы был совсем другой! Косов! Какой вывод необходимо сделать из занятия?

- Как сказал когда-то германский военноначальник Клаузевиц: «Военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека. Но воевать – сложно!».

- Он еще и немцев всяких в пример приводит! – довольно громко проворчал «шестаковец».

- А для некоторых… особо одаренных! хочу напомнить слова Владимира Ильича Ленина – «Чтобы бить противника, нужно его знать!». А хотел я сказать следующее… Прежде чем воевать, нужно крепко подумать! Где, как и в каком количестве расположить свои силы; продумать и постараться представить, как будет действовать враг в той или иной обстановке; найти и подготовить меры по противодействию его замыслам.

- Стратег…, - опять бурчание этого недовольного.

- Эта, кстати, не стратегия. Это тактика поля боя. Стратегия – это гораздо сложнее, и на нее я не замахиваюсь. Мне бы тут, под носом у себя понять, что делать!

Квашнин, как инструктор, был, несомненно – хорош! Грамотный, знающий, толково рассказывающий и показывающий. А еще – требовательный! Но… было в нем что-то… ни на шаг от Устава, или плана проведения занятия. Только в те немногие моменты, когда план занятий выполнен, мог позволить курсантам подискутировать или как-то поэкспериментировать.

Тот же Лазарев… он был человек более увлекающийся, с ним было интереснее, что ли…

В конце февраля, когда стояли трескучие морозы, перемежаемые сильными метелями, Квашнин приболел и Лазарев заменил его на нескольких занятиях. По погодным условиям, Лазарев проводил их в тире Дома Красной Армии. И Косов смог его «раскрутить» на ознакомительное занятие по оружию, так сказать, потенциального противника.

Оказалось, есть такое в Доме РККА! И винтовка Маузера, и «Парабеллум», даже «Кольт» был! Который одна тысяча девятьсот одиннадцатого года! И «Браунинг», что – «Хай Пауэр»!

Покрутив Кольт в руках, Косов признал, что правы были те, кто говорил, что машинка эта прикладистая и очень комфортная для стрелка.

- Здоровенный какой! – недовольно протянула Ирина, - и тяжелый, неудобный!

У Косова вертелась на языке пошлая шутка, что не всегда, дескать, здоровенный – плохо для женщины, но хватило ума промолчать.

- Для женщин, конечно, большеват пистолет! Товарищ инструктор! А вот как бы… попробовать его?!

Лазарев улыбнулся:

- Да уж понял, что одним осмотром дело не ограничиться! – и выложил на стол раздачи патронов несколько тяжеленьких картонных пачек.

Они попробовали пострелять из «люгера», потом из «кольта», и из «браунинга». Последний пришелся по душе Ивану – «хороша железяка!». Хотя «кольт» — это был «кольт»!

- Товарищ инструктор! Разрешите попробовать стрелять из другой стойки? – обратился Косов к инструктору.

— Это с какой же стойки ты собрался стрелять? И зачем? – Лазареву было самому интересно.

- Я вот подумал… Вот мы учимся стрелять, и потом сдаем зачеты, используя давно известную стойку стрелка, которая и в наставлениях закреплена. Назовем ее – буденновская! Но ведь в жизни – это не как в тире! И времени подчас нет, и результат… влияет на продолжительность жизни стрелка.

- Объясни и мне, и товарищам, что ты имеешь в виду! – предложил Лазарев.

На занятиях с «тяжелыми», тогда, в Чечне… Да и позднее – уже дома, и сам Елизаров, и его коллеги, интересующиеся боевой подготовкой не формально, переходили со штатной стойки на двуручный хват. Тогда уже и записи занятий «пендосовских» «пистолетчиков» можно было